Война, аборты, фермеры и ЕС: почему важны парламентские выборы в Польше?
В воскресенье, 15 октября, в Польше пройдут парламентские выборы. Правящая с 2015 года партия «Право и справедливость» («ПиС») может лишиться большинства в парламенте. Ее основной конкурент — либеральная «Гражданская коалиция» бывшего премьера Дональда Туска. За ходом избирательной кампании следят не только в самой Польше, но и в Брюсселе, отношения с которым у нынешней власти складываются не лучшим образом, а также в Киеве, для которого Польша стала одним из ключевых союзников с началом российского вторжения. О значении выборов в Польше Русская служба RFI поговорила польским журналистом и публицистом Михалом Потоцким, руководителем отдела «Мнения» в деловом издании Dziennik Gazeta Prawna.
Опубликовано:
RFI: Эти выборы проходят на фоне войны, которая уже больше полутора лет идет у самых границ Польши. Повлиял ли этот фактор на внутриполитический расклад в Польше?
Михал Потоцкий: Конечно, повлиял. Это главная тема всех разговоров, в том числе в политике, с 24 февраля 2022 года. А на самом деле еще до того, потому что все понимали, где-то с осени 2021 года, что она будет. Уже тогда начались политические разборки между оппозицией и властью о том, как надо или как не надо реагировать на угрозу, которая там нарастала. И после российского вторжения в Украину, это стало уже главной темой разговоров.
Вообще «Право и Справедливость» («ПиС», правящая партия — RFI) пыталась переключить всю избирательную кампанию на кампанию про безопасность, что «мы — гаранты безопасности», «мы отлично справились с миллионом украинских беженцев, с российской угрозой», «мы модернизируем армию», «мы не дали Лукашенко перекинуть какое-то огромное количество мигрантов через границу» и все в этом плане.
Оппозиция говорит, наоборот, что «мы — гаранты того, что у нас будут хорошие отношения со всеми западными партнерами», не только с Соединенными Штатами, но и с Францией, и Германией, «мы наладим дело с Еврокомиссией», с которой у «ПиС» огромный конфликт с самого начала, с 2015 года, что «мы будем помогать Украине, но не будем провоцировать конфликтов», которые якобы «Право и справедливость», по мнению оппозиции, провоцирует.
Ну и есть, конечно, «антиукраинская» партия — «Конфедерация», которая говорит, что «это не наша война», что не надо помогать, не надо деньги польских налогоплательщиков передавать украинским беженцам, на оружие [для Украины] и так далее, и так далее. Вот эти три главные лагеря, они на теме безопасности, на теме войны играют.
Если говорить про итоги правящей партии, как бы вы оценили эти восемь лет, которые «Право и справедливость» находилась у власти? Как она изменила Польшу, что может поставить себе в заслугу?
На самом деле, все заслуги, которые она может себе поставить, или большинство заслуг — это первые года, ее первый срок — 2015–2019, когда «Право и справедливость» внедрила очень много социальных программ. И, по мнению достаточно большого количества поляков, избирателей, эти программы реально помогли выбраться из нищеты определенному количеству людей. И сегодня даже оппозиция говорит, что «мы не трогаем эти социальные программы. Не бойтесь, то, что кто-то вам дал, никто сейчас у вас не заберет». И это главное, чего они реально достигли.
С другой стороны, очень много шагов, которые власть представляла как реформы (например, судебной системы), они, по мнению оппозиции, направлены на установление авторитарного политического строя. Эти изменения в судебной системе имели единственную цель — взять под контроль все суды. И это считается Еврокомиссией и оппозицией угрозой для верховенства права в Польше. Это главная проблема. Без этого авторитаризма уровень политического конфликта в Польше был бы намного ниже. Не было бы страха, что третий срок «Права и справедливости» будет уже таким переходом к тому, что [экономист] Сергей Гуриев называет «диктатурой обмана», по примеру Венгрии, по примеру Турции. Этого оппозиция реально опасается.
То есть именно эти социальные реформы первых лет правления, о которых вы сказали, сформировали нынешний электорат правящей партии, который незначительно снизился, но, по-прежнему, составляет почти половину определившихся избирателей?
Да, это сформировало этот железный электорат. И все эти годы рейтинги «Права и справедливости» ниже 35% не опускаются, независимо от всех скандалов, всех угроз, всех проблем, которые они имеют по дороге — и война, и экономические проблемы, и достаточно высокая инфляция, которая обычно угрожает рейтингам. А у них рейтинги немножко упали, но незначительно. Так что очень сложно сказать, кто может взять власть в воскресенье.
15 октября граждане Польши проголосуют на парламентских выборах за 460 депутатов Сейма и 100 сенаторов. Согласно последним опросам, основными конкурентами считаются
- правящая с 2015 года консервативная партия «Право и справедливость» (33,8%),
- оппозиционная либеральная «Гражданская коалиция» (28,1%), возглавляемая партией бывшего премьер-министра Дональда Туска, ее союзниками по правительственной коалиции могут стать
- центристская коалиция «Третий путь» (10,2%)
- и «Новые левые» (9,4%).
- Существенную поддержку избирателей также имеет крайне правая партия «Конфедерация» (8,4%).
В Сейм могут пройти только те партии, которые получили не менее 5% голосов, отданных по всей стране, а в случае партийных блоков — не менее 8%.
А если про оппозицию говорить, на кого она опирается, какая у нее сейчас программа?
У оппозиции три блока. Самый главный и вторая сила в польской политике — «Гражданская коалиция» Дональда Туска, бывшего премьер-министра и бывшего председателя Европейского совета. Их соратники — это «Левые» и «Третий путь» (есть такой альянс консерваторов и либералов). И главный вопрос этих выборов — получится ли этим трем партиям взять большинство в парламенте? Если да, то они сформируют правительство, возьмут власть. Но вопрос: что дальше? Потому что пока их объединяет сопротивление «ПиС», и то, что они прозападные, проевропейские. На этих двух лозунгах можно построить первые 100 дней. Но что будет дальше? Потому что больше мало что их объединяет — там и либералы, и консерваторы, и социалисты… Поэтому очень сложно будет говорить о бюджете, о какой-то социальной политике. Тем более, что даже если оппозиция возьмет власть у «Права и справедливости» остается свой президент [Анджей Дуда] и остается Конституционный суд, с которым неизвестно, что делать, потому что «ПиС» сформировала этот состав Конституционного суда с нарушением Конституции. Но как это изменить, никто не знает.
Поэтому это может быть такое очень нестабильное с самого начала правительство. Но это не самый не самый нестабильный вариант, который возможен. Потому что есть еще «Конфедерация», у которой поддержка где-то между 8–10%. Они могут взять «золотую акцию» и тогда им решать, кого поддерживать. Но сегодня «Конфедерация» говорит, что она не войдет в коалицию ни с кем, и что они будут идти к внеочередным выборам и будут бороться за власть, за свое большинство. Хотя это невозможно. И возможно после выборов может оказаться совершенно другой расклад.
При этом, согласно последним опросам, 45% избирателей до сих пор не уверены в своем выборе. О чем это говорит?
45% — это как-то слишком много, возможно, это вместе с теми, кто говорит, что не пойдет голосовать. Тех, кто пойдет, но не знает, за кого, порядка 25% — это тоже достаточно много. Хотя я читал интервью с одним социологом, который говорил, что, на самом деле, эти люди знают, за кого будут голосовать, но, по каким-то причинам, стесняются признаться. И тут вопрос: обычно в Польше люди стеснялись признаваться в поддержке правых и антисистемных партий. То есть теоретически больше голосов должны взять «Право и справедливость» и «Конфедерация»?
Кроме выборов 15 октября в Польше состоится также референдум — о мигрантах, о стене, о пенсионном возрасте. Для чего он нужен и есть ли там какая-то интрига?
Помимо выборов в Сейм и Сенат, 15 октября в Польше состоится также референдум. По инициативе правящей партии «Право и справедливость», полякам будет предложено ответить на четыре вопроса:
- Поддерживаете ли вы продажу государственных активов иностранным структурам, что приводит к потере контроля над стратегически важными секторами экономики?
- Поддерживаете ли вы повышение пенсионного возраста, в частности, восстановление увеличенного до 67 лет пенсионного возраста для женщин и мужчин?
- Поддерживаете ли вы демонтаж заграждения на границе между Республикой Польша и Республикой Беларусь?
- Поддерживаете ли вы принятие тысяч нелегальных мигрантов из стран Ближнего Востока и Африки в соответствии с механизмом принудительного переселения, навязанным европейской бюрократией?
Формулировки вопросов, вынесенных на референдум, вызвали критику экспертов. Оппозиция призвала своих сторонников бойкотировать референдум. Если в нем примет участие меньше 50% от зарегистрированных избирателей, он будет признан несостоявшимся.
Тут интрига только в том, будет ли 50% явки на референдуме или нет. На самом деле, референдум, с политической точки зрения, это просто инструмент правящей партии в парламентской кампании для продвижения своей повестки, своей программы, чтобы направить в нужную сторону предвыборную дискуссию и дебаты. Большинство оппозиции предлагает бойкотировать референдум, чтобы явка составила ниже 50%.
А, с другой стороны, вопросы на этом референдуме сформулированы так, что очень сложно ответить «да». Никто не хочет сейчас что-нибудь делать с забором на границе с Беларусью, потому что угроза, она реальна, она не придумана. Никто не хочет повышать пенсионный возраст… Там еще есть вопрос типа «хотите ли вы продавать национальные богатства иностранным компаниям?» — конечно, никто не ответит «да». Сама формулировка этих вопросов очень непрофессиональная, потому что на референдуме ты не должен знать, как проголосует автор поставленных на нем вопросов. А, смотря на эти вопросы, мы точно знаем, как проголосуют авторы. Хотя, конечно, так специально сделано. Мы идем путем Венгрии, где правительство Виктора Орбана референдумами управляет страной, с такими формулировками вроде «ты за счастье всего народа или против?» Это, на самом деле, пример того, как деградирует политическая культура в Польше в последние годы.
Вопрос об абортах остается одним из самых острых в польской политике, почему он стал таким камнем преткновения для всех политических сил в Польше? Не только партия власти, но и оппозиция занимает очень осторожную позицию. Откуда это взялось?
Да, только «Левые» говорят прямо, что «мы хотим так, как в других странах Европы, мы хотим легализации абортов до какого-то определенного срока беременности». Но они не могут по-другому сказать, они борются за тот электорат, который выходил на протесты, когда Конституционный суд по факту запретил аборты.
В Польше действует одно из самых строгих антиабортных законодательств в Европе. С 1993 до 2021 года там разрешалось делать аборт только по трем причинам: если женщина была изнасилована, если беременность угрожает ее здоровью или жизни, а также если у плода была неизлечимая патология. Именно патология плода была основанием для абсолютного большинства абортов в стране. Однако в январе 2021 года Конституционный суд, после обращения правительства, запретил аборты по причине патологии плода. Кроме того, власти сильно усложнили возможность проведения абортов по первым двум основаниям.
Для других партий оппозиции — это очень опасная тема, потому что это угрожает их электоральным рейтингам, и, особенно если мы говорим про «Гражданскую коалицию», то она очень неоднородна идеологически, там есть и либералы, и достаточно большая группа консерваторов, которая тоже против абортов. Потому что в Польше и до реформы, которую сделал «ПиС», аборты были легальными только в трех случаях. И теперь оппозиция, если на что-нибудь и готова согласиться, то только на то, чтобы вернуть этот последний пункт (патология плода — RFI). Но чтобы идти дальше согласия даже внутри «Гражданской коалиции» нет. Она очень осторожно подходит ко всем идеологическим вопросам.
А аборты — это как раз идеологический вопрос номер один в Польше. Даже не права ЛГБТК, а именно аборты. Но поляки не голосуют за партии только из-за того, что они так и иначе говорят про аборты. Ну или какое-то очень маленькое количество людей, возможно, кроме крайне правых, которые хотят запретить все, и кроме левых, которые хотят либерализации.
Про внешнюю политику. Как может измениться отношение к поддержке Украины в войне? Отмена эмбарго на зерно или, наоборот, сокращение военной помощи возможно?
Если у «Конфедерации» будет шанс влиять на большинство, если у них будет та самая «золотая акция» и они все-таки решатся поддержать какое-нибудь правительство, они будут хотеть что-то взамен. И тогда вопросы отмены каких-то социальных программ для граждан Украины или военная поддержка для Украины, наверное, будут подниматься. Если у «Конфедерации» не будет влияния на правительство, то проевропейская оппозиция будет поддерживать Украину так, как сейчас это делает «ПиС», в том числе во время переговоров о вступлении в Евросоюз, в том числе на дипломатическом уровне, в том числе военно-экономически и так далее.
Если это будет третье правительство «Права и справедливости», они также будут поддерживать Украину. Я уверен, что сразу после выборов эта зерновая проблема перестанет существовать, потому что тут, на самом деле, очень просто договориться.
До февраля 2022 года более 90% экспортируемого Украиной зерна отправлялось за границу из портов Черного моря. После начала полномасштабной войны Россия заблокировала этот путь. Украина вынуждена была переориентировать свой экспорт на дунайские порты и железнодорожное сообщение с пограничными странами ЕС (Польшей, Словакией, Венгрией и Румынией). Европейский союз согласился временно отменить пошлину на украинскую сельскохозяйственную продукцию. В результате европейским производителям пришлось конкурировать с более дешевым украинским зерном. Наиболее существенные убытки понесли польские фермеры. В мае Европейская комиссия временно запретила импорт украинской кукурузы, пшеницы, рапса и подсолнечника в Польшу, Словакию, Венгрию, Румынию и Болгарию. С середины июля временный запрет на импорт украинского зерна остается самой актуальной темой в отношениях между Киевом и Варшавой. В сентябре Польша продлила запрет на экспорт после его отмены Еврокомиссией.
Украинцы предлагают достаточно выгодные варианты компромисса. Пока, до выборов, правительство просто не может принять этого компромисса, потому что они строили на этом избирательную кампанию. После выборов, возможно, этот компромисс все-таки будет принят. Но, тем не менее, дальше «Право и справедливость», наверное, не уйдет от такой мягко антиукраинской риторики, которая помогает им отбирать голоса у «Конфедерации», тем более, если будет такое нестабильное большинство и будет существовать вероятность внеочередных выборов. Так или иначе, в мае будут европейские выборы, потом местные выборы осенью, и все идет к президентским выборам 2025 года. Эти парламентские выборы — это первый шаг такого избирательного марафона.
Помимо Украины у Польши есть и другой восточный сосед — Беларусь. Кажется, в Минске внимательно следят за этими выборами. Может ли исход голосования как-то повлиять на отношения Варшавы и Минска?
Нет. Тут Беларусь, точнее — белорусская власть как раз ни на что не может рассчитывать. Никакой разницы между позициями «ПиС» и «Гражданской коалиции» нет. Есть какие-то нюансы, совершенно незначимые. В «Конфедерации» есть политики, которым Лукашенко нравится. Но даже если «Конфедерация» войдет в правительство, это для них даже не тема номер 10. То есть они не будут бороться за какие-то интересы Лукашенко, даже если им этот Лукашенко нравится. С другой стороны, у Светланы Тихоновской есть хорошие контакты и в «ПиС», и в оппозиции, и поддержка ее, как национального лидера белорусов, будет дальше существовать так долго, как долго белорусская диаспора будет ее поддерживать.
Это уже показало предыдущее правительство «Гражданской платформы». То есть Туск, на самом деле, как и «ПиС», шли одинаковым путем. Сначала были попытки сблизиться с Лукашенко, предлагать ему какое-то взаимовыгодное сотрудничество на фоне оттепели в самой Беларуси. Но когда в 2010-м и в 2020-м году происходили и происходит всплеск репрессий после выборов, Польша стояла и стоит в авангарде санкций. Тем более, что все понимают, что Беларусь сегодня является уже полностью интегрированной в государственные структуры Российской Федерации и Лукашенко потерял вообще автономию внешнеполитическую. И тут даже сложно себе представить какой-то вариант сотрудничества, даже какого-то мелкого, как минимум до конца войны или до какого-то, не знаю, переворота в России и конца путинизма.
И, наконец, отношения Евросоюза и Польши, которые тоже в последние годы очень неровные. В Евросоюзе также внимательно следят за этими выборами. Насколько для поляков вообще критично отношение Евросоюза? Насколько им важно, как в Брюсселе смотрят на внутреннюю польскую политику?
Тут главный вопрос этого конфликта с Еврокомиссией — это то, что нам заблокировали средства фонда восстановления, это огромное количество денег, миллиарды злотых.
В июле 2021 Европейский суд юстиции по иску Еврокомиссии постановил, что некоторые законы судебной реформы в Польше, инициированной правительством «ПиС» в 2019 году, нарушают принцип верховенства права и создают предпосылки к возникновению зависимости судебной ветви власти от исполнительной. В ответ Конституционный суд Польши по запросу властей страны утвердил приоритет польских законов над европейскими. Это решение вызвало критику со стороны Брюсселя. Европейская комиссия приостановила выплаты Варшаве из Фонда восстановления ЕС, призванного помочь экономикам европейских стран восстановиться после пандемии коронавируса. Польша подавала заявку на 24 млрд евро безвозвратных грантов и 11,5 млрд евро низкопроцентных займов. Выплату денег Брюссель ставит в зависимость от отмены «ПиС» некоторых изменений в судопроизводстве.
Оппозиция говорит [власти], что «из-за ваших, так называемых, реформ, у нас забрали столько денег». «Право и справедливость» говорит, что «мы не будем продавать суверенитет, мы тут сами решаем, как нам строить судебную систему и нечего нас деньгами шантажировать». После выборов «Право и справедливость» рассчитывают, что Еврокомиссия все-таки перестанет блокировать эти средства, потому что они считают, что это только инструмент влияния на выборы. Оппозиция считает, что если придет новое правительство, то ему тоже удастся разблокировать эти средства, чем, на самом деле, они признают, что это политический вопрос, скорее всего, а не юридический.
Избиратели оппозиции (очень проевропейские), считают, что третий срок «Права и справедливости» — это может быть срок, когда они спровоцируют «Полэкзит» (выход Польши из ЕС — RFI). И для них это абсолютно фундаментальный вопрос. Для избирателей «ПиС» — это неоднозначный вопрос, потому что, с одной стороны, избиратели «ПиС» — очень проевропейские. Если спрашивать поляков, «поддерживаете ли вы членство в Евросоюзе?», 90% скажет «да». Когда мы смотрим на соцопросы в Евробарометре, там Польша практически всегда на первом или втором месте среди всех членов Евросоюза по уровню «проевропейскости».
Но, с другой стороны, те же самые люди говорят, что Еврокомиссия является «инструментом оппозиции», что «наше национальное правительство делает все для того, чтобы Польша была сильной» и так далее, и так далее. То есть тут немножко неоднозначный подход. Хотя я не верю, что поляки когда-нибудь проголосуют против Евросоюза. Мы слишком проевропейские, мы слишком хорошо помним Польшу до вступления в Евросоюз. Мы слишком хорошо видим, сколько за деньги Евросоюза тут было сделано и насколько быстро Польша развивается. Мы ценим и открытые границы, и возможность работать по всей Европе, и возможность лечиться по всей Европе. Фермеры даже, которые голосуют всегда за «ПиС», знают, что они получают дотации из Евросоюза. И сказать полякам: «а давайте мы проголосуем за выход?» Я думаю, что никто серьезно об этом не думает.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться