Брейвик - икона европейских «ультра»?

Норвежский урок. Андерс Беринг Брейвик – икона ультра-правых? Чем опасен открытый процесс в Норвегии? Религиозная война в Европе уже началась? Об этом разговариваем с обозревателем "КоммерсантЪ FM", членом Британского Королевского Института международных отношений, Константином фон Эггертом.В рамках программы "Воскресный вечер на РФИ".По Норвегии на этой неделе прошла новость: политологи и экономисты уже предупреждали, что действия Брейвика могут стать, если можно так сказать, «примером для подражания».

Константин фон Эггерт DR

RFI: Есть такой французский социолог Жак Аттали. Он вспоминает исследования другого политолога, Самуэля Хеттингтона, который писал, что религиозная война неизбежна или, может быть, она уже началась. Что вы по этому поводу думаете? Может быть, что-то известно о британских религиозных фундаменталистах? Потому что говорят, что во многих частях Европы такие партии, вернее, группы, как у Брейвика – хотя мы знаем, что он действовал в одиночку – но группы такие существуют. Есть такая угроза? Чем это чревато сегодня?

Константин фон Эггерт: Я думаю, что норвежская трагедия чревата не столько созданием массовых террористических организаций, которые будут осуществлять подобного рода акции, сколько тем, что у Брейвика вполне может появиться довольно большое число последователей, которые захотят повторить его деяния индивидуально.

Я думаю, что впервые за многие десятилетия европейские крайне правые, действительно, нашли, если хотите, своего «героя». И тот факт, что Брейвик, сам по себе, это не какой-то английский футбольный хулиган, который, напившись пива, бьет пакистанца где-нибудь в темном закоулке, а образованный и начитанный, весьма привлекательной наружности человек, конечно, создаст из него икону для европейских «ультра».

И поскольку число людей, которые готовы на что-то подобное, на самом деле, какое-то есть, то его поступок как раз будет служить, я боюсь, вдохновением для не вполне нормальных одиночек.

RFI: Еще политики говорят сегодня о стирании границ, о глобализации, и в тех депешах, которые мы получаем из Норвегии, адвокаты заявляют, что Брейвик – сумасшедший. Как вы считаете, может быть это удобно - назвать Брейвика психом, а на самом деле, может быть, этим нам просто пытаются закрыть глаза, что есть такая тенденция. Во Франции очень часто говорят об этом.

Константин фон Эггерт: Я в своих встречах с моими французскими знакомыми, которые относятся к самому обычному французскому среднему классу, конечно, сталкивался с подобного рода настроениями. Они есть везде. Не принято говорить публично, но, знаете, за обеденным столом это обсуждается довольно открыто и во Франции, и в Великобритании, и в разных других частях Европы.

Речь об опасности радикального ислама и речь о неспособности европейских обществ нормально абсорбировать, интегрировать массовую иммиграцию, в основном, из мусульманских стран и регионов «третьего мира». Обо всем этом говорят, и то, о чем говорил Брейвик в своем «манифесте» - это, конечно, выражение того, что думают довольно многие в Европе. Что скрывать это? Иначе не имели бы такого успеха люди, например, из Национального фронта во Франции.

RFI: Абсолютно: Марин Ле Пен.

Константин фон Эггерт: То-то и оно. Поэтому, с точки зрения тех идей, которые заложены, он, скорее всего, не сумасшедший, а представитель, если не «мейн-стрима», то, по крайней мере, существующего несомненно направления в общественной мысли в Европе.

Другое дело, человек, который способен написать полторы тысячи страниц «манифеста», может быть, психически и нормален, с точки зрения медицинской психиатрии, но с точки зрения обывателя, он – человек, которого называют «с отклонениями» или «со странностями», как минимум.

Ну, и, наконец, человек, который способен взяться за оружие против беззащитных людей, обладает некими смещенными представлениями и о гуманности, и о ценности человеческой жизни, несмотря на то, что он провозглашает себя христианином.

