Значение слова «Россия» изменилось 30 лет назад

Федеральный канцлер Германии Олаф Шольц выступил 15 декабря с первым правительственным заявлением перед германским Бундестагом. Когда речь зашла о международных отношениях, канцлер допустил, как мне кажется, несколько первостатейных политических ошибок, которых вполне можно было избежать, если бы он упоминал внешнеполитические обязательства Германии в отношении Восточной Европы хотя бы в другом порядке.

Федеральный канцлер Германии Олаф Шольц выступил 15 декабря с первым правительственным заявлением перед германским Бундестагом. AP - Michael Kappeler

Первым делом Шольц заявил об особых доверительных отношениях с Францией, а вот приверженность Германии Европейскому единству упомянул на втором месте. Было понятно, что мысль Шольца двигалась по хронологии — от эпохального союза Гельмута Коля и Франсуа Миттерана к расширению Евросоюза и преодолению кризиса, вызванного недавним брекзитом, который, в свою очередь, пришелся как раз на время правления Ангелы Меркель (и самого Шольца в роли вице-канцлера).

В этом контексте упоминание в качестве важнейшего внешнеполитического факта франко-германского альянса — это явно бегство в недалекое прошлое. А что в настоящем? Кризис в отношениях между ЕС с одной стороны и Польши и Венгрии — с другой. При этом канцлер Шольц ни словом не обмолвился о не менее «особых» отношениях Германии с Польшей — страной, ставшей жертвой нацистской и советской агрессии в сентябре 1939 года, восстановленной только после Второй мировой войны и остававшейся в политическом подчинении СССР с 1945 до 1989 года. Германия в дальнейшем оказывала Польше большую экономическую и политическую помощь, способствовала быстрому включению этой страны в НАТО и Евросоюз. Но в речи нового канцлера Польше было уделено внимание только в контексте напряженности на белорусско-польской границе, т. е. на бывшем рубеже между СССР и одной из «стран народной демократии».

В качестве основного глобального союзника Шольц дежурной скороговоркой назвал Соединенные Штаты Америки, а затем дважды упомянул Российскую Федерацию. В первый раз — в правильном контексте российско-украинского противостояния, в котором РФ является агрессором, а Украина — потерпевшей стороной. Но именно этот ключевой момент в речи Шольца не прозвучал. А вот последующее рассуждение об особых отношениях, связывающих Германию именно с Россией — как одним из государств-наследников СССР, было грубой политической ошибкой нового канцлера Германии, которую этот политик унаследовал от своих предшественников.

В чем же состоит суть этой ошибки?

Прежде всего, в контексте, который сам канцлер упомянул. Шольц перечислил конфликты на постсоветском пространстве, конфликты между бывшими республиками, входившими в состав СССР, но ставшими самостоятельными государствами, которые ведь даже еще и в советские годы были полноправными членами ООН. А канцлер по-прежнему видит их «зоной ответственности России». И заклинает Россию помягче относиться к бывшим колониям, а теперь — как бы протекторатам.

Хотелось бы напомнить федеральному канцлеру Германии, что Украина и Беларусь, но не Российская Федерация, а СССР были государствами-соучредителями ООН в 1946 году. Статус полноправных членов ООН сохранялся за Украинской ССР и Белорусской ССР все годы существования СССР. Да, это был результат договоренности между державами-победительницами. Но это — политический факт такой же первостепенной важности, как независимость Польши или Финляндии.

То, что теперь Беларусь и Украина выламываются не только из бывшего СССР, а и из Российской Империи, по-прежнему остается за пределами понимания и Меркель, и Шольца. Судя по словам об особой ответственности перед Россией, Шольц пока не готов признать, что эту ответственность Германия должна разделить между бывшими европейскими колониями СССР в равной мере, т. е. и перед Российской Федерацией, но и в гораздо большей степени — перед Украиной и Беларусью.

Только отстаивая независимость Украины и Беларуси от натиска Российской Федерации, можно спасти европейскую демократию. Интересно, что американцы и британцы понимают это сегодня лучше, чем сами европейцы. Но не так ли было и в годы второй мировой войны?

Российская Империя и СССР перестали существовать. На их территории возникли новые независимые государства. Только одно из них — пусть и самое крупное — Российская Федерация. Федеральный канцлер Шольц пока не осознал это в полной мере, не понял, что современное значение имени «Россия» изменилось ровно 30 лет назад.