Был такой аэропорт. Только не в России
Когда в очередной раз в большой стране, которая без царя в голове, начинают искать главного покойника (помните, в 2008 начал товарищ Сталин уже всех делать с отрывом, а народцу подсунули Александра Невского, уже через десять лет, впрочем, напрочь забытого) или новое имя, скажем, для аэропорта, многие задаются вопросом о курице и яйце — то ли очередная спецоперация вытекает из слабости ума, то ли истерика следует из прошлых неудачных спецопераций.
Опубликовано:
Слушать - 07:34
Был такой аэропорт. Только не в России.
Виртуальные политические события в Российской Федерации разыгрываются на уровне слов и имен, вот почему сами эти слова непременно должны привести нас к объяснению происходящего. И мы с тобой, читатель, найдем волшебное петушиное слово, потому что тайные чепиги и мишкины непременно проговорятся, лопухнутся и засыплются.
Зачем развернута кампания по присвоению аэропортам, давно уже имеющим собственные имена, еще и дополнительных, присваиваемых без спроса.
Поскольку это, возможно, коллективное решение, имеются варианты.
Например, снова хочется сделать так, как у тупых иностранцев. Одному из римских аэропортов — Фьюмичино — присвоили высокое звание «Аэропорта Леонардо да Винчи». Его изредка так называют и пассажиры. Но все-такипредпочитают говорить просто «Фьюмичино», потому что это — название местности, и оно, конечно, в тысячу раз важнее даже самого звучного имени.
Другое официальное обоснование поиска имен для нескольких десятков аэропортов России — желание поднять с колен патриотические чувства. Но, конечно, не всякие, а только правильные — такие, что совпадали бы с представлениями, например, министра культуры Мединского. Тогда понятно, почему Мединскому не понравилась попытка несмышленых сограждан присвоить аэропорту Омска имя рок-певца Егора Летова. А другим умникам из числа депутатов Госдумы не понравилось желание жителей Калининграда присвоить тамошнему аэропорту имя Канта. Должен сказать, что мы с товарищами шутя предложили еще в начале 1970-х гг. перенести Канта из университетского курса истории зарубежной философии в курс философии народов СССР, поскольку философ, наблюдая за звездным небом над головой и нравственным законом в себе, не покидал территории СССР. Помню, нас пожурил за это вызвавшее неприятную щекотку шутливое предложение историк этой самой философии Вас. Вас. Соколов — добрая душа, не сделавшая скандала.
Поскольку все сходятся во мнении, что конкурс — большая патриотическая спецоперация, а организуют такие спецоперации чекисты и причекищенные, то ведь и цели, которых они добиваются, нужно понимать, как любили выражаться в советское время, «с точностью до наоборот». Чтобы увековечить одного, нужно забыть другого. Кого же надо забыть? Как любил повторять вслед за Честертоном С. С. Аверинцев, где легче всего спрятать лист? В лесу!
Но, какой же лист хотят спрятать в своем лесу лица, заказавшие патриотическую спецоперацию «Дадим аэропортам России имена великих россиян!»?
Сначала немного истории с переименованиями.
Был в Российской империи небольшой шахтерский поселок Юзовка. Имя британского промышленника Джона Юза, получившего концессию на добычу угля, вполне устраивавшее космополитичное российское начальство, в советское время было заменено именем товарища Сталина. С 1924 по 1961 год (с коротким перерывом на немецкую оккупацию) это был город Сталино. В 1961, в ходе половинчатой и показушной десталинизации, Сталино стало Донецком. Ну и что? — спросите вы. А вот что.
В Сталино-Донецке в 1931 построили аэропорт. Никакого собственного имени у него тогда не было. И после не было — Донецк и Донецк. Но к 2012 году, к чемпионату Европы по футболу, который проходил в Польше и в Украине, аэропорт Донецка реконструировали, превратив его в один из самых современных в Восточной Европе. И вот этому украинскому международному аэропорту присвоили имя великого русского композитора Сергея Прокофьева.
Удивительным образом это имя срифмовалось и со старым названием города — Сталино: С. С. Прокофьев скончался 5 марта 1953 года, в тот же день, когда умер, согласно официальной версии, и сам товарищ Сталин.
И вот Сталин — на свалке истории, а имя русского композитора получает в 2012 году украинский аэропорт.
Хочется спросить, а как же, извините за выражение, преследование русских в Украине? Нет-нет, спросим иначе. Как поднялась рука у бандеровцев назвать ихний хохляцкий аэропорт именем нашего русского композитора? Может, это глумление и заставило командование неизвестных пророссийских или просто российских вооруженных сил, вторгшихся откуда-то на территорию Украины, разбомбить этот аэропорт? Поторопились украинские товарищи. За шесть лет до конкурса, объявленного мудрыми россиянами, назвали именем великого россиянина, родившегося в 1891 году в этих местах, свой украинский аэропорт.
Неровен час ведь кто-нибудь может подумать, что в Донецке и в самые страшные годы «Киевской хунты» не преследовали за русский язык. Кто-нибудь может, на основании такого мелкого факта, как имя Сергея Прокофьева, присвоенного международному аэропорту Донецка, подумать, что, скорей всего, и не было там оснований для войны, затеянной засланцами Российской Федерации? Что и живые еще гирькины-бородаи, и уже мертвые моторолы-захарченки проводили там, на Донбассе, совершенно напрасную неудачную спецоперацию, которая оставила после себя тысячи убитых, десятки тысяч разбитых семей, разоренные дома и вот эту адскую руину — Международный Аэропорт Украинского Донецка имени великого русского композитора Сергея Прокофьева?
Забыть, забыть, забыть как страшный сон хотели бы организаторы мудрой акции «Присвоить аэропортам России имена великих россиян!» один-единственный аэропорт на всем постсоветском пространстве, уже названный именем великого россиянина.
Что и говорить, знатная цель. Хоть, скорей всего, и бессознательная. Как всегда у чекистов — хотим увековечить, но сначала извольте забыть.
Кстати, и Егору Летову, популярному исполнителю, родившемуся и умершему в Омске, не дадут имя Омского аэропорта. Десять лет назад Летов рассказал, как родилась песня «Собаки» из альбома «Реанимация».
«Была написана во время блока новостей, где сообщалось о течении войны в Ираке. Происходящее было настолько символично, многозначно, что песня возникла мгновенно. Ключевой фразой явилась всплывшая в памяти цитата из „Песни Бытия“ Теда Хьюза:
… Но кулаков не стало.
Но рук не стало.
Но ног не стало, чуть он пошатнулся.
Пришел запоздалый ответ —
Собаки рвали его на части:
Он был
Картонным зайцем на игровом поле,
А жизнью владели собаки».
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться