Ящик DVD-дисков и мешок муки: репортаж RFI о том, как столица Казахстана переживает режим ЧП
В Казахстане уже почти неделю продолжает действовать режим чрезвычайного положения, введенный на фоне акций протеста по всей стране и вооруженных столкновений в Алматы. В столице страны Нур-Султане демонстрации были немногочисленными и мирными, однако несмотря на это в городе также ввели комендантский час, интернет работает всего несколько часов в день, а местные жители переживают за своих друзей и родственников в Алматы и спорят о том, ждет ли их город очередное переименование. Репортаж специального корреспондента Русской службы RFI Сергея Дмитриева.
Опубликовано:
Новые небоскребы, понатыканные посреди полей, возвышаются на фоне деревенских домиков по окраинам Астаны, официальной столицы Казахстана, переименованной несколько лет назад в Нур-Султан в честь первого президента республики. Широкие проспекты, вдоль которых тянутся современные высотки панельных жилых домов, со всех сторон продуваются сильными зимними ветрами. Вдоль проезжей части сдуваемые метелью пешеходы пытаются поймать попутку.
Официальные такси в Казахстане и раньше не пользовались большой популярностью, а после того, как из-за протестов отключили интернет, все онлайн-сервисы, вроде «Яндекс-такси», вообще перестали работать. Но чтобы куда-то уехать, можно просто подойти к проезжей части и помахать рукой. Желающие подвезти находятся мгновенно — от возможности подзаработать никто не отказывается. Малбай, водитель старенькой праворульной иномарки, родился в Целинограде, успел пожить в Акмоле и Астане, а сейчас — в Нур-Султане.
«Назарбаев, конечно, много сделал для страны — независимость и прочее, но надо было вовремя уйти, — рассуждает Малбай. — А он все держал в своих руках, пока Токаев сам себя уже не провозгласил председателем Совета безопасности. Но и на Токаева все смотрят как на проект Назарбаева, хоть сейчас он и пытается избавиться от этого имиджа. Как его только не обзывают — и мебелью, и табуреткой, и по-всякому. Посмотрим, как он себя покажет, но надо, конечно, переименовать Нур-Султан обратно в Астану. У народа тогда доверие появится».
Коллега Малбая по таксомоторному бизнесу Насреддин к идее очередного переименования относится скептически. «Я слышу, что уже избегают в официальных СМИ говорить „Нур-Султан“, а снова говорят „Астана“, что по-казахски и есть столица. Но переименовывать город снова — как-то это несерьезно. Что у нас, проблем других нет? А вообще у нас тут в столице тихо и спокойно все. В первый день побурагозила, пошумела молодежь, но полиция сразу их разогнала, так постепенно все и поутихли».
Нур-Султан и правда по-нестоличному слишком спокойный город. О введенном в стране чрезвычайном положении напоминают только военные грузовики на центральной площади, бронетранспортеры вокруг аэропорта и солдаты внутри вокзала и авиатерминала. По городу прогуливаются приветливые мужчины среднего возраста с синими повязками дружинников — инициатива городских властей для поддержания общественного порядка на период ЧП.
Торговый центр «Алма-Ата» в центре города в воскресенье почти пустой. К оплате принимают только наличные, а банкоматы работают с перебоями и каждый раз удается снять лишь небольшую сумму. Поэтому люди ходят покругу от одного терминала к другому, проверяя, где осталось еще хоть немного наличных денег. Скучающие без покупателей продавцы — в основном молодые парни и девушки — обсуждают, кто как проводит вечера в условиях комендантского часа и отключенного интернета: «Я у себя в шкафу вчера целый ящик DVD-дисков нашел. Прикинь, как в прошлом веке! Думал, что уже все выкинул, а тут хоть фильм посмотрели. Но все равно скука!».
Зато на старом вокзале Астаны полно народа. Многие оказались заблокированными в городе, когда из-за режима ЧП отменили часть поездов. 8 января казахстанские железные дороги объявили о полном возобновлении работы пассажирских поездов. Несмотря на то, что накануне казахстанские власти открыли доступ к сайту по продаже билетов при отключенном интернете, очередь в билетные кассы растянулась на весь зал. Авиасообщение так до сих пор полностью и не восстановлено. Рейсы в Нур-Султан прилетают с большими задержками, а многие и вовсе отменены. Аэропорт Алматы закрыт на неопределенный срок и принимает только военные самолеты.
«Началось же все с цены на газ, — объясняет причины нынешних протестов Малбай. — Потом их снизили, но только в том регионе, где и начались протесты — в Жанаозене. А у нас он так и остался дорогим. Бензин тоже подорожал — 186 тенге — это очень дорого. Бензин каждый день растет. Хоть бы цены на продукты не поднимали! А то взвинтили: хлеб — 130 тенге, осенью морковка была по 800 тенге. Разве так можно? Почему правительство не регулирует? Антимонопольное ведомство не работает. Мы просто уже привыкли — берем 50 кг мешок муки, 25 кг мешок сараха».
Подорожавшие топливо и продукты нестерпимо ударили по кошельку небогатых казахстанцев. «Средняя зарплата, говорят, 200 тысяч тенге (450 долларов — RFI)? Ничего подобного! — возмущается Малбай. — В лучшем случае — 100 тысяч. Я сам, как преподаватель, 164 тысячи получаю за вычетом всяких отчислений. И то, потому что нагрузка большая». Он преподает в одном из колледжей Нур-Султана всемирную историю, политологию и культурологию, а вечерами и по выходным таксует. «Иначе не проживешь. Действительно, до ручки довели. Они ничего не делают в правительстве, не интересуются, как люди живут», — возмущается мужчина.
«Моя супруга в военкомате работает, и, смешно сказать, 70 тысяч получает — это чуть больше ста долларов. Но как-то выживаем, — пожимает плечами историк Малбай. — Нам еще хорошо — мы вдвоем, дети уже взрослые, сами по себе живут. Так что нам хватает. А другим как — есть семьи безработные, есть многодетные — я вот преподаю в колледже и вижу. Правительство действительно оборзело. У меня друг, Николай Михайлович, „чернобылец“ — 2700 тенге у него пособие за участие в ликвидации чернобыльской аварии, тоже приходится подрабатывать. Пенсии маленькие — 60–70 тысяч. Так вот тут и живем».
В бедности и низком качестве жизни казахстанцы винят коррупцию, захватившую вертикаль власти. «Угля нет! Представляете, в Казахстане нет хорошего угля! Я в частном доме живу, пришлось плохой брать — не греет совсем», — говорит таксист Насреддин. «Почему нам газ до сих пор не провели? Углем все печи топим. Потому что родственники президента угольные разрезы „держат“, — считает Малбай. — Им выгодно, чтобы спрос на уголь не падал. На акимов (региональных руководителей исполнительной власти — RFI) давят, чтобы они не ускоряли процесс газификации. Поэтому ночью видели, какой смог над городом? Это потому что все печки топят».
На события в Алматы жители казахской столицы смотрят с тревогой и не связывают их с изначальными социальными и экономическими требованиями протестующих в западных регионах страны. «Мы вчера звонили друзьям в Алмату, спрашивали, как там обстановка, — рассказывает Малбай. — И в основном все не понимают, как получилось, что до такого дошло. Все думают, что это были наемники». Версия об иностранных мародерах-террористах-наемниках в той или иной интерпретации повторяется в Казахстане на всех уровнях — от официальных государственных телеканалов до оппозиционеров и правозащитников. «Скорее всего это были экстремисты, бородачи», — повторяет также популярную в Казахстане версию таксист Насреддин.
«Наши ребята никогда на такое не пойдут, чтобы убивать, головы отрезать, — уверен Малбай. — У нас не воспитаны так. Это все „бишкекский сценарий“ — погромы, поджоги, компьютеры в окна выбрасывать. Я с первого же дня Бишкек вспомнил. Ходят слухи, что там была слышна кыргызская речь, якобы между собой они на кыргызском разговаривали. Такого никогда не было в Казахстане. Совсем молодые парни! Было бы за что гибнуть?».
Как будто в подтверждение уже распространившихся по стране слухов МВД Казахстана опубликовало 9 января первое видео допроса одного из задержанных в Алматы, который рассказал, что прилетел из Кыргызстана по приглашению неких людей, предложивших ему поучаствовать в митинге за 200 долларов и оплативших перелет и проживание. По словам мужчины, с ним были люди из Узбекистана и Таджикистана.
Позже в Кыргызстане сообщили, что избитый мужчина, дающий признательные показания на видеозаписи — известный джазовый музыкант Викрам Разахунов, который часто бывает с гастролями в Алматы. Его опознали друзья и родственники, которые уже несколько дней не могут связаться с Разахуновым. В Бишкеке возбудили уголовное дело по факту пыток и потребовали от властей Казахстана вернуть музыканта на родину.
Викрам Рузахунов освобожден из-под стражи. Об этом «Интерфаксу» 10 января сообщили в Государственном комитете национальной безопасности Кыргызстана. «Викрам Рузахунов освобожден из-под стражи, в настоящий момент решается вопрос его возвращения на родину», — заявили в пресс-службе ведомства.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться