«Урожайное — это очередная ступенька» — военный эксперт о ходе украинского контрнаступления
На этой неделе украинская армия освободила Урожайное — село в Донецкой области, которое находится примерно в 100 км к северо-западу от Мариуполя и в 130 км к северо-востоку от Бердянска. Долгое время там находился укрепрайон российских войск. Чем важно взятие под контроль Урожайного? И можно ли назвать успехом контрнаступление ВСУ в целом? На эти вопросы русской службе RFI ответил израильский военный эксперт Давид Гендельман.
Опубликовано:
RFI: В западных СМИ звучит точка зрения о том, что взятие Урожайного фактически открывает ВСУ дорогу к Мариуполю и Бердянску. На ваш взгляд, похоже ли происходящее на прорыв фронта, или все-таки говорить об этом еще рано?
Давид Гендельман: Я бы сказал, что еще рано. Урожайное – это очередная ступенька, более важный узел обороны на этом участке. Следующий, основной этап – это Старомлыновка (село в 6 км к югу от Урожайного). Если она будет взята или обойдена – вот тогда можно будет говорить о более крупном оперативно-тактическом достижении. Там будет если не прорыв, то возможность развивать наступление дальше. Пока это все еще «прогрызание».
Почему тогда Урожайное так важно? За ним находится вторая линия обороны российских войск?
Это передовой пункт более главного узла обороны в Старомлыновке. Дело не в том, что Урожайное представляет собой что-то важное, Старомайорское (село к северо-западу от Урожайного, освобождено ВСУ в конце июля) – тоже не Сталинград. Из-за того что продвижение идет медленно, эксперты и СМИ следят за ним на микроуровне: отдельные деревни, [продвинулись] до второй стены третьего сарая. Но это все не имеет особого значения на оперативно-тактическом уровне.
С другой стороны, факт в том, что «прогрызание» идет. Было Старомайорское, теперь Урожайное. Такими темпами может дойти и до Старомлыновки, и дальше.
Надо подчеркнуть, что это только одно из направлений наступления украинской армии – бердянское, как его называет украинский Генштаб. Есть еще мелитопольское, там тоже идет постоянное давление.
В стратегическом плане важно именно это: что одновременно ведется наступление на нескольких направлениях, поэтому российская армия вынуждена маневрировать резервами. А украинская армия – так как наступательная инициатива у неё – постоянно пробует: нажмем слева, нажмем справа, пусть россияне бегают и перебрасывают резервы. В оперативном плане игра пока такая.
Вы говорите про резервы. Российская армия пустила их в ход, а украинская – пока сохраняет?
Это вопрос. В бой уже ввели 82-ю бригаду (мощная десантно-штурмовая бригада, ранее находившаяся в резерве – RFI) – это говорит о том, что основная часть новых, созданных специально для наступления войск уже участвует в боях. Но это не значит, что больше ничего не осталось. Есть же еще старые соединения, которые в случае надобности можно перебросить.
По имеющейся информации, россияне уже либо ввели в бой, либо как минимум развернули на полосе наступления большую часть резервов в южной операционной зоне. А у украинцев еще есть возможность маневрировать, вводить дополнительные силы.
Разумеется, на макроуровне надо смотреть и на все остальные направления. Например, на российские попытки наступления на севере – на купянском и лиманском направлении. Их основная задача на данном этапе – оттянуть на себя больше украинских резервов, чтобы их нельзя было использовать на юге. «Прогрызание», хоть и медленное, идет – в том числе и за счет того, что есть, кого посылать в бой.
Украинские резервы – это те части, которые проходили обучение на Западе и в которые поступала западная военная техника?
Да, 82-я десантно-штурмовая бригада, у которой на вооружении “Страйкеры” (американские бронетранспортеры Stryker – RFI) и, судя по западным сообщениям, танки “Челленджер” (британские танки Challenger – RFI). Танки мы пока не видели на фронте, но “Страйкеры” уже появились – это, кстати, было одним из признаков того, что 82-я бригада вошла в боевое соприкосновение.
В целом, из того, что известно, у украинцев всё еще есть достаточно резервов, чтобы – как минимум теоретически – оставался шанс прорвать российскую оборону. Россияне же уже начали перебрасывать резервы на фронт – в том числе новые, которые еще полностью не закончили формирование. Они вынуждены нарушать график подготовки и бросать на передовую недостаточно подготовленные части. Это уже говорит о том, что резервов недостаточно, но еще не значит, что завтра будет прорыв. Это значит, что идет сильное оперативное напряжение. Можно приводить разные метафоры. Этот канат должен рано или поздно порваться – с одной или с другой стороны.
Насколько эффективно вообще выглядит российская оборона сейчас, если сравнивать, например, с прошлогодним контрнаступлением в Харьковской и Херсонской областях?
Россияне выучили уроки харьковского прорыва ВСУ в прошлом году, в первую очередь в плане количества личного состава. С тех пор, благодаря «частичной мобилизации», они увеличили группировку в Украине в два раза. Если в конце прошлого года их было 200 тысяч, сейчас – около 400 тысяч. Это главное отличие.
Вся эта эшелонированная оборона, минные поля, укрепления, прикрытие, артиллерия, авиация и прочее – это все, конечно, хорошо. Но если бы не было такого количества войск, украинская армия уже бы прорвала линию обороны. Без достаточных сил любая оборонительная линия будет неэффективной. Благодаря количеству россияне гораздо лучше обороняются на юге – в целом, достаточно эффективно. Это еще не гарантирует им победу – возможно, украинцы прорвутся, – но налицо гораздо лучшая оборонительная операция, чем на харьковском направлении, может быть, даже лучшая, чем на херсонском.
Улучшились и два ключевых фактора: стойкость войск под огнем и устойчивость боевого управления, которую сейчас россияне показывают на юге. Также у них увеличился боевой опыт, улучшились боевые умения. Но особенно важен количественный фактор – иначе у них бы банально кончились войска.
С украинской стороны тоже. Несмотря на то, что украинская публика любит подчеркивать качество армии, украинское командование смотрит на это гораздо трезвее. Для наступления готовились новые бригады и корпуса резерва. Генерал Залужный (главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный – RFI) еще в сентябре прошлого года в своей программной статье сказал, что для будущих наступательных операций нужно создать от 10 до 20 новых, полностью укомплектованных бригад. Он не говорил о том, что нужно повысить какие-то там умения, качество имеющихся сил — нужно нарастить дополнительные силы. Потому что того, что есть, не хватает.
А количество вооружений?
В такой большой войне вооружений всегда будет не хватать. Но для наступления, которое идет сейчас, их пока хватает. Даже не все типы вооружений, которые есть у ВСУ, уже «засветились». Да и те, что «засветились», пока тоже представлены не в полном количестве. Это значит, что они сохраняются в резерве. Но есть проблема: не факт, что за время, которое украинская армия потратила на подготовку наступления, она получила настолько большое количество вооружений, чтобы изменить ситуацию.
Если бы была западная авиация, пусть даже в небольшом количестве, или дальнобойные ракеты ATACMS, возможно, это дало бы дополнительный плюс.
Но в общем и целом техники на это наступление пока хватает. Более критичный вопрос – людские резервы. Пока, по имеющейся информации, их тоже хватает. Но техники в такой большой войне никогда не будет достаточно: ни для украинцев, ни для россиян.
В западной прессе в последнее время появляются сообщения, что для украинской армии может быть недостатком разнообразие западной техники. То есть ее много, она вся разная, и каждый тип требует определенной подготовки. Это действительно проблема?
Разномастность техники, отсутствие единообразия – это в первую очередь проблема логистики и техобслуживания. Для применения как такового и тактики – это меньшая проблема, потому что, как ни странно, большая часть личного состава украинской армии не знала ни советской техники, ни западной. Там много мобилизованных: чему их научили, то они и знают. Но тут ничего поделать нельзя, надо работать с тем, что есть.
Как бы вы в целом охарактеризовали украинское контрнаступление? Некоторые западные эксперты прямо отмечают, что оно не оправдало ожиданий. Другие пытаются подсчитать успех количественно и говорят о норме в 50 квадратных километров в день, которая не достигнута.
Нормы как таковой вообще нет, потому что есть разные географические и другие параметры. В июне, когда началось наступление, была надежда на быстрый прорыв – это было видно из украинской тактики. Но российская оборона устояла. Уже через несколько дней было понятно, что быстрый прорыв не получился. Тогда перед украинским командованием встала дилемма: либо сворачивать наступление полностью, либо перейти от попыток быстрого прорыва к медленному продвижению.
То есть, другими словами, не получился Харьков – давайте попробуем Херсон.
Несмотря на все различия между правобережным плацдармом, который был тогда у россиян, и общим начертанием южной российской группировки сейчас, общий принцип наступления такой же: постоянное давление и «прогрызание» с фронта, чередование тактики мелких пехотных и более крупных механизированных подразделений вместе с одновременным постоянным поражением тылов, логистики, командных пунктов, с контрбатарейной борьбой и с игрой на потери и резервы.
Сейчас наступление ведется настолько мелкими подразделениями, что проходить 50 километров в день – физически невозможно. Для этого нужно было бы одновременно задействовать несколько очень крупных формирований. То есть ставка на крупные прорывы, от которой отказались сознательно.
Это медленное «прогрызание». Цыплят по осени считают, посмотрим на результат, когда наступление полностью закончится. Если ВСУ дойдут до берега Азовского моря, быстро они это сделали или медленно будет не так важно.
То есть успехом можно будет считать выход к Азовскому морю?
В стратегическом плане. Успехом такого наступления может быть выход на берег Азовского моря и рассечение российского сухопутного коридора (прим. — из аннексированного Крыма на оккупированные территории материковой Украины). Всё, что меньше этого, можно будет, в зависимости от конкретных результатов, считать либо частичным успехом, либо вообще неуспехом. Сейчас наступление еще в динамике, оно закончится, когда начнется распутица и осенние дожди – то есть октябрь плюс-минус пару недель. Тогда и посмотрим на результат.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться