Зачем вернулся Сталин?

(воображаемый диалог автора с читательницей)

Бюст Сталина над его могилой у Кремлевской стены REUTERS/Sergei Karpukhin

- Слушайте, позвольте сразу с прямого вопроса начать. Прочитала Ваши письма Сталина Путину, Лужкову, даже Новодворской. Мне стало как-то не по себе. С одной стороны, прочитывается ерничество, слышно, что автор клокочет, а с другой-то стороны – литературная мистификация какая-то неприятно точная. Прямо бобок вспоминается! Сталинский бобок!

- Да мне самому не по себе. Рациональному человеку не по себе всё в России. Потому что даже ему слышится что-то мистическое в словах "Сталин возвращается в Россию". А мистика – это всегда вранье.

- Но почему 60-летие со дня смерти – кажется или уже стало началом эпохи возрождения сталинизма и культа личности Сталина в России?

- Этому есть вполне рациональные основания.

- Какие?

- В 2001 году в Росспэне напечатали очень ценное, хотя и полностью сфальсифицированное издание переписки Сталина и Кагановича...

- Почему сфальсифицированное?

- Это сами издатели признали: они исправили все орфографические ошибки (в основном, Кагановича, Молотова и других), превратив бандитские малявы в переписку обыкновенных государственных деятелей. Это печально, потому что никто не знает, когда у более ответственных издателей будет возможность опубликовать подлинную переписку.

- А тут так важен вопрос формы?

- Страшно важен! За этой формой – та картина мира, которая у них была на самом деле.

- И все-таки – каковы же рациональные причины иррационального и безумного возвращения Сталина в современную Россию?

- Книга, о которой я сказал, начинается со слов Кагановича, что тот знал шесть или семь разных Сталиных, что Сталин менялся во времени. Понятно, что Сталин не родился ни победителем всех своих врагов и массовым убийцей, ни любимым вождем. Но он расширил огромную державу и внушил своим подданным уверенность, что государственное насилие над каждым ради предполагаемых высших целей всех – это и есть их высшее личное благо. При этом, как следует из переписки Сталина, он всегда понимал, что сама логика его политики заставит людей после его смерти "возводить на него напраслину", т.е. больше врать, чем говорить правду.

- Погодите, Вы что, хотите сказать, что десталинизация и разоблачение сталинизма – это шаги вранья?

- Нет-нет. В каждом конкретном высказывании о преступлениях Сталина всегда или почти всегда есть большая доля истины. Да оно даже целиком истинным быть может. Есть же подписи под приговорами, есть официальная статистика ит.д. Вранье начинается там, где говорящие о Сталине противопоставляют его – и себе самим, ни в чем не повинным. Как Хрущев, Радек или Троцкий, и страдающему народу, который, по меткому замечанию Довлатова, писал свои четыре миллиона доносов не только под чью-то диктовку, и страдалице-интеллигенции, которая "была со своим народом". Для рационального понимания Сталина нужно отказаться от очень многих вполне иррациональных установок. Надо полюбить истину больше, чем веру, царя и отечество.

- И почему это не получилось?

- Потому что после физической смерти Сталина в 1953 году власть захватили его ближайшие соратники и все преступления советского режима списали на Сталина и его ранее истребленных подручных. А потом – попросту остановили разговоры о нем.

- И был упущен решающий момент...

- Да, решающие два-три десятилетия. Получилось, что остался абсолютно не изученным сам новый язык, два поколения всасывавшийся людьми и ставший главным общественно-политическим элементом русского языка.

- Вы хотите сказать, что вся пост-сталинская эпоха прошла не под знаком десталинизации, а... наоборот?!

- Ну да! Именно из-за тотального запрета с середины 1950-х фактически до середины 1980-х гг. на публичное изучение сталинизма как культурной практики, как языка, как дискурса вашего, французского, но – изучения не вчуже, а на своем интеллектуальном и эмоциональном теле. Произошло то, что я называю кондурацией сталинизма, или дальнейшей закалкой общества в сталинизме. Только статистически ничтожные единицы не попали в эту ловушку. Но, по-видимому, большинство людей в России, кондурированные сталинизмом, просто не в состоянии справиться с ситуацией и повторяют встроенные в их мозги сталинские поведенческие формулы, в которых есть что-то от лагерных навыков ("умри ты сегодня, а я завтра"; тотальное туфтогонство), а что-то от больших жизненных установок на "величие народа", на уважение к высшим ценностям, которые всех, якобы, объединяют.

- А как Вы-то сами не попали в эту ловушку?

- Как не попал?! Конечно, еще как попал! Именно что попал! Да я и говорю с вами из этой ловушки. Слишком долго изучал сталинский язык, по многу раз разматывал цепочки устойчивых словосочетаний, переписку, записи речей. Но даже неплохое понимание смысла этого языка и способа его присутствия в современном русском политическом языке, не меняет существа дела. Ты можешь сколько угодно понимать, например, характер своей болезни, но это понимание не тождественно лечению.

- А можете Вы назвать кого-нибудь из принципиальных "несталинистов" в современной России, просто для ясности? Свободных от сталинского в политическом языке?

- Конечно. Хотя несталинистов очень и очень мало. Это, например, Сергей Адамович Ковалев, это Людмила Алексеева, есть, конечно, и более молодые несталинисты. Но по отношению к названным людям можно судить о состоянии здравомыслия человека.

- Тогда получается, что большинство населения России – сталинисты или криптосталинисты? И что все это значит?

- Да, получается. Это значит, что большинство современных жителей России пока еще не готовы к жизни в современном, модерновом обществе.

- И как быть?

- Принимать интеллектуальные отхаркивающие. Уж простите мне такое неаппетитное выражение, но пока общество не понимает, что со Сталиным связаны не победы, а поражения России, что и распад СССР был запрограммирован именно сталинской политикой, это значит, что похмельный синдром не прошел, что организм еще отравлен, что Сталиным не проблевались. Некоторые просто рычат: эх, пришел бы Сталин и разогнал бы эту олигархическую орду, гуляющую по России! ох, на кого ж ты нас оставил, скромный и суровый, безжалостный к врагам внешним и бескомпромиссный с врагом внутренним! уж мы бы не подвели, уж мы бы, отец родной, как один человек, ну и т.д.

- Вы думаете, что смехом, стёбом можно как-то изменить это отношение?

- Смех, наоборот, мешает пониманию. Но поскольку никакого выхода не остается, нужно просто наблюдать и изучать процесс.

- Но это же не первый опыт преодоления такого живого восторга перед умершим своей смертью тираном? Немцы, чилийцы...

- Не первый. Но в России пока преодоление не получается, потому что в сознании россиян связь между распадом Советского Союза и сталинским правлением разорвана. Все были уверены, что Сталин – победитель, а это была, оказывается, "пиррова победа". И при самом легком дуновении свободы Советский Союз развалился на части – при всех своих чекистах и атомных бомбах.

- А есть какая-нибудь социальная или политическая теория успешного преодоления такого рода массового умопомешательства?

- Есть несколько вполне рациональных теорий, но путь к ним долог. И вообще не в коня корм. Сейчас российские власти при живейшем участии так называемого среднего класса действуют строго по Жилю Делёзу.

- Как это?

- А вот так! Повторяют те же ошибки, что совершил Сталин, но осмыслил в конце 1960-х годов Жиль Делёз. В "Логике смысла", которую на русский перевели с опозданием на советскую власть, есть замечательное рассуждение о двух роковых ошибках, которую одновременно совершают государственные деятели. Одна ошибка – технократическая: а давайте реорганизуем социальные отношения в ритме технических достижений! Узнаете нанотехнологическую "панаму"? Это раз. А другая ошибка – мания контроля: давайте подчиним все единству контроля, навяжем свой ритм существующему социальному целому. Поэтому, писал Делёз сорок лет назад, "технократ – друг диктатора". Таким символическим насилием над мозгом и самими биоритмами людей стало введение летнего времени, от которого правители России не могут отказаться, потому что видят в таком отказе символическую сдачу позиции. А им товарищ Сталин запретил сдавать позиции.

- Иногда и антисталинизм проявляется в каких-то сталинистских формах. Недавно я прочитала, что Иосиф Бродский объяснял сталинизм левых западных интеллектуалов латентной гомосексуальностью этих самых интеллектуалов.

- Примеров таких аберраций немало, и они часто лежат в плоскости незаслуженного презрения к умственным способностям Сталина. Как ни крутите, но этот человек, оставаясь эмоциональным инвалидом и уголовником, всю жизнь учился: он не только смотрел и цензуровал советское кино, но и прочитал гору книг. Он убивал авторов произведений о себе, любимом, когда художественный результат ему не нравился. Мандельштам или Троцкий это только самые известные примеры. Но он перенимал и ключевые политические темы, переозначивая их по-своему.

- Чьи, например? С Троцким понятно...

- Да, Троцкий и сам жаловался, что Сталин его идейно обкрадывал. Из идеи "перманентной революции" сделал "обострение классовой борьбы" по мере приближения к социализму. Но у своих как бы не зазорно. А ведь он жадно пользовался чужим визионерством. Можно сказать, переозначивал визионерство политического врага, воплощал в жизнь чужие страхи.

- А как и с кем еще он это проделал?

- Сталин очень внимательно прочитал Мережковского. В "Грядущего хама" он вжился настолько, что страшную дистопию, нарисованную Мережковским задолго до революции, осознанно реализовал в своей политической практике. Он приютил, вскормил и перевоспитал в духе человеконенавистничества несколько поколений мужчин и женщин – того самого хама, которого и сейчас стараются вывести на политическую авансцену. Но хама можно держать в узде только страхом, абсолютным ужасом. Поэтому Сталин легко манипулировал этим человеческим материалом и, когда ему надо было, просто давил не по чину оживлявшихся подданных. А хам нашей эпохи страха не знает: вон, людям пообещали за митинг в защиту детей какие-то деньги и обманули. В сталинское время обманутые просто промолчали бы, а сейчас – нет, ходят качать права. Хам Мережковского, обласканный Сталиным, помогал последнему давить всех политических противников справа и слева. Кстати, и знаменитый ответ Сталина, какой, мол, уклон хуже – правый или левый – ОБА ХУЖЕ! – он украл у Мережковского. Какая разница, с какой стороны оппозиция, если мы раздавим ее ударом снизу.

- Как-то уж очень неуютно получается.

- Главное, мне кажется, все-таки увидеть достоверную картину, разве нет? Да, пока она такая. Но она не может быть всегда одинаковой. Достоверное не всегда нам нравится. Тут главное не размечтаться раньше времени, как мы это делали в конце 1980-х вопреки не прочитанному вовремя Делёзу. Вождь и отец советского народа умер 60 лет назад, и лес его топоров цветет в головах наследников Сталина нежным розовым цветом. Но я бы видел в этом испытании и что-то хорошее: это ведь именно испытание и для молодых, и для старых.