Три года государство наказывает Юлию Цветкову за фем-активизм. Ее дело — угроза всем художникам
Три года длится преследование художницы из Комсомольска-на-Амуре Юлии Цветковой. Ей вменили статью о распространении порнографии из-за группы, где она публиковала абстрактные изображения вульв. Новую экспертизу поручили центру, участвовавшему в ликвидации «Мемориала» и деле Pussy Riot. Если Цветковой вынесут обвинительный приговор, это будет означать, что в России под ударом все музеи, художники, режиссеры, касающиеся табуированных сюжетов.
Опубликовано:
Украденные годы
Три года исполняется преследованию Юлии Цветковой — феминистки, художницы, театрального режиссера из Комсомольска-на-Амуре. Дело Юлии Цветковой — яркое доказательство того, что под избирательные репрессии в России может попасть любой, и в этом смысле не существует «безопасного» активизма и второстепенных тем.
Юлию Цветкову обвинили в распространении порнографии через интернет на том основании, что она курировала группу «Монологи вагины» во «Вконтакте» о женской телесности. Там публиковались абстрактные изображения вульв разных художников мира. И еще предметы, напоминающие женские внешние половые органы.
В описании блога Юлия призывала снять табу с женской физиологии, изменить отношение к женскому телу. «Многие считают свое тело „грязным“, многие считают менструацию чем-то постыдным. (…) Давайте это изменим», — так предвосхитила свой проект Юлия.
Название группы отсылает к одноименной пьесе американской писательницы Ив Энслер, которая поддержала Юлию Цветкову, как и ряд других деятелей культуры.
Уголовное дело на художницу завели по доносу скандально известного активиста-гомофоба Тимура Булатова. Обвинительное заключение утвердили только с четвертого раза. 28-летней Юлии грозит до шести лет колонии по п. «б» ч.3 ст. 242.
Это тяжкая статья. Более мягкого наказания в виде штрафа или общественных работ по ней не предусмотрено. «Меньше „двушки“ быть не может. Дело тяжкое, колония будет тяжкая. Pussy Riot сидели за хулиганку, это была мягкая женская колония. Юля поедет в Мордовию, в самых глухие леса с комарами», — говорит мать художницы Анна Ходырева о перспективе обвинительного приговора.
Анна Ходырева во всем поддерживает свою дочь, подробно рассказывает о преследовании. Вот уже как три года их жизнь превратилась в попытки отбиться от абсурдных обвинений. Это украденные годы в ожидании суда, а теперь — вердикта.
За эти три года молодая художница пережила обыск, попадание в гомофобные паблики полицейской видеосъемки из ее квартиры, домашний арест, допросы, штрафы за «гей-пропаганду», поток угроз, решилась на голодовку протеста против затягивания ее процесса.
Четыре месяца (до марта 2020 года) Юлия Цветкова находилась под домашним арестом. С тех пор и по сей день — под подпиской о невыезде в Космомольске-на-Амуре. «У нее жизни нет с 25 лет, — говорит Анна Ходырева. — Она все время делала карьеру, было много проектов, путешествий, она за год делала 10 спектаклей. К сожалению, дальше началось следствие, и все стало не так интересно».
«Столица ГУЛАГа и криминалитета»
Комсомольск-на-Амуре — 240-тысячный город на Дальнем Востоке, в глубине тайги, фактически «отрезанный» от мира. До ближайшего крупного города, Хабаровска, — 400 километров на юг, до моря (порта Ванино) — 13 часов на поезде. Здесь резко континентальный климат с чертами муссонного, зимой -40, а летом +40 с невыносимой влажностью.
Такие города называют депрессивными. «У нас нет набережной, нет нормальных парков, все закрыто. Нет ни одного водоема, в котором можно плавать, полная катастрофа экологическая. У нас три продовольственных магазина и, наверное, сто алкогольных», — рассказывает Анна Ходырева.
В Комсомольске-на-Амуре в свое время находился штаб Нижамурлага. «Это столица ГУЛАГа и столица криминала. У нас же был криминальный авторитет „Джем“ (лидер ОПГ „Общак“ Евгений Васин — RFI), и здесь до сих пор все эти порядки. Почему за дело Юли не берутся местные? Они либо работают на следствие, либо на воров. А воры и ЛГБТ не могут быть связаны», — говорит мать Юлии Цветковой.
