Тюрьма и вирус: правозащитники просят спасти российских заключенных от эпидемии
Всемирная организация здравоохранения и международные правозащитные организации призывают правительства всех стран мира принять срочные меры, чтобы защитить от эпидемии коронавируса лиц, находящихся в местах лишения свободы. В России Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) отчиталась о предпринятых санитарных мерах, но адвокаты и родственники заключенных считают их недостаточными. Русская служба RFI выяснила, почему заключенные попали в группу риска и какие меры необходимо предпринять, чтобы исправить ситуацию.
Опубликовано:
«Сейчас позвонил отец. Им запретили принимать посылки и бандероли, — рассказала RFI Юлия Парпулова, дочь осужденного за госизмену авиадиспетчера из Сочи. — С одной стороны, может, правильно, но с другой, они остаются без нормальной еды, так как тюремную есть невозможно. Отец только переболел. На прошлой неделе у него была температура с кашлем. Его отвезли в больницу. Часа два он прождал на улице в очереди на флюорографию, после чего его вернули в отряд и накололи антибиотиками. С простудой там много заключенных, и в таких условиях все заражают друг друга».
Петр Иванович Парпулов осужден по статье о госизмене. Его обвинили в передаче сведений, составляющих государственную тайну, жителю Грузии. По словам самого Парпулова, доступа к гостайне он не имел, а разглашенные им сведения, были опубликованы на доступном всем сайте газеты «Красная звезда». В 2016 году его приговорили к 12 годам колонии строгого режима. 64-летний Петр Парпулов отбывает срок в пенсионно-инвалидном отряде ИК-1 Тамбовской области.
ВОЗ рекомендует
По данным международной правозащитной организации Amnesty International, в российских тюрьмах находится более полумиллиона заключенных, из них по меньшей мере девять тысяч — старше 60 лет. Именно люди старшего поколения — главная группа риска эпидемии нового коронавируса, напоминает ВОЗ. «Люди, находящиеся в местах лишения свободы, равно как и люди, живущие или работающие в закрытой среде, в непосредственной близости друг к другу, более уязвимы перед Covid-19, чем население в целом», — говорится в рекомендациях, опубликованных Европейским бюро ВОЗ.
Российские тюрьмы переполнены, объясняют правозащитники. «В СИЗО и в колониях содержится больше заключенных, чем полагается по норме, — объясняет в разговоре с RFI эксперт Amnesty International по России Наталья Прилуцкая. — В такой ситуации скученности очень сложно соблюдать эту дистанцию в метр, про которую говорят в России, не говоря уже о двух метрах (рекомендация ВОЗ — RFI). Когда несколько людей находятся в одной камере или делят общежития для заключенных, быстро идет передача инфекции от больных здоровым заключенным».
23 марта адвокаты фигурантов «Ингушского дела» заявили, что двух обвиняемых в организации протестов, Мусу Мальсагова и Бараха Чемурзиева, поместили СИЗО Пятигорска в один карантин с людьми, у которых были подозрения на коронавирус. Об этом рассказал адвокат Магомед Абубакаров. 20 марта судья городского суда Ессентуков Галина Шевченко продлила арест двум другим лидерам ингушской оппозиции — старейшинам Ахмеду Барахоеву и Малсагу Ужахову. Барахоеву — 66 лет, Ужахову — 68. В апреле исполняется год со дня их ареста. Правозащитный центр «Мемориал» признал обоих политзаключенными.
«Человеку под 70 лет, у него ряд хронических заболеваний, и уже иммунитет сильно ослаблен. Мы его постоянно обеспечиваем лекарствами, — рассказывает RFI о состоянии Малсага Ужахова его адвокат Джабраил Куриев. Сейчас Ужахова перевели в СИЗО Ставрополя, где будет в очередной раз рассматриваться продление его ареста. Об условиях в новом СИЗО, адвокату Куриеву неизвестно. «Он основное время содержался в СИЗО Владикавказа, там условия неплохие были, сам Ужахов не жаловался. Другое дело, какие меры предпринимаются, чтобы эта инфекция не просочилась в СИЗО. Они проверяют у посетителей температуру, но зараженные коронавирусом могут и не иметь симптомов», — объясняет защитник.
У ФСИН под контролем
В середине марта в связи с эпидемией ФСИН ввела некоторые ограничения, в частности, запретила свидания с родственниками, передачи и посылки, усилила меры дезинфекции. В колониях и СИЗО организованы медицинские посты для выявления симптомов у заключенных, а всех, у кого обнаружены признаки болезни, предписано в срочном порядке госпитализировать в гражданские больницы. С 30 марта московские СИЗО перешли на казарменный режим, при котором сотрудники будут работать сменами по 14 суток, и в течение этого времени не выходить из здания изолятора.
«Мы признаем определенные шаги: был создан штаб по координации действий, были распоряжения о необходимости своевременной доставки заключенных в гражданские больницы, если у них есть симптомы коронавируса, есть сообщения о профилактике», — соглашается представительница Amnesty International. Однако в организации считают, что некоторые ограничения являются потенциальной угрозой. «Запретив свидания, непонятно, какие меры ФСИН обеспечила для того, чтобы компенсировать недостаток контакта заключенных со своими близкими, — говорит Прилуцкая. — И непонятно, как это может отразиться на здоровье заключенных и на их психологическом состоянии».
Еще одним поводом для беспокойства правозащитников стали запреты на встречи арестованных с адвокатами. В московских СИЗО такой запрет действует с 31 марта по распоряжению ФСИН. «Заключенные не могут элементарно пожаловаться на условия содержания, на то, что им медицинская помощь вовремя не оказывается, — говорит Наталья Прилуцкая. — Мы понимаем, почему свидания ограничены, но призываем ФСИН, чтобы были предусмотрены какие-то альтернативные возможности: телефонные звонки, видеозвонки».
По официальным заявлениям ФСИН, зараженных коронавирусом среди заключенных и сотрудников не выявлено. Однако сколько было проведено тестов, ведомство не сообщает. «ФСИН говорит, что пока зараженных коронавирусом не найдено. Но мы на самом деле не знаем, насколько [массово] проводится это тестирование, проводится ли оно вообще. Об этом информации нет. Поэтому, насколько справедливо заявление ФСИН, мы проверить на данный момент не можем», — объясняет Прилуцкая. Только 1 апреля Роспотребнадзор обязал ФСИН провести тесты на коронавирус у всех сотрудников и заключенных в СИЗО и колониях, у которых появились симптомы ОРВИ.
Письма без ответа
Amnesty International в своем письме призвала российские власти воспользоваться опытом других стран. «Везде разные подходы, но мы видим, что в таких разных странах как Иран и США, принимаются меры по освобождению заключенных, — говорит правозащитница. — Мы, конечно, не говорим об освобождении всех заключенных. Мы призываем рассмотреть возможность освобождения тех лиц, которые относятся к повышенным группам риска — это люди с уже имеющимися заболеваниями, люди пожилого возраста, возможно те, кто уже отбыл большую часть своего наказания и не представляет большой опасности для населения».
С призывом перевести из СИЗО под домашний арест обвиняемых в ненасильственных преступлениях обратилась к российским властям и Общественная наблюдательная комиссия (ОНК) Москвы. «В следственных изоляторах содержатся люди, чья вина не доказана, а значит вероятно нахождение в изоляторах невиновных. Мы просим судейское сообщество при рассмотрении вопросов о назначении или продлении меры пресечения обратить внимание на тех обвиняемых и подозреваемых, которые не представляют опасности для общества и обвиняются в ненасильственных преступлениях», — говорится в письме от имени главы ОНК Георгия Волкова.
Тысячи человек подписали петицию за освобождение из СИЗО карельского историка Юрия Дмитриева. 64-летний Дмитриев находится в заключении с декабря 2016 года, с перерывом в несколько месяцев. Его вина так и не была доказана, он «не представляет никакой опасности для общества, а состояние его здоровья в нынешней ситуации, наоборот, подвержено серьезной опасности», — говорится в петиции.
К тем, кого следует отпустить под домашний арест, относятся и фигуранты так называемого «дела Сети», поскольку приговор в их отношении еще не вступил в силу. Об этом написали в открытом письме на имя президента родители пензенских подсудимых. «Со слов наших сыновей никаких мер по профилактике от заражения короновирусом в СИЗО не предпринимается. […] Из всех предписаний по карантину исполняется только запрет на свидания с родственниками», — говорится в обращении.
«С этой недели в колонии работники начали носить маски. Это все меры [предосторожности], помимо запрета на свидания. В остальном — заключенные пытаются сами себя защитить, — подтверждает отсутствие серьезных мер в учреждениях ФСИН и Юлия Парпулова. — Мой отец старается подальше держаться от других заключенных, мыть руки после использования общественных предметов. Но, к сожалению, тот же телефон там один и никто его не протирает». Юлия сама написала во ФСИН и Министерство здравоохранения, чтобы узнать о принятых мерах в связи с эпидемией, но ответа так и не получила.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться