Изоляция и эмиграция: «Левада-центр» об отношении россиян к отъезду из страны

Доля россиян, заявляющих о желании эмигрировать из страны, за последние годы существенно не меняется и не превышает 20% совершеннолетнего населения России. Число тех, кто «определенно не хочет» уезжать за границу на постоянное место жительства, в 2018 году достигло максимума за последние семь лет — 61%. Таковы результаты последнего опроса «Эмиграционные настроения» россиян, которые 4 февраля опубликовал Аналитический центр Юрия Левады. Эти настроения прокомментировала RFI Наталия Зоркая, руководитель отдела социально-политических исследований «Левада-центра».

Число россиян, которые «определенно не хотят» уезжать за границу на постоянное место жительства, в 2018 году достигло максимума за семь лет REUTERS/Maxim Shemetov

RFI: В декабре прошлого года на вопрос о желании переехать за границу 61% респондентов ответил вам — «определенно нет». Это на 5% больше, чем в 2017 году. Начиная с 2011 года число тех, кто так твердо исключал для себя возможность отъезда, почти никогда не превышало половины. С чем связан такой рост «определившихся» с отрицательным ответом в вопросе эмиграции? Казалось бы, стагнация экономики, падение доходов, неясность перспектив должны приводить к росту «чемоданных настроений».

Наталия Зоркая: Чемоданные настроения служат, скорее, барометром. Наш опрос не говорит о реальной готовности эмигрировать, а о колебаниях настроений людей, которым не нравится та жизнь, которую они ведут. Будь то столица, крупные города, периферийные города и села. Подросший показатель нежелания никуда уезжать (80% — если с ответом «определенно нет» сложить ответ «скорее нет») соответствует доле тех людей, которые ведут «полукрепостной» образ жизни. Ведь, по нашим данным, загранпаспорта есть только у 20–25% населения. Основная часть людей вообще живет не очень мобильно. Кроме того, мне кажется, что здесь сыграло роль то, что последнее время страна живет во все большем ощущении изолированности от остального мира. Это насаждается пропагандой, и чувство изолированности растет.

12:53

Социолог Наталия Зоркая об эмиграционных настроениях россиян в последнем опросе «Левада-центра»

Дмитрий Гусев

Правда, мобилизационный подъем поддержки властей, возникший после Крыма, падает, и растет недовольство повседневной жизнью, внутренней жизнью страны. Ситуация в этом смысле меняется. Но эмиграционные настроения обычно затрагивают наиболее самостоятельную, активную, молодую, образованную и квалифицированную часть населения, у которой есть ресурсы, чтобы вообще задумываться об эмиграции. С 2014 года в этом очень тонком слое шла настоящая «утечка умов». У меня нет под рукой точной статистики, но сотни тысяч уж точно уезжали ежегодно. Хотя речь идет об очень тонком городском «self-made» слое, который имеет возможности и перспективы закрепиться на Западе.

Рост же «чемоданных настроений» всегда превышает реальную эмиграцию: если 15% говорят, что хотят уехать, то при ответах на уточняющие вопросы — «что вы делаете для этого и конкретно планируете», оказывается, что всего каких-нибудь 2% этим реально занимаются.

Ответы о готовности к эмиграции — это скорее показатель отторжения политической, социальной и экономической реальности и желания какой-то другой воображаемой жизни, а не реальное желание или возможность эмигрировать.

Готовность эмигрировать сильнее всего проявляется у молодежи: 41% респондентов в возрасте 18-24 лет на вопрос о желании переехать за границу отвечают «определенно да» или «скорее да». В два раза чаще общего показателя по выборке (17%). Как давно вы фиксируете такие настроения у молодых россиян?

У молодых такой показатель был и в 2006, и в 2010 году — порядка 40%. Правда, там работает та же схема. Молодые чаще хотят уехать поучиться, поработать, и в реальности уезжает все равно очень мало кто. Среди активной и образованной городской молодежи эти настроения сильнее. Мы также проводили исследования, в которых моделировали по-прежнему не сложившийся в России средний класс — путем отбора респондентов с высоким душевым доходом, жителей крупнейших городов, ограничивая опрашиваемых по возрасту (до 40 лет), по образовательному уровню (одно или два высших образования, ученая степень). В этой среде показатель (готовности к эмиграции — RFI) в крупнейших городах достигал 40-45%. Особенно накануне протестов 2011 года, которые в каком-то смысле и были выплеском эмиграционных настроений. Основными push-факторами, выталкивающими факторами (или, наоборот, притягивающими факторами) для эмиграции были социальная или правовая защищенность, желание обеспечить себе, своим семьям и, прежде всего, детям нормальные условия жизни. У этого слоя — «протосреднего» класса, который составляет не больше 5-7% населения — больше возможностей уехать, и из него, конечно, идет «вымывание».

У молодых же, которые в своей жизни еще перебирают разные планы, идея отъезда сильнее выражена уже долгие годы, весь путинский период. Особенно, если они политически активны и оппозиционно настроены.

Насколько сильно сейчас влияют на эмиграционные настроения отсутствие в России реальной политической жизни в западном ее понимании и правовая незащищенность? Вы своим респондентам задаете уточняющие вопросы о готовности-неготовности участвовать в политике и о том, чувствуют ли они себя защищенными законом.

Основная часть населения адаптировалась к государственному произволу и к незащищенности, хотя она этим и недовольна. Доля людей, которые чувствуют себя под защитой закона, растет, но все равно составляет пока порядка 40%. Основная масса людей живет в ощущении незащищенности своих прав, невозможности строить долговременные планы, живет с тревожными ожиданиями худшего. Но это те люди, у которых нет возможности куда-нибудь уехать. Они приспосабливаются к реальности, отказываясь от своих прав и от каких-то действий. Количество же людей, которые готовы и хотели бы активнее участвовать в общественной и политической жизни, не превышает одной пятой населения. Это и есть та активная часть населения — 20%, которая и про эмиграцию скорее может думать.

У 20% опрошенных кто-то из родных или знакомых эмигрировал в последние 2-3 года. Насколько чужой пример заразителен, и для каких категорий опрошенных?

Мы проводили целое исследование об эмиграции. Думаю, что примеры больше заразительны опять-таки для продвинутой, более-менее благополучной городской среды, которая имеет высокие доходы, высокую квалификацию, ресурсы переучивания. Она имеет за границей связи — дружеские, родственные и даже деловые. Но между этой средой и остальным населением (теми же условными бюджетниками, жителями периферии и т.д.) существует очень большой разрыв. Это разрыв между успешными горожанами, которые протестовали в 2011 году, и основной массой людей, которые сейчас демонстрируют недовольство в локальных протестных акциях, но не могут объединиться, поскольку нет ни настоящих партий, ни серьезных общественных движений, которые бы помогали аполитичной части населения формулировать свои запросы и интересы и переходить в план действий.

Поэтому примеры уже эмигрировавших, если и действуют, то в протосреднем классе и, можно сказать, в продемократически и пролиберально настроеннной среде, которая, по самым предельным оценкам, не превышает 30% населения.

Как россияне воспринимают «отъезжающих»? В целом по вашей выборке треть относится к эмигрантам положительно, большинство (56%) — нейтрально, и только 14% — отрицательно. У молодежи положительное отношение преобладает (45%). Менялось ли это отношение за годы опросов? Советские штампы об уехавших как «предателях родины» полностью изжиты?

Мы, к сожалению, такой вопрос раньше не задавали, надо будет его еще повторить. Но мне кажется, что рано еще говорить об изжитости советских штампов. В том, что скрывается под ответом «нейтрально», большую часть составляют вытесненные негативные чувства, которые люди не хотят выражать открыто и четко отрицательно. В этой нейтральности есть и зависть, и ресентимент, и недовольство. Такой ответ не значит только, что люди вольны поступать, как они хотят. Думаю, что отношение к уезжающим имеет такие завистливые, ресентиментные черты. Но это надо еще проверять. Советские штампы вроде бы не выходят на поверхность, хотя сейчас от депутатов, общественных деятелей можно же слышать эту фразу: не нравится здесь, собирайте чемоданы — и до свидания. Это ответ недовольным и тем, кто критикует власти: ну вот и уезжайте. Так что советское клише сохраняется.