«Крах всех запретов»: распад СССР глазами французских туристов

В конце 70-х годов француженка с русскими корнями Изабель Хаас поехала в Москву учить русский язык. Тогда же начала сотрудничать с агентством CGTT Voyage, которое организовывало для французов туры в Советский союз. Она много ездила по СССР и видела, как менялась страна от застоя до распада. Изабель Хаас рассказал RFI о том, что шокировало туристов в стране Советов, как «прозревали» побывавшие там французские коммунисты и почему 30 лет назад не заметили развала СССР.

Изабель Хаас более десяти лет возила французских туристов в Советский союз. © Hadrien Toureau

Они прозревали и были шокированы увиденным

В советские времена было очень сложно организовать туристические поездки. Нашим единственным собеседником было государственное турагенство «Интурист». Мы ничего не выбирали — ни гостиницы, ни автобусы, ни экскурсоводов, лишь делали то, что нам навязывали. Уже на границе туристы подвергались жесткому контролю со стороны таможенных служб, которые все проверяли, отбирали журналы и газеты. Это длилось почти четыре часа. Так что первый шок французы испытывали прямо по приезде, хотя мы их предупреждали и психологически готовили. Они знали, что есть дефицит, что у магазинов могут быть длинные очереди, что в гостиницах плохо кормят, но труднее всего им было смириться с отсутствием возможности свободно передвигаться и общаться с местными жителями, а также с чувством, что за ними постоянно следят… Каждую группу сопровождал экскурсовод. Это, безусловно, не была Натали (из знаменитой песни) Жильбера Беко. Говорили, что они были связаны с КГБ.

Тогда иностранцы не могли свободно передвигаться. У нас были визы, которые действовали лишь на ограниченной территории. Например, мы не имели права посещать закрытый город Горький, куда был сослан Сахаров. Когда мы ездили в Москву, у нас было ограничение на 70 км. Я помню, когда я была студенткой и мне нужно было выехать из этой зоны, я одевалась по-советски и тайно отправлялась на встречу, чтобы меня не заметили.

Иностранцы были изолированы, особо не могли говорить с местными. Были даже случаи, когда я была одета в джинсы и в одежду, скажем, не совсем советскую, и меня избегали — люди выходили из лифта, потому что боялись, что их могут увидеть с иностранцем. Как будто мы были какой-то заразой. В то же время мы встречали людей, которые были крайне любопытны, интересовались новостями, которые мы могли им предоставить из-за рубежа.

►Распад СССР: как это было 30 лет назад. Взгляд из Франции. Спецпроект RFI.

Туристы, приезжавшие в эпоху СССР, были очень любопытными людьми, это были историки, коммунисты, французы с русскими корнями. Те, кто тогда приезжал, были настолько рады, что смогли пересечь границу, что критично не высказывались. Да и мы так часто говорили о том, что если они это сделают, то рискуют оказаться в ГУЛАГе, что они сразу понимали, что открыто этого лучше не делать.

Среди французских туристов было много коммунистов, которые приезжали по профсоюзной путевке. Они прозревали. Приехали «красными», уехали «розовыми». Они были шокированы увиденным. Они видели пустые прилавки, дефицит, очереди, но я ни разу не слышала, чтобы туристы говорили экскурсоводу: мол, что это за страна, где люди несвободны и им нечего есть. Они пытались высказываться более деликатно.

Мы вдохнули воздух свободы

В конце 80-х годов появился более свободный туризм. При Горбачеве открылись кооперативные рестораны, ездили частные автобусы, машины, но монополия государства сохранялась во многих сферах, например, на гостиницы, авиаперевозку. Тем не менее мы вдохнули воздух свободы, и у туристов было ощущение, что они переживали исторический период. Это чувство стало еще сильнее, когда развалился СССР. Это был шок, которого мы особо не почувствовали в тот момент, потому что в области туризма все так сразу не поменялось. Тотального краха не было, но был сплошной хаос. Переходный период длился как минимум год.

У туристов, которые приезжали уже после развала, как у тех, кто был во время Перестройки, тоже было ощущение, что они приехали в исторический момент и хотели в этом участвовать. Они проявляли любопытство, хотели общаться с людьми, посетить новые рестораны, все увидеть. Они были снисходительны. Я заметила, что для них русские стали более гостеприимными, а раньше казались более суровыми.

Возможность свободно передвигаться по России стала большим достижением. Мы могли ездить повсюду, больше не нужны были визы для перемещения из одного города в другой. Даже в Москве нам оказались доступны места, которые раньше мы не могли посетить, например, бункер Сталина. Еще появилось современное искусство, которое раньше было запрещено. У нас было впечатление, что все запреты потерпели крах.  

Туристам, которые приехали уже после распада СССР, казалось, что они пропустили что-то очень важное, что они не увидели советскую Россию. Они искали ее. Русские — очень изобретательный народ. На блошином рынке появились бюсты Ленина и еще очень много атрибутов прошлого, которые были выставлены на продажу.

В Москве, за Третьяковской галереей, можно было увидеть снесенные памятники Ленину. Это было такое кладбище статуй. Туристам это было очень интересно. Я никогда не могла себе представить, что  все эти статуи Ленина, которые мы видели по всей стране, окажутся на кладбище.

Бывало, что туристы встречали людей, которые ностальгировали по СССР, говорили, что раньше было лучше. Но туристам не с чем было сравнивать. Да и вся эта молодежь и активная часть населения, которая хотела изменений, вытесняла собой этих ностальгирующих. Да и по чему ностальгировать? По серости, по пустым витринам, по отсутствию свободы? Мы хотели понять историю этой страны.