«Наполеон Макрон»: за что критикуют «республиканского монарха»

2 июля Эмманюэль Макрон выступил в Версале перед Конгрессом. Более того, он намерен повторять эту церемонию ежегодно. Решение президента проводить эту дорогостоящую и необязательную церемонию вызвало новую волну критики со стороны некоторых французских СМИ и политиков, в очередной раз назвавших Макрона «императором», «просвещенным монархом», «Наполеоном», «узурпатором» и «деспотом». За полтора месяца у власти 39-летний французский президент дал несколько поводов обвинить его в наличии «диктаторских замашек».

REUTERS/Jean-Paul Pelissier

От кандидата в президенты Республики — до «просвещенного монарха»

7 мая, в день второго тура президентских выборов, только что избранный президент Макрон решил выступить перед Лувром, который в течение многих веков был резиденцией французских королей. Команда Макрона объяснила выбор площадки тем, что Лувр является всемирно известным и в то же время — «политически нейтральным». Критики нового президента усмотрели в этом намек на его желание стать «республиканским монархом». Тем более, что сам он в своей предвыборной книге «Революция» заявлял, что хотел бы восстановить институт президентства во Франции «во всем его величии». И неоднократно критиковал Франсуа Олланда, который называл себя «нормальным президентом». «В президентской функции нет ничего нормального», — заявил Макрон еще минувшей осенью, когда объявил о своем выдвижении.

7 мая проход Макрона по площади Лувра к сцене длился невероятно долго — 3 минуты 45 секунд. Путь Макрона от «простого» кандидата в президенты Французской республики до «республиканского монарха» оказался слишком коротким, полагают критики.

Макрон «не привык повторять» два раза

За полтора месяца Макрон успел взять под контроль парламент и установить среди депутатов своей фракции «Вперед, Республика!» жесткую дисциплину (например, по вопросу выбора безальтернативного председателя фракция голосовала поименно), «приструнить» своего премьер-министра (который, помимо прочего, вынужден будет выступать с обращением к депутатам на следующий день после выступления Макрона в Конгрессе) и «указать место» журналистам — которым он отказался давать традиционное президентское интервью в День взятия Бастилии, 14 июля.

«Сложные мысли» президента плохо подходят для игры в вопросы и ответы с журналистами, заявил газете Le Monde источник из окружения Макрона.

Еще одной фразой, которая привлекла широкое внимание, стало заявление Макрона на совместной пресс-конференции с Владимиром Путиным в Версале. Отвечая на один из вопросов, французский президент заявил: «Когда я говорю о чем-то один раз, я не привык это повторять».

«Просвещенный деспотизм» для Франции-2017 — это нелепость

Макрон «вернулся к истокам V Республики» (основанной де Голлем в 1958 году — Прим. RFI), где есть «президент, [единолично символизирующий] вертикаль», — говорит в интервью AFP историк Кристиан Дельпорт.

По мнению эссеиста Ги Сормана, «макронизм — это воплощение французской страсти к просвещенному деспотизму: от Бонапарта до генерала де Голля». «Эмманюэль Макрон, который полагает, что французы в душе — монархисты, наследует эту историю, которая принесла неоднозначные результаты», — пишет Сорман в колонке для газеты Le Monde, вышедшей под заголовком «Эмманюэль Макрон: просвещенный деспот?».

«Деспот, которого мы считаем просвещенным, но о котором по-настоящему не знаем ничего, — пишет Сорман. — Полная власть позволит Макрону провести нужные стране реформы, чего ему не позволил бы сделать менее сервильный парламент — говорят нам. Согласимся с этим доводом, который является арифметически верным, но в социальном отношении — катастрофическим: реформа, о которой не договариваются, может призывать только к контрреформе. Говорить, что для нации, настолько разделенной как наша, деспотизм — самое „эффективное“ решение, — это нелепость. Деспотизм вызывает революцию».

Именно так, напомним, называется и предвыборная книга Эмманюэля Макрона: «Революция». Если он будет продолжать в том же духе, название может оказаться пророческим. При системе власти, действующей в V Республике, и при том однородном политическом пейзаже, который установился в стране в результате президентских и парламентских выборов 2017 года, у граждан не остается другой площадки для выражения несогласия, кроме улицы.

Французы хорошо умеют протестовать. В условиях, когда им достался президент, который «не привык повторять два раза», протесты могут быть крупными.

Это тем более вероятно, что и за «просвещенного деспота» Макрона, и за «его парламент» большинство французов не голосовало.