«Мемориал»: Россия показывает последствия невыученных уроков — погибнет еще много людей, и не только в Украине
Акция «Возвращение имен» в этом году запрещена у Соловецкого камня в Москве. Сейчас вспоминать погибших в советских лагерях законно можно за рубежом, в том числе в центрах новой политической эмиграции.
Опубликовано:
К 15.00 29 октября в Вильнюсе у памятника сосланным в Якутию жителям Литвы собирается несколько десятков человек. Буквально в нескольких метрах готовятся к вечерней акции поминовения жертв политических репрессий белорусы. Пока же россияне, нашедшие убежище в Литве, начинают полуторачасовое чтение мартиролога из 30-х годов прошлого века: имя, фамилия, отчество; данные из дела, приговор, место смерти, если таковое известно.
Среди читающих — представители международного правозащитного общества «Мемориал», ликвидированного в России и недавно отмеченного Нобелевской премией мира вместе с белорусским политзаключенным Алесем Беляцким и украинской организацией «Центр гражданских свобод».
«Акция „Возвращение имен“ происходит накануне Дня памяти политзаключенных, 30 октября, этот день официально установлен еще в позднем Советском союзе — в 1990 году. А неофициально дата отмечалась с середины 70-х годов узниками политических лагерей. Во время «перестройки» Михаил Горбачев своей властью поддержал эту акцию и сделал ее официально отмечаемой датой. И вот общество „Мемориал“ накануне 30 октября делает акцию „Возвращение имен“ — читаем имена погибших, расстрелянных, умерших в лагерях в годы советского террора», — рассказывает член правления «Мемориала», руководитель проекта «Человек и армия» Сергей Кривенко.
По словам Сергея Кривенко, приехавшего в Вильнюс сразу после начала войны в Украине, в Литве сейчас работают несколько человек из «Мемориала»: «28 февраля Верховный суд принял окончательное решение о закрытии общества. Работа в России стала невозможной, наша постоянная антивоенная позиция не оставляла сомнений в реакции властей. Часть мемориальцев осталась в России, потому что у нас огромный архив сталинских репрессий, который мы собирали 30 лет. Его нужно сохранять, сейчас продолжается активнейшая работа по его сканированию.
Многие продолжают заниматься просветительскими, другими научными программами, но уже вне России — в Германии, в Чехии, во Франции, в Литве. Руководство Литвы неоднократно заявляло о том, что надо разделять политику властей России и российское общество, часть которого, к сожалению, только часть, сопротивляется всей этой агрессивной политике Кремля. Мы благодарны Литве за убежище для политических беженцев из России. И тут есть возможность продолжать работу».
В интервью RFI Сергей Кривенко говорит, что россиянину с демократическими взглядами «сейчас ох как трудно быть оптимистом»: «До сих пор сложно поверить в то, что с февраля идет война России с Украиной. Но больше сейчас даже не изумление, а напряжение вызывает то, что по крайней мере большая часть российского общества не то, чтобы поддерживает — я бы так не сказал, но смирилась, не противится войне.
Тому есть очень много причин. Это и наследие Советского союза, и огромные репрессии, и вот эта выученная беспомощность по отношению к властям. В России тоже было много практик сопротивления, как в Литве, как в Украине, как в других странах, но они подавлялись и, главное, память о них подавлялась. У нынешнего поколения в России нет этих практик как образцов. Есть одна основная практика — поддержка любых действий властей и сохранение своей жизни. И, конечно, это вызвало то состояние, в котором мы находимся.
Но ничто тут не может быть предсказуемым. Даже несмотря на репрессии, мы с коллегами видим, что не все российское общество ведет себя послушно властям. Так, в Москве мобилизация провалена. Мобилизационный план был сужен, но даже на эти маленькие цифры власти не вышли, чему свидетельство — мобилизационные облавы, которые властям пришлось быстро прекратить, увидев зреющее недовольство.
Но Москва, к сожалению, не показатель. Все-таки огромная часть населения России поддерживает действия Путина. Хочется быть оптимистом, но это сейчас очень-очень трудно. Конечно, Россия не исчезнет с лица Земли, но однозначно, что той власти, которая сейчас в России, не должно быть. Задача всего мира — бороться с этим преступным режимом до конца. Это угроза всему человечеству».
Сопредседатель Центра защиты прав человека общества «Мемориал», руководитель проекта «Поддержка политзаключенных» Сергей Давидис считает, что Россия пришла в нынешнее свое состояние, «потому что общество не извлекло достаточных уроков, у него не было возможности приобрести навыки демократии».
«Общество, вне сомнения, поддержало демократию в конце 80-х — начале 90-х годов, но вот навыка личной ответственности за то, чтобы контролировать демократические процедуры, контролировать власть, у него не было. То есть фактически на протяжении всех сотен лет русской истории были только какие-то маленькие эпизоды движения к демократии, которые всегда были трагическими, — отметил Сергей Давидис в интервью RFI. — В конце концов после расстрела Белого дома в октябре 93-го уже в общем-то был предопределен нынешний курс.
Это не значит, что российский народ уж такой априори порочный, такие эпизоды были в истории разных народов. Но российский исторический бэкграунд давал шанс именно такому развитию событий с учетом также случайностей и личностей. Ельцин, ради безопасности себя и своей семьи (а это было для него критически важно после 1993-го), выбравший в преемники того, кто ему эти гарантии в наибольшей степени мог дать, а Путин — плоть от плоти спецслужб и носитель самых отвратительных стереотипов русского сознания.
Он на протяжении 20 лет развивал самое плохое и подавлял самое хорошее, что есть в русском сознании. Думаю, если бы все шло самотеком, эволюционно, то люди бы приобрели опыт, научились самоорганизовываться, нести ответственность за себя и за свою страну. При этом мы видим, что даже несмотря на эти 20 лет давления и токсичной пропаганды, в России постоянно возникает запрос на самоорганизацию. Ведь вот это нынешнее ужесточение репрессий — это ответ на демократические устремления общества, репрессии — не самоцель для этого режима, они являются инструментом».
По мнению правозащитника, Путин сам ускоряет конец нынешней системы: «Это трагическое развитие событий, запрос истории находится прямо в противоположном направлении от устремлений Путина. Режим его мог бы достаточно долго загнивать, но, решив стать „владычицей морскою“, покорить мир, устроив войну против Украины, Путин сам придал абсолютную непредсказуемость будущему. И то, что должно было бы произойти когда-то там, с большой вероятностью случится раньше.
Мы не можем сказать, как — это не обязательно возмутившиеся россияне с вилами и лопатами войдут в Кремль, но, вне сомнения, уровень поддержки Кремля будет снижаться, элиты будут все меньше согласны с самоубийственным курсом Путина, для элит важно, что он именно для них самоубийственный, и в какой-то момент это сочетание факторов должно привести к смене курса. Я уверен, что так или иначе у России есть потенциал быть свободной, демократической европейской страной. И все глубинные исследования ценностей это показывают. Но, к сожалению, сейчас мы находимся там, где находимся».
Что касается опасений в сопредельных государствах того, что даже на смену Владимиру Путину может, например, прийти военная хунта или еще больший приверженец возрождения империи, то Сергей Давидис не исключает этого, хотя считает, что долго еще более кровожадный режим в Кремле не продержится. «Понятно, что в нынешней России народное восстание вряд ли возможно. Изменения во власти будут в результате физической смерти Путина либо переворота, который будет сочетать запрос снизу и инициативу сверху, — говорит Сергей Давидис. — Первоначально можно себе даже представить и военную хунту. Но „ястребы“ будут в еще большем противоречии с запросами народа. У народа нет запроса на покорение мира. Сейчас люди просто молчаливо соглашаются, потому что у них нет другого выбора. Им психологически гораздо комфортнее согласиться, но это не значит, что они этого хотят. Хочет 10% маньяков вроде Стрелкова и иже с ним. „Ястребы“ не будут иметь поддержки в элитах. Путин — основатель этой системы, он — верховный арбитр, эта система — это и есть Путин. Если из нее устранить Путина, то никто другой автоматически его не заменит, и турбулентность не прекратится с приходом какого-нибудь „ястреба“.
Хорошего и простого выхода из этой ситуации нет. Да, убьют еще много людей — и не только в Украине, но и внутри России. Но при этом сказать, что установится и будет веками существовать еще более кровавый режим. Но, позвольте, Россия — это даже не Иран и уж тем более не Северная Корея. В том числе с точки зрения исторической траектории, привычек и запросов населения, религиозности, которой нет вообще. Поэтому еще более жестокая хунта если и возможна, то на очень короткое время. И я убежден, что в конечном счете Россия выйдет на траекторию нормального демократического государства. Как она пыталась в 1917 году, в 1989—1991 годах, и сейчас вот мы как раз подходим к моменту, когда Россия снова попытается выйти из этой тоталитарной колеи».
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться