Израильской армии нужно время на подготовку, потому что наземная операция будет тяжелая и долгая — военный аналитик Сергей Ауслендер

В Израиле продолжаются обстрелы Сдерота и других населенных пунктов на границе с сектором Газа. К ним добавились обстрелы северных территорий страны с ливанской территории. Десятый день мир наблюдает за войной, развязанной против Израиля. О новейших средствах противовоздушной защиты, о возможном начале наземной операции в Газе, а также о том, почему информация о готовящейся атаке 7 октября застала врасплох израильские силы безопасности, Русская служба RFI поговорила с военным аналитиком, автором телеграмм-канала «Война с ордой» Сергеем Ауслендером.

Израильские солдаты на руинах дома, разрушенного ХАМАС 14.октября 2023 года. AP - Ariel Schalit

RFI: Накануне появилась информация о том, что в Израиле были задействованы новейшие средства ПВО. Имеется в виду лазерная ПВО «Маген Ор». Правда, довольно быстро выяснилось, что это фейк. Не могли бы вы объяснить, что это за новое средство ПВО?

Ну, во-первых, вы справедливо заметили, что это был фейк. «Маген Ор» (Щит света) сейчас еще не используется. Предполагалось, что он должен поступить на вооружение израильской армии в 2025 году на юге, а в 2027 — на севере страны. Но в связи с последними событиями концерн Rafael ускорился, и возможно, что лазерная система поступит на вооружение уже довольно скоро. Но этого пока не произошло.

Чем отличается лазерная система ПВО от «Железного купола»?

«Железный купол» — это противоракеты. А «Маген Ор» — это лазер. Вот, собственно, отличие. У лазера выше точность поражения целей, он может сбивать даже минометные снаряды, чего пока не удавалось никому. А «Железный купол» пока минометный снаряд сбивать не умеет.

И самое главное отличие — стоимость выстрела. У «Железного купола» она на несколько порядков выше, чем у лазера. Противоракеты «Тамир», которые используются в «Железном куполе», стоят очень больших денег — по разным данным, от 20 до 50 тысяч долларов. Даже если брать нижнюю планку в 20 000 $, то это все равно очень дорого. Выстрел лазера по сравнению с «Железным куполом» обходится в сущие копейки.

«Диванные» аналитики вовсю обсуждают, почему до сих пор не началась наземная операция в секторе Газа. Понятно, что армия не должна ни перед кем отчитываться и делать объявления. Но хотелось бы услышать ваше мнение: с чем связана задержка начала наземной операции?

Армия действует в соответствии со своими протоколами, оперативными планами и уж точно не будет слушать никого, кроме своего Генерального штаба. Это первое. Второе — есть определенные этапы подготовки: нужно было призвать резервистов, развернуть резервные части по нормам военного времени, по нормам боевой готовности, сосредоточить эти части у границы с Газой, провести доразведку, доработать оперативные планы. Они, безусловно, есть, но их нужно доработать в соответствии с реалиями. Нужно предусмотреть массу мелочей и неожиданностей. Все предусмотреть, конечно, не получится. Любой план, как известно, хорош до первого боя, как говорит искусство войны.

Писали о факторе плохой погоды — у нас довольно сильная облачность, что может осложнить воздушное наблюдение за анклавом. Я не очень верю в эту версию. Армии нужно подготовиться, потому что операция будет тяжелая и долгая.

ХАМАС девять лет, он с 2014 года готовился к этой войне. Под городом Газа есть город Газа подземный. Они окопались в этих туннелях, и поэтому армия будет действовать с чрезвычайной осторожностью. Вот поэтому, собственно, готовятся и ждут команды. Это может произойти в любой момент. Когда операция начнется, тогда мы об этом узнаем.

Вы об этом и писали, и говорили уже не раз. Действительно ли подземный город Газа столь серьезно укреплен, что нет бомб, которые способны пробить эти укрепления?

Такие бомбы есть, это так называемые противобункерные бомбы. Нам сейчас их передают из Штатов, но нужно знать, куда их бросать, потому что протяженность туннелей оценивается, по разным данным, от 300 до 500 километров. В общем, это проблема, с которой армии придется столкнуться. Опыт войны 2014 года показывает, что это серьезная стратегическая проблема.

Буквально на днях в The New York Times появилась статья о скурпулезной подготовке боевиков ХАМАС к атаке 7 октября. Понятно, что сейчас какие-то оценки давать сложно. Но все же почему к нападению ХАМАС израильская армия и израильская разведка оказались не готовы?

Пока на этот вопрос ответа нет. В самом вторжении есть фактор неожиданности. Но как умудрились проспать подготовку, которая у них была, прямо скажем, очень долгая, я не знаю. Возможно, произошел сбой на этапе принятия решения. То есть какая-то картина у спецслужб была — они не могли вообще ничего об этом не знать — но эта картина не складывалась в общий пазл, как было, условно, 11 сентября в Америке, когда там проспали мегатеракт. Разные спецслужбы в Штатах тогда располагали какой-то картинкой, но не было никого, кто сложил бы весь этот пазл воедино. То есть там провалились на этапе аналитики, у нас, возможо, произошло то же самое. И сейчас, кажется, с этим будут разбираться.

Будет создана комиссия, это точно. Вчера у нас в эфире на 9 канале был Юлий Эдельштейн, председатель комитета по иностранным делам и обороне Кнессета, он сказал, что кто-то понесет за это ответственность, но от этого легче никому не станет.

И плюс к этому наш военно-политический эшелон все время находился в плену концепции, что ХАМАС не заинтересован в войне. Все поверили в эту концепцию, в какой-то момент стали под нее все подгонять. Зачем война? Они же понимают, каков будет ответ Израиля. Раз они это понимают, значит, они так не сделают.

Мы оценивали их намерения, а оценивать нужно было возможности. Частью плана было убедить нас в том, что они не хотят с нами эскалации и обострений. Поэтому до этого там был «Исламский джихад», который с нами воевал несколько раз за несколько лет. ХАМАС не вмешивался. И вот все действительно поверили в эту историю, что ХАМАС хочет денег, чтобы больше рабочих пускали, чтобы экономика развивалась. Мол, вот там есть такие отморозки, и с ними мы будем воевать, а есть плохие парни, но рациональные. Мы попали в эту ловушку, мы как бы спроецировали на них свое мировосприятие. Но мы же нормальные, мы же адекватные, мы же не будем завтра нападать, например, на сектор Газа просто так, или на тот же Ливан, на Египет. Нам это не нужно, мы понимаем последствия. И они понимают последствия. Ну вот мы и получили такой кошмар. Главное сейчас — не попасть с «Хезболлой» в ту же ловушку, в которую мы попали с ХАМАС. То есть мы по-прежнему можем оценивать их намерения, но не оценивать возможности. А они у них на порядок выше, чем у ХАМАС.

Известно, что в израильской армии служат и женщины, и мужчины. Израильский репортер Сергей Гранкин рассказывал, что в первые часы нападения в заложниках у боевиков оказались девушки 18 и 20 лет, которые служили рядом с Газой. Мы знаем, что с начала войны израильская армия призвала несколько сотен тысяч резервистов. Как много женщин из числа резервистов?

Я не могу вам назвать цифры. Знаю, что из резерва призывают и женщин в том числе.

Я знаю, что много женщин среди погибших и среди похищенных военнослужащих. Вообще женщины не ходят на резервистские сборы, но есть определенные воинские специальности, по которым их призывают. В том числе и сейчас. Это в основном касается боевых частей, логистики, разведки и так далее.