«Голосовать нам еще дают, а права быть избранным у людей нет» — правозащитник о выборах в Казахстане

В Казахстане в воскресенье, 20 ноября, прошли досрочные президентские выборы. «Их нужно рассматривать в свете январской трагедии», — говорит в интервью Русской службе RFI Амангельды Шорманбаев, руководитель неправительственной организации «Международная правовая инициатива».

Руководитель неправительственной организации «Международная правовая инициатива» Амангельды Шорманбаев © RFI

RFI: В каком контексте и в какой атмосфере проходят досрочные президентские выборы?

Амангельды Шорманбаев: В контексте январских событий. Общество требует ответственности за гибель людей, за приказ стрелять в мирных демонстрантов, а власть не хочет ее на себя брать. Выборная компанию нужна власти, чтобы решать свои конъюнктурные политические задачи. Как вы понимаете, семь лет — это лучше, чем два года (президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил, что сократит срок своих полномочий и примет участие в досрочных выборах. Теперь в Казахстане президент избирается на 7 лет, но только на один срок — RFI). Особенно когда неизвестны последствия войны, развязанной Россией в Украине, и тогда еще было неизвестно, что будет с выборами в Америке. Понятно, что в таком контексте власти было необходимо обеспечить себе гарантии. Это не выборы для народа, а политтехнологическая операция, чтобы остаться подольше у власти. Раньше Назарбаев это проделывал, теперь Токаев.

Какая у нас атмосфера? Гнетущая. Серьезный экономический кризис, политический кризис, дикая инфляция. Можно, конечно, манипулировать данными и говорить, что у нас инфляция около 16 процентов, но это просто несерьезно, она кратно больше. И изменений никаких не происходит. А чтобы не допускать изменений, которых требует общество, провести такие игрушечные выборы очень удобно.

Было ли проведено расследование январских событий?

На днях завершился суд над солдатом, который в те дни застрелил пастуха, ехавшего около военной части проверить свой скот. Это первый суд почти за год. Подсудимого судили по легкой статье — превышение власти, вместо статьи за убийство, где дают до 15 лет. За превышение власти полагается до 7 лет, ему дали шесть, а там, глядишь, и амнистия какая-нибудь будет.

И это просто солдат — никого из руководства не привлекли, хотя была масса возможностей — за халатность, за то что не проследили, там еще человек десять как минимум можно было посадить.

На кого власти возлагают ответственность?

Президент Токаев несколько раз менял утверждения. В первые январские дни он говорил, что была группа мирных демонстрантов, но потом все переросло в беспорядки. Потом речь шла о 20 тысячах террористов, которые нападали на морги и отстреливались. Но доказать не удалось, и теперь нарратив администрации — неверная информация, поступавшая от спецслужб. Каждый раз возникают новые истории, которые невозможно проверить при отсутствии объективного расследования роли каждого, вплоть до президента. У нас отсутствует правовой механизм, позволяющий провести объективное расследование. И, конечно, власти обвинили правозащитников, оппозицию, общественников.

На вас оказывают давление?

Открыто нас не преследуют, но было несколько волн интереса разных служб к нашей организации. То налоговая проснется, то приходят представители военкомата вручить детям, которые учатся, повестки. Вся отчетность у нас полностью проверяема, мы же все юристы. Но нам таким образом намекают, что нас не забывают.

Собираетесь ли вы мониторить выборы?

Мы не являемся организацией, специализирующейся на выборах. Хотя я юрист именно в области конституционного права, то есть политические права — выборы, митинги, собрания, — это моя область, и я, конечно, сам все это мониторю. Я возглавлял юридическую часть крупнейшей в Казахстане сети мониторинга с 2007 по 2012 год, участвовал в наблюдении и писал отчеты. Я хорошо представляю себе, что такое выборы в Казахстане. Но эта кампания отличается от всех других тем, что никакого смысла наблюдать за ней нет.

Это изначально абсолютно бесполезные выборы, которые по самому своему принципу не являются демократическими. Годами ужесточалось законодательство, увеличивались ограничения избирательных прав, и сейчас они носят абсурдный характер. Все это началось еще при Назарбаеве, и сейчас возможность кандидатов выдвигаться и быть избранными практически сведена к нулю. Голосовать нам еще дают, а быть избранным — такого права в Казахстане не существует.

Например, чтобы выдвинуть свою кандидатуру, нужно обладать пятилетним опытом работы в госслужбе. Плюс набор всех остальных ограничений, включая налоговые декларации, где могут найти разницу в один тенге и отказать в регистрации кандидатуры. Разве люди обязаны работать на госслужбе? Реальным кандидатам дороги нет, а игрушечных, конечно, подобрать легко.

И поскольку контроль у властей в руках, оружие и армия тоже у них в руках, то что мы, общество, можем сделать? Общество вышло на улицы 5 января, в Алматы вышли сотни тысяч безоружных. Чем это кончилось, все видели.

Есть ли окончательные данные о числе погибших и раненых?

Официально погибли 234 человека, но это плюс-минус, цифры меняются. По нашим ощущениям их больше, и возможно, в несколько раз. Мы, например, обнаружили, что людей просто заставляли забирать родных из морга под угрозой того, что, что их закопают в общей могиле. Кроме того, казахи — мусульмане, и в силу своей веры они должны быстро похоронить своих родственников. Их запугивают эксгумацией. Для людей, даже не особенно религиозных, но соблюдающих основные обряды, это катастрофа — выкопать человека из могилы. Людей ставят перед морально невозможным выбором. И пользуются этим, скрывая количество погибших. А сколько было раненых, это вообще не поддается учету.

Выборы проходят в чрезвычайно сложной геополитической обстановке. Как бы вы определили позицию Казахстана по отношению к войне в Украине?

Напоказ посылаются сигналы, что Казахстан отдаляется от России. Но этим заявлениям противоречит голосование Казахстана на Генассамблее ООН. Казахстан, например, воздержался при голосовании по резолюции о взыскании с России репараций в пользу Украины.

Или, например, все цитируют заявление президента Токаева на Петербургском экономическом форуме о том, что Казахстан не признает ДНР и ЛНР. Но это 10 процентов того, что нужно было сказать на международной арене, чтобы заявить о позиции Казахстана. В реальности режим существует на штыках Кремля, как это стало очевидно в январе.

К сожалению, западные страны вообще не дали никакой оценки этой интервенции, а с этого все и началось. Путин почувствовал себя всесильным и на полном серьезе собрался взять Киев за три дня. Тем более, что на западе есть политики, которые поддерживают Россию.

Кроме того, можно сказать, что Казахстан практически поддерживает экономику России. Еще во время аннексии Крыма в 2014 году, когда рубль сильно девальвировался к доллару, наши власти держали сильный курс тенге к доллару, и тем самым создали разницу курсов в пользу России. Казахстанцы бросились в Россию покупать дешевые товары, и, по разным подсчетам, за три месяца так утекло больше 20 миллиардов долларов. То есть, мы практически поддерживали Россию валютой, оккупация по факту была оплачена нашими деньгами.

Сейчас обстановка повторилась. Курс рубля нестабильный, на Россию наложены западные санкции. И несмотря на это, рубль сделали очень дорогим. Эта разница курсов опять сыграла в пользу России. В интернете полно видео, где россияне приезжают и на свои рубли покупают тут товары по смешным ценам. А мы копим у себя рубли, которые никому не нужны. Что можно сейчас купить на рубли? Оттуда сбежали тысячи предприятий, все под санкциями.

Казахстанский бизнес упрекают в поставках в Россию подсанкционных товаров. Что делается в этом отношении? 

У нас граница больше 7500 км, это самая длинная непрерывная сухопутная граница в мире. И она практически пустая — всего 50 переходов. То есть, через какую-нибудь проселочную дорогу можно спокойно проехать. А если на высоком уровне есть договоренности, то можно и открыто. Другое дело, дает ли Китай все, что нужно России, это еще вопрос.

Как строятся отношения с Китаем в этой новой ситуации?

Когда правительство грабит собственный народ и его ресурсы, для него любая авторитарная страна — друг. Казахстан находит общий язык и с Россией, и с Китаем, и с Ираном по каким-то вопросам, и с Турцией, естественно.

Есть такое расхожее представление, что Китай подсаживает страны Центральной  Азии на свои финансы, дает дешевые кредиты. Но в случае Казахстана это не так, скорее, наоборот. Казахстану не нужны деньги, у нас их много. Здесь крутятся миллиарды долларов, у нас есть нефть, газ, металлов целая таблица Менделеева. Просто Китай удобен, чтобы их отмывать. Еще в 1990-х Назарбаев придумал такой метод, —приходят арабские, корейские, китайские, европейские инвесторы, а за ними стоят свои же казахстанцы. Достаточно посмотреть на планировавшуюся продажу двух ГЭС в Восточном Казахстане. Это стратегически важные объекты, а их собирались продать частным арабским инвесторам из оффшорной зоны и казахстанскому инвестору, имя которого не называлось. Любое наше международное сотрудничество нужно рассматривать через эту призму.