«Мы думали, этот динозавр еще год проживет» — Ярослав Горбаневский о распаде СССР

Художник и преподаватель Ярослав Горбаневский уехал из СССР, когда ему было 15 лет. Его мать, поэтесса и переводчица Наталья Горбаневская, была вынуждена эмигрировать из-за преследований после участия в исторической демонстрации на Красной площади 25 августа 1968 года против ввода войск Варшавского договора в Чехословакию. Ярослав Горбаневский поделился с RFI своими детскими воспоминания о советском прошлом, о том, как пережил распад СССР в эмиграции, и о своей первой поездке в постсоветскую Россию. Это первая история из серии воспоминаний потомков советских диссидентов, которую RFI публикует к 30-летию распада СССР.

Французский художник русского происхождения Ярослав Горбаневский, сын поэтессы и правозащитницы Натальи Горбаневской, признался, что не помнит того дня, когда СССР официально прекратил свое существование. © Hadrien Toureaud

Уезжали навсегда

Мои воспоминания о советском прошлом такие же, как у любого другого мальчишки того возраста, тех лет: как я курил американские сигареты, как мы завидовали тем, у кого были джинсы, как прогуливали занятия, пили пиво и играли в карты. Эти детские воспоминания по свойствам памяти оказываются счастливыми, хотя… То, что мою мать посадили в тюрьму и отправили в психушку, а я ездил к ней на свидание, оставило отпечаток. Мне тогда было 9, 10, 11 лет. Естественно, ребенок запоминает: к матери в тюрьму, к матери в сумасшедший дом. Но при этом, я был уверен, что моя мать ничего плохого не сделала и сумасшедшей не являлась. Эта уверенность у меня была всегда.

Когда мы были в Советском союзе, я помню, провожали на Запад друзей, мы знали, что это было навсегда. Никто ведь и подумать не мог, что мы когда-нибудь могли б увидеться. А потом уехали и мы. Мне было тогда 15 лет. Я бабушку оставил в Москве, потому что она не хотела ехать. Она меня воспитала, она была для меня очень важным человеком и я считал, что это навсегда. А потом она приехала в 89, 90 и 91-м годах и в этом же году она умерла.

Я жил совершенно оторванно от Советского союза, при этом я себя не ощущал в эмиграции. Это было такое прекрасное приключение. Это было совершенно невозможно представить. Я попал в западный мир, где узнал многое, сделал многое. Все в Советском союзе знали, что газеты врут, что в «Правде» нет известий, а в «Известиях» нет правды. Это старые истории. Народ это все знал.

►►► Распад СССР: как это было 30 лет назад. Взгляд из Франции. Спецпроект RFI.

Когда я попал во Францию (до этого мы месяц провели в Вене), я сразу же стал читать книги, «Архипелаг ГУЛАГ». Для понимания Советского союза это было самое отменное пособие. Я читал совершенно запоем: как стал читать, то не мог оторваться. А еще я читал «Бесов» Достоевского. Не знаю, почему раньше не прочитал, может возраст был не тот. Но тогда это все слилось в познавании моей родины.

Знал, что СССР – не навсегда

У меня не было такой жизненной установки, что СССР – навсегда. Я знал, что это ненормальное, патологическое формирование, которому должен был наступить конец, а когда — это уж…Но я даже не помню того момента, когда СССР перестал существовать. Как реалии он потихоньку переставал существовать с 1989 года, когда пала Берлинская стена и пошла бархатная революция в Чехословакии, но скоропостижно он скончался в августе 1991 года. Хотя тогда мало кто ожидал, что это все так быстро произойдет. Так что, когда в декабре Советский союз перестал существовать официально, он как бы уже не существовал.

В августе 1991 года я был в Кракове. Я очень хорошо помню, как ехал на автобусе в Польшу, как мы проехали через границу между двумя Германиями. Там стояли вышки, на которых тогда уже никого не было. Автобус даже не останавливался, так слегка притормозил, объехал эти вышки и двинулся дальше. За спиной остались эти прожекторы, освещающие эти вышки, как какие-то привидения. Развал СССР уже был в том, что мы могли, не задержавшись, свободно пересечь границу между западной и восточной Германией. Потом, когда я приехал в Краков, то узнал о путче. Помню, мы слушали с одним польским другом радио «Свобода». Они уже тогда передавали из Москвы о том, как это все происходило. Ну, мы думали, этот динозавр еще год проживет, а он развалился в три дня.

Хорошо, что Советский союз развалился. Но об этом нам не расскажут не освободившиеся нации, такие как узбекская, туркменская и, к сожалению, народы России, хотя некоторые свободы имеют место быть. Освободились страны Балтии, чехи, поляки, вьетнамцы и все, кто сидел за решеткой, которую поддерживал Советский союз и которая без СССР начала ржаветь и распадаться. Совершенно непонятно, как он в результате рухнул, как он сам себя разрушил, но были люди, которые за эту свободу боролись в самых суровых условиях, удивительные были люди. Воздух свободы не дается, его надо брать.

Воздух свободы не дается, его надо брать

Впервые я вернулся в Россию в 1994 году. Меня предупреждали, что там опасно, надо быть осторожным. Там мафия. Я приехал туда и подумал: «Ну а что. Вот она моя страна, вот он мой город». По контрасту с теми предупреждениям, которые мне делали, я увидел, что нормальная жизнь продолжается, хотя мафия тоже была ведь. Просто она в метро не ездила.

В один из моих приездов в Россию, когда уже шло второе десятилетие Путина и прошли события на Болотной площади, стало ясно, в какую сторону все катится. Я приехал летом, пошел в парк Горького, и там замечательная молодежь тусовалась. Цветастая, свободная, веселая, раскованная, как в любой другой стране мира. Это меня поразило. Насколько они все живые.

К России у меня очень хорошее отношение, а к российскому режиму у меня плохое отношение. Современная Россия далека от идеала нормальной, цивилизованной страны. Многие говорят вполне убедительно о режиме жуликов и воров, которые к тому же и садисты. Они попустительствуют всем садистам. Это ужасно. Это слияние мафии с КГБ с менталитетом шпаны. Это, конечно, не Советский союз, не империя зла, которая расползается раковой опухолью по миру. Но все равно неприятно.