Так что, назвать его ординарной личностью, наверное, невозможно. Диагноз должны ставить психиатры. Но тот факт, что он изложил в своем «манифесте» вещи, о которых говорят очень многие в Европе, это едва ли квалифицирует его как сумасшедшего самого по себе.

RFI: У нас даже на телевидении во Франции некоторые политики, когда сообщают о каких-то криминальных событиях, говорят, что, если мы посмотрим – 90% преступников – это мусульмане. Через 10 минут их обвиняют в том, что они неполиткорректны, но все равно, люди это обсуждают не только за обеденным столом. Еще одна новость: мы говорили о том, что если он не сумасшедший, то он, скорее всего, человек «со странностями». Но его адвокат несколько дней назад сказал, что, скорее всего, он все-таки является невменяемым. Сегодня «упала» новость, что он потребовал отставки правительства, начальника генштаба, он потребовал, чтобы король Норвегии отрекся от престола, и попросил, чтобы его назначили главнокомандующим норвежской армии. И тогда он согласится рассказать следствию о своих мотивациях, о том, что им двигало и о том, как он готовился к терактам. То есть, может быть, это частный случай такой клинический?

Константин фон Эггерт: Возможно, что Брейвик, действительно, клинически ненормален. Это должны установить врачи. Возможно, он будет немножечко, по советам адвокатов, «подхлестывать» эту свою ненормальность, потому что с ненормального – какой спрос? И, в этом смысле, ему выгодней, конечно, быть не вполне вменяемым.

В то же время, если мы посмотрим на то, как он готовился к этому акту, если мы почитаем этот его «манифест», то возникает ощущение, что это человек, который, как минимум, осознавал последствия своих действий. Вспомним, что он писал, например, своей мачехе, которая учительница, и которая говорила о том, что она тоже подпадает под категорию людей, которых нужно казнить в связи с тем, что они являются пособниками «мультикультурализма».

Как мне кажется, это человек, который жаждал какой-то славы. У меня такое впечатление возникло. И сейчас он находится, на мой взгляд, в таком двойственном состоянии: с одной стороны, если он будет признан невменяемым, то с него, скорее всего, снимут все обвинения, просто отправят в какой-то психиатрический госпиталь, психиатрическую больницу.

А с другой стороны, если он хочет рассказать всему миру о том, почему он это сделал, то ему выгоднее быть не невменяемым, а вполне даже вменяемым.

Тут возникает третья ситуация, при которой, скорее всего, норвежские власти будут готовы лишить его этого «кислорода» публичности, сделать процесс закрытым и, таким образом, нанести довольно серьезный удар по его «геростратову комплексу», если он существует.

Так что сейчас у него ситуация намного хуже, чем она была тогда, когда он воображал себе, что он делает, потому что сейчас он полностью находится в руках норвежских властей. Они будут поступать так, как они посчитают необходимым в общественных интересах. Другое дело, если этот процесс будет закрыт…

RFI: Он должен быть закрыт, потому что медиатизация, мне кажется, породит армию таких психов, которые будут ходить и стрелять…

Константин фон Эггерт: Да, но я об этом и говорю. Действие будет рождать какое-то последствие. Если процесс будет открытым, то он получит трибуну для пропаганды своих взглядов.

А если процесс будет закрытым, то все те люди, которые смотрят на него как на героя (а это люди тоже с психикой не вполне устойчивой, подверженные «теориям заговора» и т.д.), они, конечно, обвинят «масонов» в норвежском правительстве или кого-то еще - «мировую закулису» в том, что взгляды и позиции их «героя» скрыли от широкой общественности. Это означает, что что-то здесь нечисто.

И это лишний раз будет добавлять ярких красок к тому зарождающемуся культу Брейвика, который уже существует у разного рода «ультра». Достаточно вспомнить, что в России буквально на следующий день появилась страничка в социальной сети «вКонтакте», которая собирала его сторонников.