Тбилисское заседание комитета НАТО возродило надежды на вступление Грузии в Альянс

В Тбилиси состоялось выездное заседание военного комитета НАТО под председательством главы комитета, генерала Кнута Бартелса. Это событие спровоцировало оживление дискуссии о возможном вступлении Грузии в НАТО, или, по крайней мере, перспективах получения страной «дорожной карты по вступлению в альянс» в ходе предстоящего в Уэльсе саммита Североатлантического альянса.

Флаги НАТО и Грузии en.haberler.com

Большинство экспертов склоняется к мнению, что в обозримом будущем Грузия вряд ли станет реальным кандидатом на вступление в НАТО: страны-члены НАТО не желают раздражать Россию, чувствительно относящуюся к расширению военно-политического блока на восток.

Но с другой стороны, грузинское руководство не откажется от прозападной политики и заявлений о стремлении вступить в Североатлантический альянс, поскольку любое кардинальное изменение в этом вопросе может спровоцировать внутриполитический кризис в стране.

Первое в истории выездное заседание военного комитета НАТО в Грузии планировалось провести ещё осенью 2012 года, но было отложено на неопределённый срок в связи с арестом бывшего начальника генерального штаба Геги Каландадзе по обвинению в избиении военнослужащих.

Как известно, официальным «хозяином» любых выездных мероприятий с участием высшего военного органа Североатлантического альянса является как раз генеральный штаб и начальник генштаба страны, принимающей мероприятия.

Но с тех пор прошло довольно много времени. Генерал Каландадзе оправдан судом, у генерального штаба ВС Грузии новый начальник – генерал Капанадзе, и в Брюсселе сочли, что проведение выездного заседания в Тбилиси вполне уместно.
Делегацию НАТО возглавил начальник военного комитета, Генерал Кнут Бартелс.

В ходе встреч с президентом, премьер-министром, министром обороны и грузинским генералитетом, Кнут Бартелс особо подчёркивал, что интерес НАТО к Грузии, в первую очередь, вызван беспрецедентно активным участием грузинских вооруженных сил в операции НАТО в Афганистане.

Как известно, уже несколько лет, в афганской провинции Гельменд дислоцированы около 1700 грузинских военнослужащих. По этому показателю Грузия занимает первое место среди стран, не входящих в Альянс, и опережает многие государства, полноправные члены НАТО.

В ходе операции ISAF уже погибло 29 военных из Грузии и сотни получили ранения. Причём, многие стали инвалидами на всю жизнь.

Прежние власти рассчитывали, что в благодарность за такие жертвы НАТО хотя бы предоставит Грузии т. н. «MAP», то есть дорожную карту по вступлению в альянс. При этом, в Тбилиси отдавали себе отчёт в том, что согласно уставу Североатлантического союза, страна с территориальными проблемами по определению не сможет стать членом НАТО.

Но ведь MAP – это не полноправное членство, а всего лишь «дорожная карта», которая вполне может предусматривать членство лишь после мирного разрешения территориальных споров.

Тем не менее, в Грузии придавали и придают «дорожной карте» чуть ли не сакральное значение, однако в Брюсселе прекрасно понимают, что предоставление Тбилиси «дорожной карты» (её часто называют «билетом в один конец к членству в Альянсе») вызовет раздражение Москвы. Поэтому руководство НАТО придумало «утешительный приз» для Грузии: т. н. «ежегодный план действий», который, впрочем, не подразумевает никаких гарантий и обязательств.

О нынешних отношениях между Грузией и Североатлантическим альянсом, а также истории вопроса с RFI беседовал политолог, бывший начальник государственной канцелярии Петре Мамрадзе.

RFI: Петре насколько важно проведение выездного заседания военного комитета НАТО в Грузии, и приближает ли это событие страну к членству в Североатлантическом альянсе?

Петре Мамрадзе: «Это, конечно же, в основном, символический шаг. НАТО приняло окончательное и бесповоротное решение ещё в августе 2008 года: Грузия никогда, ни в каком обозримом будущем не примут в НАТО, ибо НАТО признаёт Грузию в её прежних границах, а в Абхазии и Южной Осетии сейчас стоят российские военные базы. И Россия – постоянный член совета безопасности ООН – признаёт независимость этих республик.

Так что, решение принято. Другое дело, что НАТО не может публично об этом заявить. Поэтому постоянно говорят, что резолюция бухарестского саммита весны 2008 года остаётся в силе, и Грузия «когда- нибудь обязательно станет членом НАТО, и для неё двери НАТО открыты».

Так будет постоянно. Тем не менее, конечно, очень важно, что НАТО постоянно подчёркивает уважение территориальной целостности Грузии».

То есть вы считаете, что Грузия не получит «дорожную карту» в Уэльсе, во время саммита Североатлантического альянса?

«Конечно же, не получит. Об этом речи быть не может. Опять-таки, что такое MAP? Это план по членству в НАТО. В 2008 году нам говорили, что Грузия и Украина, в результате бухарестского саммита, «получили гораздо больше чем MAP». НАТО тогда якобы гарантировало, что эти страны обязательно станут членами НАТО. Но мы видим сейчас, что всё обстоит по-другому».

Понятно, что прежние власти использовали НАТО в пропагандистских целях. Но почему же, в таком случае, и нынешняя администрация продолжает ту же линию? Я имею в виду попытки воздействовать на общественное мнение обещаниями о скором вступлении в НАТО?

«Это полная неадекватность. Дело в том, что у населения Грузии, особенно совершеннолетних, то есть людей, которым приходится заботится о хлебе насущном, нет никакого ожидания по членству в НАТО. Люди думают совсем о других насущных проблемах. Так что, нынешние заявления демонстрируют полную оторванность политического спектра Грузии от реалий.

Естественно, на том фоне, когда президент России выражает готовность встретиться с грузинскими лидерами, подобные разговоры раздражают Москву. Хотя на самом деле НАТО никоим образом не враг России. И не может быть врагом России. Наоборот: если брать исконные интересы, то НАТО, конечно же, партнёр России. Напомню, что именно через Россию проходит весь жизненно важный груз для войск НАТО в Афганистане. Так что сотрудничество между НАТО и Россией очень тесное».

Разговоры о вступлении Грузии в НАТО начались ещё при президенте Шеварднадзе. Расскажите, пожалуйста, вкратце об истории вопроса в свете последних событий.

«Я лично учувствовал во всех процессах и должен сказать, что Шеварднадзе действовал исключительно осторожно. Он постоянно консультировался с Россией и говорил, что РФ для нас флагман во взаимоотношениях с НАТО. И Грузия может идти только в фарватере России. Да, он первым сказал, что «Грузия постучится в двери НАТО», но всегда подчёркивал при этом, что Россия сама активно сотрудничает с Североатлантическим альянсом.

Помните, какие были времена? Президент Ельцин не исключал вступления России в НАТО. Шеварднадзе никогда не допустил бы того, чтобы стремление Грузии в НАТО стало фактором, открыто раздражающим Россию. Тем более что это в десять раз больше раздражает НАТО, когда речь идёт о стране-соседке России. Наши западные партнёры много раз говорили, в том числе, сказали нашему премьеру Гарибашвили входе его визита в Брюссель, что НАТО приветствует диалог с Россией.

Президент Обама, во время визита в Москву сказал, что НАТО ориентировано на сотрудничество с Россией, а не на конфронтацию. И, конечно же, в НАТО нет места стране, которая строит свою политику на конфронтации с РФ. Шеварднадзе всячески этого избегал. Он посылал миротворцев, которые участвовали в различных операциях вместе с россиянами и это был полезный опыт для развития наших вооружённых сил и для престижа Грузии.

Так что, невозможно сравнить осторожную политику Шеварднадзе с авантюристической политикой Саакашвили. Западные политики нам всегда говорили: «посмотрите на балтийские страны, их лидеры не сделали в своё время и малой части тех заявлений, которые президент Саакашвили делает в течение недели. Если вы хотите стать членами НАТО, зачем кричать об этом каждый день, называя какие-то безумные даты. Надо действовать молча».

Но Саакашвили использовал эту риторику в безумном и контрпродуктивном режиме. И мы знаем, чем всё кончилось: вместо того, чтобы НАТО стало надёжной защитой для Грузии и всего региона, оно, в риторике Саакашвили, превратилось в главный фактор угрозы дестабилизации. И это раздражало руководство НАТО больше, чем кого бы то ни было».

У проблемы вступления Грузии в НАТО есть существенный внутриполитический аспект. Бывший посол в России Эроси Кицмаришвили сказал, что грузинское руководство находится в положении цугцванга: с одной стороны, невозможно стремиться в НАТО и, в то же время, кардинально улучшить отношения с Россией, а с другой, любое ослабление прозападной риторики может быть использовано оппозицией для обвинений в смене внешнеполитического курса и капитуляции перед Москвой.

Эроси Кицмаришвили:«То, что нынешняя власть продолжает курс на сближение с НАТО и декларирует это как основной свой «месседж», а с другой стороны, инициирует урегулирование отношений с Россией, конечно же, противоречиво, поскольку движение Грузии в сторону НАТО будет всегда раздражать Россию и отравлять грузино-российские взаимоотношения.

На мой взгляд, у сегодняшней грузинской власти возможностей для манёвра нет. Она не может отказаться от этого курса, исходя из своих обязательств перед Западом. А с другой стороны, внутриполитическая ситуация всегда будет давить на нынешнюю власть, потому что, как только риторика на сближение с НАТО будет убрана, это будет вызывать очень сильную агрессию со стороны национального движения.

Это очень важный элемент, который с каждым годом становится всё более и более весомым для внутренней грузинской политики. Коридор для прорывных решений России в принципе был исчерпан в течении этого года. Я не думаю, что новые манёвры внутриполитического или внешнеполитического характера для нынешней власти ещё возможны».

Скорее всего, не смотря на активность Грузии в Афганистане и решение продлить там пребывание грузинских войск даже после вывода западного контингента, а также на договорённость о включении грузинских военных частей в силы быстрого реагирования НАТО, Грузия не сможет претендовать на MAP в ходе будущего саммита альянса в Великобритании.

Тем не менее, бесконечное стремление к членству в Альянсе продолжится, поскольку у политической элиты страны нет иного проекта развития, чем интеграция в евроатлантические структуры.