Система Путина, Кирилл Шамалов и «Сибур»: редактор «Важных историй» о новом расследовании

Российское издание «Важные истории» опубликовало расследовательский материал о бизнесмене Кирилле Шамалове, которого СМИ называют бывшим зятем Владимира Путина. В тексте говорится, в частности, что ему достались акции крупнейшей в России нефтехимической компании «Сибур» стоимостью 380 миллионов долларов за 100 долларов. Издание утверждает, что данная сделка состоялась через 4 месяца после женитьбы Камалова на Екатерине Тихоновой, предполагаемой дочери Владимира Путина. Редактор «Важных историй» и один из авторов расследования Роман Анин ответил на вопросы RFI.

Журналисты «Важных историй» опубликовали 7 декабря расследование, посвященное бизнесмену Кириллу Шамалову © istories.media

В тексте публикации говорится, что расследование основано на письмах из электронной почты Шамалова — они оказались среди вскрытых хакерами сотен миллионов адресов электронной почты в так называемой «Коллекции № 1», о существовании которой стало известно в прошлом году. Редакция «Важных историй» получила доступ к письмам Шамалова от анонимного источника.

Из архива переписки можно узнать, в частности, о приобретении Шамаловым за бесценок акций «Сибура», об его оффшорных компаниях, о деталях свадьбы Кирилла и Екатерины Тихоновой, которую называют дочерью Владимира Путина, о стоимости их совместной недвижимости и деталей интерьера, которые приобретались для нее, о том, как Шамалов, пользуясь своими связями, помогал друзьям вступать в деловые контакты с руководством госкорпораций и решать проблемы с законом.

Редактор «Важных историй» и один из авторов этого расследования Роман Анин дал интервью RFI.

RFI: В вашем тексте параллельно рассказам об оффшорных фирмах Шамалова и приобретении недвижимости во Франции упоминается запрет Путина для чиновников и руководителей госкомпаний открывать счета и хранить деньги за границей, а также владеть иностранными ценными бумагами. Но ведь «Сибур» — не государственная компания, в чем именно тут нарушение с формальной точки зрения?

Роман Анин: Здесь есть, на мой взгляд, нарушение морально-этическое. Если президент запрещает элитам владеть зарубежными финансовыми инструментами в то время, как члены его семьи, а мы ведем речь не только про зятя, но и про дочь, занимаются обустройством зарубежной недвижимости… Франция, напомню, входит в НАТО, а президент любит пугать россиян НАТО. Так вот, если члены его семьи занимаются обустройством своего семейного гнезда за границей, тратя на это баснословные суммы, то я вижу в этом нарушение морально-этических норм.

Редактор "Важных историй" Роман Анин © DR

Судя по вашему расследованию, спустя 4 месяца после свадьбы Шамалов стал владельцем 4% акций «Сибура» стоимостью 380 миллионов долларов, приобретя их за 100 долларов. Но кто-то же должен был заплатить за них рыночную цену?

Шамалов купил эти акции за 100 долларов у оффшорной компании, которая принадлежала бывшим топ-менеджерам «Сибура», которые в свою очередь получили их от акционеров «Сибура». Акционеры на тот момент — это Леонид Михельсон и друг Владимира Путина Геннадий Тимченко. Изначально эта программа опционная реализовывалась за счет пакета акций, которые акционеры выделили на это.

То есть получается, что Тимченко и Михельсон сделали ему такой подарок? Остальные-то топ-менеджеры за акции заплатили, пусть и получили скидку…

Получается так.

Из переписки ясно, что только на особняк на Рублевке пара Шамалов-Тихонова потратила около 700 млн рублей, покупка дома в Биаррице — еще 180 млн, это без расходов на переделку и обустройство. Можно ли понять, кто именно платил за это?

Было понятно, что за все платил Шамалов.

В письмах есть информация, что стало с этой недвижимостью потом, после развода?

Нет, из переписки это не ясно, не знаю, кому она досталась.

Покупка акций за бесценок, грандиозные приобретения недвижимости, помощь друзьям в ведении бизнеса с госкорпорациями, в числе которых Роскосмос и Росатом. Что вас удивило в переписке больше всего?

Все, что вы перечислили. Добавлю, что Кириенко, когда встречался с партнером Шамалова, был уже в должности первого замруководителя администрации президента. Я предполагаю, что Шамалов обращался либо к президенту, либо к его помощникам, чтобы помочь своему партнеру. Это совсем другой уровень воздействия, что ли.

То есть выделить что-то, что вас больше всего удивило в расследовании, не можете?

Больше всего, безусловно, покупка «Сибура». Потому что настолько явно подарить просто грандиозные деньги зятю президента — на мой взгляд, в любой успешной стране мира это бы закончилось уголовным делом, импичментом и последствиями для всех фпгурантов.

Часть расследования посвящена общению Шамалова и руководителя Российского фонда прямых инвестиций Дмитриева — в том числе, тому, как Дмитриев передавал Шамалову коммерческие тайны, на которых можно было заработать — в частности, тайную информацию о намерении его фонда купить акции Ростелекома. Вы ждете какой-то реакции правоохранительных органов на эти сведения?

Конечно, нет. В России за те 20 лет, которые Владимир Путин управляет страной, уничтожены многие институты, в том числе институт правоохранительных органов. Потому что правоохранительные органы в нормальной ситуации обязаны были бы отреагировать на эту публикацию, начать проверку. И уже на основании этой проверки принимать решение о возбуждении уголовного дела или еще о чем-то. Но в силу того, что институты уничтожены — спасибо нынешней власти — никаких последствий мы, конечно же, не ждем, и никаких дел не будет.

Журналистские расследования могут быть эффективны в случае, если в стране существует независимая правоохранительная и судебная система, а также если работает институт репутации. О правоохранительной системе вы уже сказали. А что насчет института репутации? Есть ли вообще смысл в таких расследованиях о российских чиновниках и бизнесменах?

Представьте, что Макрон бы ввел закон, который запретил владеть французским чиновникам в Италии, а его дети в это время жили бы в итальянском особняке. Что было бы с Макроном? Он бы вылетел из своего кресла в ту же минуту. В России ничего подобного не случится, поэтому, конечно же, институт репутации у нас не работает. А для чего журналистам заниматься расследованиями, в частности, для чего я это делаю? Я ни на что не рассчитываю. У журналистики, на мой взгляд, есть несколько задач. Одна из них — пытаться менять мир к лучшему, в том числе расследованиями. В России это невозможно, зачем мы тогда это делаем? Есть и вторая задача — информировать общество и фиксировать историю. Я для себя объясняю свою работу тем, что когда через 10, 15, а, может, через 100 лет будут писать историю России 21 века, очень важно, чтобы эта история писалась на основе реальных событий, а не на основе репортажей Соловьева и Киселева. И моя задача — просто как летописцу отражать эти факты в истории, чтобы будущие поколения знали, что происходило в стране.

Вы работали в отделе расследований «Новой газеты» — издания, в котором погибли несколько журналистов, занимавшихся расследованиями. Насколько, на ваш взгляд, сейчас опасно заниматься расследовательской журналистикой в России? Нет ли у вас опасений пересечь некую красную линию, рассказывая о семье Путина?

Я сейчас не работаю в «Новой», но проработал там 15 лет, поэтому понимаю, о чем вы говорите. Безусловно, заниматься расследовательской журналистикой в России опасно. Но это не значит, что ей нельзя заниматься, что это самая опасная профессия в стране. Есть и более опасные. На самом деле я не единственный автор этой статьи, я горжусь всеми своими ребятами, и каждый из них не простил бы себе, если бы не опубликовал эту историю. Мы делаем профессиональный выбор, потому что любим свою профессию и потому что есть понятие профессионального долга.

Была ли какая-то реакция со стороны героев статьи или откуда-то сверху после публикации?

Есть реакция Кремля. Песков сегодня сказал, что это некие нападки из-за границы, не уточнив, со стороны кого. Меня такая реакция всегда очень смешит, потому что зять и дочь президента занимаются тем, что обустраивают свой быт за границей, владеют оффшорами и счетами в зарубежных банках, но, тем не менее, все равно иностранные агенты — те, кто об этом сообщает, а не те, кто это делает. Остается только подивиться такому замечательному ходу рассуждений. Хотелось бы сказать — логике, но логики здесь никакой нет.