«Если ничего не менять, в России через 15-20 лет будет сгорать вдвое больше лесов»

Самые уязвимые леса при изменении климата и росте пожаров — это таежные леса. Руководитель лесной программы Greenpeace России Алексей Ярошенко объясняет, как лесные пожары в России связаны с изменениями климата.

Борьба с лесным пожаром в Якутии, июль 2020 г. © RUSSIAN EMERGENCY MINISTRY / AFP

В Якутии уже больше месяца распространяются масштабные лесные пожары, в тушении которых участвуют добровольцы. По данным МЧС к 21 июля, в регионе 208 природных пожаров, огонь уничтожил растительность на площади более 1,5 млн га. Более сотни населенных пунктов, в том числе столица республики — Якутск — окутаны дымом. Из-за якутских пожаров загрязнение воздуха выявили на Сахалине.

Леса горят также в Карелии, на Камчатке, на Чукотке, Иркутской области и в других российских регионах. В Карелии на всей территории республики ввели режим ЧС в лесах. Как указывает местное МЧС, ухудшение началось с 12 июля в связи с «аномально жаркой погодой, практическим отсутствием осадков, а также сухими грозами».

Насколько изменения климата усугубляют ситуацию с пожарами в регионах России? С этим и другими вопросами мы обратились к главе лесной программы Greenpeace России Алексею Ярошенко.

09:23

Руководитель лесной программы Greenpeace России Алексей Ярошенко о том, как лесные пожары связаны с изменениями климата

RFI: Как изменения климата влияют на лесные пожары, учитывая, что в России, особенно в ее северных широтах, потепление идет быстрее, чем в среднем по миру? Становятся ли лесные пожары в северных широтах более масштабными и частыми, чем раньше?

Алексей Ярошенко: Однозначно, становятся. И не только в северных широтах, а по всей России. Но в тайге, особенно в северной, это особенно заметно.

Во-первых, мы видим, что увеличивается продолжительность пожароопасного периода: гореть начинает раньше, а заканчивает позже. Это трудно посчитать: в разных регионах немного по-разному, да и начало сезона «неровное». Но, по нашей оценке, за последние 20 лет пожароопасный сезон увеличился где-то на две-четыре недели в разных регионах. Это достаточно много: чем длиннее пожароопасный сезон, тем сильнее высыхают леса, тем более интенсивными и длинными оказываются засухи. А это прямо влияет на масштабы пожаров. Чем более засушливый период случается в том или ином регионе, как, например, в последние недели в Якутии, тем сильнее леса горят.

Другой важный механизм — изменения климата сильно влияют на ситуацию с вредителями и болезнями леса. Очень многие вредители леса чувствительны к температурам. Вспышки численности вредителей или распространение болезней леса тоже увеличивается по мере изменения климата. В результате вредители и болезни леса убивают больше деревьев, приводят к тому, что накапливается большее количество мертвой древесины, и это усиливает влияние пожаров. Становится больше горючих материалов, пожары становятся более интенсивными и быстрее распространяются на большие площади.

Наконец, пожары сами себя раскручивают. Это характерно для очень многих регионов в таежной зоне. Чем больше горит — причем это могут быть любые типы пожара: и настоящие лесные пожары, и так называемые профилактические выжигания, все что угодно — чем больше территория горит, тем больше погибает деревьев и кустарников, тем более территория становится открытой. В результате она быстрее просыхает на солнце, она лучше продувается ветрами, и поэтому огонь по ней распространяется быстрее. Каждая волна катастрофических пожаров создает условия для того, чтобы леса в будущем больше горели. Это замкнутый круг. И это в том числе усиливает изменения климата.

Какое должно быть отношение к лесным пожарам в новой климатической реальности? Нужно ли любой ценой бежать за огнем или скорее нужно сконцентрироваться на том, как их предотвратить? И возможно ли это?

Нужно сделать максимум, чтобы пожаров было меньше. Чтобы пожар можно было потушить, на него надо реагировать в первые часы или максимум дни его развития. Обычно в тайге пожар через два-три дня после начала развития, разрастается на такую площадь, что потушить его бывает крайне трудно. Чтобы тушить пожары вовремя, нужно, чтобы на каждый пожар приходилось довольно много людей и сил. Поэтому предотвращение пожаров — это самая важная задача. Чем меньше возникнет пожаров, тем легче будет потушить оставшиеся. Если не предотвращать пожары, дать им возникать с такой частотой, как сейчас, то справиться с ними не получится.

Предотвращать их можно. Одна из причин пожаров и у нас, и во многих других странах — это широкое применение огня в сельском и лесном хозяйстве. Это может быть сжигание сельскохозяйственных остатков, так называемые сельхозпалы, палы сухой травы, в которых огонь очень часто переходит на лес, особенно весной. Это может быть огневая чистка мест рубок, когда срубили, надо вырубленную площадь очистить от остатков, их чаще всего сжигают. А в некоторых случаях их даже обязательно сжигать — по закону. Это могут быть профилактические выжигания, когда пускают огонь весной, чтобы на каком-то участке все сгорело до наступления летней жары.

Все эти опасные пожарные практики приучают людей к тому, что огонь в лесу, огонь на природной территории — это нормально. Потому уже никакая противопожарная пропаганда на людей не действует. Они видят, что государственные люди, из госорганизаций сами жгут. В детали уже никто не вдается. Просто видят: ага, жечь можно — значит и мы будем жечь.

Изменилось ли что-то в российском законодательстве после больших сибирских пожаров 2019 года?

У нас большие сибирские пожары были и в 2018-м, и в 2012-м, и в 2020 году. Последние три года и сейчас четвертый идут большие сибирские пожары, 2020 год от 2019-го почти не отличался по масштабам пожаров.

Если говорить про последние два-три года, ничего по пожарам принципиально не изменилось. Я бы отметил из положительных изменений за последнее десятилетие всего, наверное, два. Первое — что все-таки торфяные пожары начали тушить на ранних стадиях развития, поэтому во многом получилось избежать крупных торфяных пожаров, например, в средней полосе в этом году. Хотя не всех. Например, сейчас в Ленинградской области действует несколько крупных торфяных пожаров.

Во-вторых, стали все-таки меньше врать про площади пожаров. В худшие годы официальная статистика отличалась от реальной в пять-семь раз (в меньшую сторону, естественно). Сейчас разница не такая большая. Уже когда статистику выверят, обычно она отличается не больше, чем в полтора раза, и то, в основном за счет того, что какие-то леса в статистику не попадают. То есть врать про пожары стали меньше, нельзя сказать, что совсем не врут — врут. Но не в разы, как это было десять лет назад.

А что с реакцией властей на пожары? Если я правильно понимаю, сотни пожаров не тушатся.

По площади сейчас примерно половина пожаров не тушатся. По ним официально принято решение об отказе от тушения. Просто потому что сил и денег нет.

Главное решение, которое приводит к пожарной катастрофе, принимается осенью, примерно в ноябре—декабре каждого года. Это закон о федеральном бюджете. Он определяет, сколько регионы получат денег на охрану лесов. Они всегда получают намного меньше, чем нужно. Это значит, что они не успевают нормально подготовиться, у них нет сил средств, чтобы нормально охранять все леса, им приходится отказываться от тушения большого количества пожаров и так далее. И это не сейчас сложилось. Решение, которое к этому привело, было принято еще в прошлом году.

Учитывая, как меняется климат, как он меняется в северных широтах, какой прогноз можно дать по дальнейшему развитию лесных пожаров и дальнейшей ситуацией с лесными массивами?

Прогноз, к сожалению, плохой. Если ничего не делать, ничего не менять, через 15–20 лет у нас в среднем за год будет сгорать в два раза больше лесов, чем сейчас. Это ведет, конечно, к деградации лесов, особенно тайги. Самые уязвимые леса при изменении климата и росте пожаров — это таежные леса. Это касается не только России, это касается и Канады, и скандинавских стран. Но в России все-таки две трети мировой тайги, поэтому у нас эти проблемы более заметны.

Конечно, по-разному в разных районах. В регионах с более континентальным климатом, дальше от океана, таких как Красноярский край, Иркутская область, особенно Якутия, там изменения более сильные и более сильный рост пожаров.