Адвокат Юлии Александр Пиховкин ездит на суды в Комсомольск из Москвы. Дорога туда-обратно занимает 40 часов. Этот путь ради защиты Юлии Цветковой адвокат проделал уже 12 раз.
«Из Москвы он летит в Хабаровск восемь часов, затем на машине шесть часов едет по трассе. Трасса — очень страшная. Гравийка среди тайги, и там нет ничего, машины бьются на раз-два, ее еще закрывают иногда. У него меняется (время) на сутки, по сути он не спит 40 часов. Дальше суд, затем он садится на поезд, девять часов едет обратно, полдня ждет самолета, потому что сейчас ничего не летает вовремя. И летит восемь часов обратно», — рассказывает Анна.
Билет на самолет до Хабаровска, если не покупать его заранее за 30 тысяч, может дорожать до 260 тысяч рублей, говорит она.
«Они думали, что мы истончимся физически и финансово, но мы держимся. Думаю, расчет был именно на это. Таких длинных процессов в Комсомольске не было. Здесь даже совсем одиозные люди уже начинают говорить: что-то в этом деле не так, раз так это длится и странно происходит», — говорит мать художницы.
«Все равно за что. Важно, чтобы была стыдная статья»
Еще до уголовного дела в Космомольске-на-Амуре разгромили деткую театральную студию «Мерак», которой заведовала Юлия со своей мамой. В театре ставились спеклакли против войны и гендерных стереотипов. «Мерак» стал «красной тряпкой» для поборников т.н. «традиционных ценностей», гомофобов и силовиков. Особое их внимание привлекла постановка «Розовые и голубые», продвигающая идеи равенства. Несовершеннолетних актеров допрашивала полиция, выбивая показания против Юлии. В сентябре 2019 года студию пришлось закрыть из-за давления и травли.
Началось все с театра. И дальше полиция очень пристально искала. Они сначала пытались надавать на детей. Они их выдергивали, без родителей, начинали на них давить, подключали школьных психологов. Снимали прямо с уроков и говорили: «Дайте показания на Юлию». Но у нас оказались дети — кремень. Они сказали: ничего не дадим, Юля замечательная, мы ее любим. Ничего не вышло. Дальше они попытались надавить на родителей, одного человека даже уволили с работы. Родители выдержали.
Мы показали спектакль и думали, что по сути инцидент закроем. Ну вот спектакль, мы его выложили. Смотрите, какая пропаганда? О чем вы вообще говорите? Но на следующий же день в полвосьмого утра к нам пришла такая подполковник Литвинова, стала бить в нашу дверь и вручила нам две повестки. И на этом допросе уже появилась «Женщина — не кукла»,
— рассказывает Анна Ходырева.
«Женщина — не кукла» — онлайн-проект Юлии Цветковой, серия «мультяшных» рисунков». На них в простодушной манере изображены женщины с волосами на теле и лице, сединой и растяжками, отличающиеся от типичных инстаграмно-глянцевых образов. В этих рисунках тоже искали порнографию.
«Нам рассказали, что полицейские отправили одну картинку из „Женщины — не куклы“ на две экспертизы, причем одна экспертиза была в Тольятти. Ничего ближе не нашли. Ее проверили МЧС, пожарная охрана, санэпидемстанция, Роспотребнадзор, кто-то еще, — говорит мама Юлии Цветковой. — Поэтому мы понимаем, что было все равно за что, важно, чтобы была стыдная статья».
«Судья сказал, что слово „вагина“ — порнографическое»
В «Женщине — не кукле» порнографии, несмотря на все предпринятые усилия, не нашли. Но желание завести на Юлию уголовное дело никуда не исчезло. В ноябре 2019 года художницу все-таки задержали и предъявили обвинения в «распространении порнографии» из-за ведения паблика «Монологи вагины».
Юля решила попробовать создать паблик, где будет все про женскую телесность. Там же кроме вульв, еще менструация и клитор. Там картинки разных художников. Была специфика — она не хотела известных художников. Там есть Пикассо и Джорджия О’Кифф, но об этом не говорится. Там были разные картинки с просторов интернета. Некоторые очень неловкие (не совсем мастер делал), другие — ловкие. Некоторые как цветочки. Некоторые более реалистичные. Но любое изображение, которое делает художник, не может называться реалистичным, потому что художник пропускает через глаз и руку. Рисуешь не тем цветом, не тот формат, размер и так далее.
СК надергал пять изображений, которые ближе к натуральному. Первоначально изображений было 10, и часть просто отпала. Это были картинки, где женщина занимается мастурбацией. Там даже не видно самой вульвы, там просто, например, женское тело и рука между ног. И это считалось порнографией. Получается, что у полиции и СК в голове, что женщина, которая доставляет сама себе удовольствие, — это порнография. Или, например, судья на суде сказал, что слово «вагина» — это порнографическое слово. То есть само обозначение органа. В медицинских учебниках для училищ, куда идут 15-летние дети, все это есть, никуда не скрыто. И там это не в художественном изображении, а фотографии,
— говорит Анна Ходырева.
Юристы правозащитного центра «Мемориал» (объявленного в РФ «НКО-иноагентом») отмечают, что российский УК не содержит разграничения между порнографией и непорнографическими изображениями тела. В «Мемориале» считают, что невозможно называть порнографией любое изображение половых органов или полового акта: порнографией может считаться только продукция, сделанная для высвобождения сексуального напряжения или хотя бы возбуждения у среднестатистического человека.
Определение порнографии как «натуралистических изображения или описания половых органов человека и (или) полового сношения…», содержащееся в законе о защите детей от вредной информации, допускает слишком широкое толкование, недопустимое при уголовно-правовой квалификации тех или иных изображений, продолжают правозащитники. Но даже исходя из этого очень нечеткого определения, картинки, опубликованные Юлией Цветковой, нельзя считать порнографией, потому что они не натуралистические.
«С нашей точки зрения, и с точки зрения видевших их экспертов, эти материалы являются порнографией не в большей степени, чем изображения половых органов в учебнике по анатомии. То, что они включали изображения вагин, не позволяет автоматически утверждать, что они являются „порнографическими“ в связи с тем, что в мировом искусстве и дизайне XIX—XXI вв. имеются многочисленные примеры таких изображений, обладающих значимой культурной ценностью», — указывают в ПЦ «Мемориал».
Еще больший абсурд этим обвинениям добавляет то, что в интернете много намного более откровенных и натуралистичных изображений, чем абстрактные картинки, опубликованные в бодипозитивном паблике Юлии Цветковой.
И это уже не говоря о том, что для признания человека виновным в распространении порнографии нужно доказывать наличие злого умысла. Мягко говоря, сложно себе представить, что у феминистки, создавшей бодипозитивный паблик, был злой умысел на распространение порнографии. Юлия Цветкова — идейная противница порнографии как формы дегуманизации женщин.
ПЦ «Мемориал» признал Юлию Цветкову одной из сотен преследуемых по политическим мотивам в России.
Суды-близнецы и незаконная преюдиция
Весной 2021 года уголовное дело Юлии начали рассматривать в Комсомольске-на-Амуре в закрытом режиме. Журналистов и слушателей на суд не пускают. Тогда же начался параллельный, очень похожий административный процесс, где рассматривается дело о порнографии в тех же «Монологах вагины».
Адвокат Александр Пиховкин объясняет: кодекс административного судопроизводства прямо запрещает рассматривать в административном порядке дела, которые уже рассматривают в другом порядке. В данном случае — уголовном.
По его словам, в процессах-близнецах совпадают как стороны, так предмет доказывания. В обоих процессах суд использует одно доказательство — заключение психолого-искусствоведческой экспертизы.
Как указывает адвокат, эту экспертизу написала искусствовед, ранее судимая за фальшивую искусствоведческую экспертизу и по делу о контрабанде, и психолог, построивший свои доводы на гипотезе о вреде картинок из «Монологов вагины» для солдат-срочников.
В мае 2021 года суд Комсомольска-на-Амуре по административному иску прокурора, основываясь на той самой экспертизе СК, заблокировал паблик «Монологи вагины» как порнографический. По словам адвоката, административный процесс предрешает выводы уголовного процесса и тем самым создает незаконную преюдицию — уже установленный судом факт, не требующий иного доказывания. Если решение административного суда вступило бы в силу, уголовный суд мог бы автоматически признать Юлию Цветкову виновной в распространении порнографии.
Однако в конце октября 2021 года защита Юлии Цветковой добилась отмены этого административного решения в апелляционной инстанции в Хабаровске. Дело отправили на новое рассмотрение. Но ничего хорошего для Юлии это не принесло. В начале февраля 2022 года суд Комсомольска-на-Амуре снова признал паблик «Монологи вагины» порнографическим.
Защита ждет мотивировочной части решения, чтобы понять, на каком основании паблик снова признали порнографическим, и опять будет пытаться отбиться в апелляции.
В этой раздутой как мыльный пузырь и разветвившейся репрессивной истории то и дело мелькает ФСБ. Силовое государство продолжает наказывать Юлию Цветкову за фем-активизм, пытаясь выдать абстрактные изображения вульвы, опубликованные в небольшом паблике в просветительских целях, за порнографию.
Странности с экспертизами
В процессах Юлии Цветковой много вопросов к экспертизам. Эти странности особенно ярко высвечивают абсурдность обвинения. Экспертизу СК провела искусствовед Татьяна Троицкая, имеющая непогашенную судимость, а значит не имевшая права участвовать в процессе, говорит Анна Ходырева. По ее словам, экспертизу Троицкой разгромили ведущие госучреждения в области искусствознания. Тем не менее это заключение не признано недействительным и до сих пор остается в материалах дела.
Но оно было скомпрометировано до такой степени, что суд был вынужден назначить повторную экспертизу, говорит Александр Пиховкин. И здесь у стороны защиты — особые опасения. Суд поручил новую экспертизу «Центру социокультурных экспертиз» (ЦСЭ). Раньше в этот центр обращались только следственные органы. Этот центр известен тем, что «приложил свою руку» к ликвидации «Мемориала», к обвинительным приговорам Pussy Riot и исследователю сталинского террора Юрию Дмитриеву. Учитывая такой «послужной список», защита не питает никаких иллюзий относительно его выводов.
В уголовном деле Юлии Цветковой семь томов. Из них два — обвинение, остальные пять — доводы защиты, рассказывает Анна. Сторона Юлии Цветковой представила суду около 30 экспертных заключений, указывающих на отсутствие порнографии в «Монологах вагины». По словам Анны, суд за это упрекнул защиту в «избыточности доказательств». «На экспертное заключение Пушкинского музея и Русского музея было указано, что это частные лица, а НИИ Российской академии художеств — это не юридическое лицо, — говорит она. — Судебную экспертизу не перебить ничем».
Кроме того, как говорит адвокат, только сторона защиты еще помнит, что уголовный процесс закрыт от публики (закрыт, как подчеркивает адвокат, необоснованно). Со слов Александра Пиховкина, свидетель обвинения свободно обсуждает дело в сети. Руководитель экспертной организации, проведшей экспертизу СК, дал интервью на РЕН ТВ, где заявил, что рисунки из «Монологов вагины» «направлены сугубо на растление несовершеннолетних». А сам суд внепроцессуально передал материалы из закрытого уголовного дела (57 листов экспертного заключения Троицкой) в открытое административное производство.
«Следующие в очереди будут галеристы»
Вместе с затянувшимся преследованием Юлия Цветкова получила широкую общественную поддержку. Целый ряд российских и русскоязычных СМИ устроили медиастрайк в ее защиту. В ее поддержку высказывались деятели культуры и общественные деятели самого разного спектра, проходили одиночные пикеты и выставка солидарности.
Более 250 тысяч человек подписали петицию с требованием прекратить преследование Цветковой. Это больше, чем все население Комсомольска-на-Амуре.
Для художественного сообщества это дело особенно важно, потому что грозит дальнейшим схлопыванием пространства свободы. «Юлю судят как галериста, куратора. Не она произвела эти работы. Следующие в очереди будут галеристы. И это страшно. Таких дел еще не было», — говорит Анна Ходырева.
Адвокат Александр Пиховкин в интервью «Новой газете» проводит параллель с Салемским процессом — одним из самых знаменитых эпизодов «охоты на ведьм», имевшим место в Новой Англии в XVII веке. По его словам, следующими жертвами могут стать любые художники, режиссеры, актеры, касающихся тем-табу. Поэтому, как говорит адвокат, процесс Юлии Цветковой — это борьба за право «смотреть на фигуры Давида или Венеры Милосской без купальных принадлежностей».
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться