«Донецкий аэропорт рухнул от пропаганды»
Режиссер Андрей Ерастов снял «Аэропорт Донецк» — художественный документ о войне в Донбассе. 37 минут съемок боев и свидетельств людей с двух сторон. Фильм — не только о бойне в аэропорту, которая унесла сотни жизней, он — об оглушительной абсурдности всей этой войны, которую «вывели в лабораторных условиях».
Опубликовано:
Донецкий аэропорт рухнул от пропаганды
RFI: У вас есть два героя — сепаратист Душман и украинский боец Багдад, которые говорят, что воспитывались на одних и тех же советских ценностях. И сепаратист Спартанец говорит: мы все дети Советского Союза. И это, по сути, одни и те же люди. И говорят они в основном на одном языке. После съемок этого фильма, после разговоров с теми, кто убивал друг друга, можете ли вы сказать, почему эта война стала возможна? На какие болевые точки удалось нажать, чтобы весь этот ужас закрутился?
Андрей Ерастов: Один из наших героев произносит фразу, которая в фильм не вошла только по соображениям формы. Он говорит: «У меня нет ненависти к тому солдату, с которым я воюю на поле боя. Встретившись в бою, один из нас убьет другого. Но у меня гораздо больше ненависти к тем пропагандистам, которые разжигают эту войну с обеих сторон». Причем, он имеет в виду и своих тоже.
За спинами тех людей, которые шли убивать, стояла пропагандистская работа. Мотивация войны входит в сухой паек солдата, в обмундирование. Эта мотивация выдается человеку, идущему в бой, наряду с чистыми носками, спичками, консервами и всем остальным. Это может быть мотивация и в образе «распятых мальчиков» и чего угодно.
Один из наших героев, который сам непосредственно воюет, нам на полном серьезе говорил о тех, кто воюет с другой стороны: «Ну вот, у них — черная трансплантология». Мы спрашиваем, действительно ли он видел трупы с вырезанными органами, а он: «Конечно, видел. По телевизору». Понимаете, он видел по телевизору эту страшилку и верит ей, хотя ближе, чем он, к этим трупам никто не стоит. Он их, собственно, и «делает».
AIRPORT DONETSK TV from Andrei Erastov on Vimeo.
242 дня шли бои за донецкий аэропорт, там погибли сотни людей. Какой смысл было его держать даже тогда, когда он уже не мог представлять никакой «логистической» ценности? Что вам говорили бойцы с той и с другой стороны, кроме того, что «аэропорт стал символом»?
Они все говорили разные вещи. ДНРовцы: «Ах, с этого места хорошо простреливается Донецк, поэтому мы брали точку, откуда стреляет артиллерия». Я в этом сомневаюсь: для артиллерии пара километров не имеют никакого значения. Ей не нужно было стоять в аэропорту. Во-вторых, в аэропорт не вводили тяжелую артиллерию.
А украинцы (ВСУ) сделали из него символ. А потом этот символ держали, но как-то не очень держали, потому что символ — это всего лишь символ. Можно сказать, что он стал вдруг представлять собой духовную ценность — если потеряем аэропорт, потеряем лицо. В результате потеряли и аэропорт, и лицо, и еще хуже — просто бросили своих людей там. Или эвакуируйте, отступите грамотно или пришлите подкрепление. А тут как-то ни то, и ни другое. Это наследие нашей советской армии и всего нашего отношения к ценности человеческой жизни...
Мы потом ходили по этому аэропорту. До конца передать его отрицательную энергию все равно не удалось, потому что это совершенно особое место. Я не большой любитель всяких потусторонних вещей, но там просто физически чувствуешь количество погибших людей и энергию, которой заряжены эти камни. Это такая концентрация зла, что она просто физически чувствуется.
Украинский боец Сова рассказывают, что на решающей стадии обороны аэропорта, когда им было совсем уже тяжело, им пообещали 2 БТР и 3 БМП. «Мы этот час три дня ждали», — говорит он. Другой говорит, что к ним на подмогу шли танки, но потом кто-то отдал приказ, и танки развернулись и поехали назад.
Не было рационального командования. Самое удивительное, что ДНРовцы иногда сочувствуют украинцам, мы взяли это в фильм: «Ну что они делают, куда они едут под наши пулеметы на своих легкобронированных тягачах. Его не только 12,7, его и 7,62 пробивает! Ну, куда они прутся?»… То есть они душой переживают за тех, кого убивают. Такой вот страшный оксюморон.
Они вам давали какую-то настоящую мотивацию того, почему они пошли убивать? Что они защищали?
Их мотивации звучат в виде эрзац-конструкций. «Я нахожусь на своей родине, в Донбассе». Ну да, у каждого свой город, деревня, своя родина. Но странно это воспринимать как мотивацию для начала войны. Хорошая мотивация, видимо, для человека убивающего — это месть. Уже никто не помнит, кто первый выстрелил, но начинается бесконечное мщение…
Мы также почувствовали, что теми, кто там воевал — особенно ДНРовцами — двигала нереализованность в прежней, гражданской жизни, недооцененность, невостребованность.
Этот момент, кстати, очень хорошо прописан в одном неожиданном месте — в финале «Анны Карениной». В финале Вронский отъезжает в Сербию, и есть описание добровольцев, которые тоже едут туда — у них всех что-то не сложилось в обычной жизни: кто-то разорился, у кого-то несчастная любовь… Этот тип людей в Донбассе мы встречали довольно часто.
Очень популярные «народные герои» войны в Донбассе Гиви и Моторола очень похожи на героев гражданской войны, у которых было что-то нескладно в той жизни, а здесь они реализовались.
В фильме очень выпукло показана инфантильная сторона этих воюющих «мальчиков». Один говорит, что, когда обрушилась башня аэропорта, у него была такая радость, как будто ему в детстве купили мороженое. Второй говорит, что стрельба была «как на дискотеке»… Многие, как видно, получали детское удовольствие от войны…
Да, это мы тоже хотели показать. Это история всех армий и всех войн: «ребятам» ведь всегда дают какую-нибудь игрушку поиграть — красиво одеться, блеснуть оружием, опять же, проявить себя и реализовать. Но человеческая культура давно нашла столько способов переключения этой энергии в спорт, творчество, освоение новых территорий… Адреналиновые ребята везде нужны, только эту энергию надо пропустить через какую-то более созидательную формулу. А тут эту энергию направили на уничтожение таких же, как они.
Такой вот кризис позитивизма мы переживаем. Везде и во всем, увы. И в контексте этого кризиса ослабленному общественному организму подсажен вирус войны.
Вирус не только в Донбассе проявился. Он гуляет по планете. Все рвутся в атаку.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться