Карательная система: российские заключенные с ВИЧ-инфекцией без лекарств
Общественное движение живущих с ВИЧ людей «Пациентский контроль» сообщает о перебоях с поставками препаратов для ВИЧ-положительных заключенных исправительных учреждений.
Опубликовано:
Слушать - 12:30
Карательная система: российские заключенные с ВИЧ-инфекцией без лекарств
С июля на сайт движения Перебои.ру начали поступать сообщения о нехватке препарата ламивудин в учреждениях ФСИН Свердловской области. Родственники и друзья ВИЧ-инфицированных заключенных сообщали об изменении схемы лечения. В августе поступило сообщение об отсутствии ламивудина в учреждении ФСИН Брянской области.
В июне и июле поступали сообщения о перебоях с ритановиром из учреждений ФСИН Республики Башкортостан и Пермского края. В течение прошлой недели во всех учреждениях системы ФСИН Республики Татарстан не было тенофовира.
Альберт Зарипов, представитель движения «Пациентский контроль»: Все началось с того, что с этого года учреждения ФСИН стали самостоятельно закупать антиретровирусные препараты, раньше им покупал Минздрав. Поставщиком этих препаратов была выбрана компания «Нацимбио» — почему, непонятно. Обычно покупают у тех, кто-либо непосредственно производит, фармкомпаний, либо у дистрибьюторов, которые плотно взаимодействуют на уровне договоренностей с фармкомпаниями. «Нацимбио» никакого отношения к дистрибуции не имеет по ВИЧ. И поэтому для нас большой вопрос, почему была выбрана эта компания. Мы понимали, что выходит на этот рынок относительно новый игрок, и могут быть какие-то сложности. Мы начали мониторить ситуацию и увидели, что, к сожалению, система ФСИН забыла заказать один из препаратов — ламивудин. На этом препарате находятся почти 90% осужденных с ВИЧ. Мы начали бить тревогу и стали интересоваться в регионах, что и как обстоит дело. Уже в мае мы понимали, что могут быть сложности, и об этом информировали ФСИН и писали им письма. О том, что у вас не объявлены тендеры, нет графика поставок, на что они ответили: да, до конца года мы это сделаем. Что получилось по факту? В некоторых регионах, в частности, в Свердловской области, в Татарстане стали появляться сообщения, что начали менять данный препарат на другой. Для нас это стало сигналом, что, действительно, ламивудин пропал в колониях. Его начали заменять на другие препараты, в зависимости от регионов, у кого какие были.
RFI: Как такие замены отражаются на пациентах?
Препараты одного класса и подбираются в большей степени индивидуально на переносимость — кому-то подходит, кому-то не подходит. Ламивудин в большей степени подходит всем, а остальные препараты — индивидуальный вопрос. Кому-то может подойти, кому-то может не подойти, будет много побочек, соответственно, жалобы. Когда происходит необоснованная смена препаратов, заключенные по-разному к этому относятся, некоторые вообще перестают пить. Это приводит к тому, что у людей вырабатывается резистентность, привыкаемость к этим препаратам, к этому классу, и тогда нужно будет закупать более дорогой класс препаратов, а это уже другие деньги и другие сложности.
В августе в Татарстане, в частности, на неделю пропал другой препарат, тенофовир. И тогда мы начали бить сильную тревогу. Через неделю нам поступила информация, что препарат доставили в систему ФСИН, но, по имеющимся у нас сведениям, это не в рамках закупок «Нацимбио», а была оказана некая благотворительная помощь, и этих препаратов — максимум на три месяца.
С чем, по-вашему, связаны эти перебои?
Сложно сказать. Я могу предположить, что у «Нацимбио», которая была ответственна за закупку препаратов, произошли какие-то сложности с дистрибьютором, в частности, по препарату ламивудин. Заранее надо было попросить гуманитарную помощь, либо докупить препарат, чтобы не было перерывов ни на один день. Мало того, «Нацимбио» вышли на конкурс, где срок поставки по всем регионам был примерно 9–10 дней, и нам было ясно, что за это время в любом случае не смогут по всей России этот препарат передать. Это нереально просто. Эти сроки нужно было обговаривать и закупки проводить намного раньше.
До сих пор, к сожалению, тюремная медицина не является независимой. По сути это продолжение репрессивной карательной системы, коей является ФСИН, которая во многом унаследовала порочные традиции ГУЛАГа СССР
6 сентября «Пациентский контроль» получил ответ на свое обращение от ФСИН. В нем говорится: «В настоящее время ФСИН России проводятся мероприятия по подготовке проекта госконтракта на закупку ламивудина […] Поставку ламивудина в МСЧ ФСИН России планируется осуществить до конца ноября 2019 года… В целях удовлетворения потребностей в данном препарате… ФСИН России проведены мероприятия по перераспределению ламивудина между МСЧ ФСИН России. Таким образом, МСЧ ФСИН России обеспечены АРВП в необходимом объеме».
По мнению руководителя правозащитного проекта Gulagu.net Владимира Осечкина, одна из причин перебоев в поставках жизненно важных лекарств в колонии — коррупция.
Владимир Осечкин: К сожалению, до сих пор тюремные медики находятся под контролем оперативников ФСИН. Если при президенте Медведеве шла речь о том, что медиков хотя бы надо вывести из подчинения региональных начальников региональных УФСИН и сделать независимое внутритюремное медицинское управление, то за последние несколько лет реформа тюремной медицины была аннулирована, и все вернулось на круги своя. Тюремные медики опять были переподчинены начальникам региональных управлений, и фактически сегодня для сотрудников медицинских частей непосредственными руководителями являются начальники колоний и СИЗО. И, соответственно, руководители региональных медицинских санитарных частей непосредственно подчиняются начальнику регионального УФСИН. Это означает, что до сих пор, к сожалению, тюремная медицина не является независимой. По сути это продолжение репрессивной карательной системы, коей является ФСИН, которая во многом унаследовала порочные традиции ГУЛАГа СССР. У руля тюремной медицины на сегодняшний день находятся не гражданские медики, а медики, все жизнь отработавшие в тюремной карательной системе. И поэтому у них во главе угла нет задачи спасти жизнь заключенного любой ценой.
Но почему же все-таки возникают перебои в поставках жизненно важных препаратов?
На самом деле это острая проблема — обеспечение надлежащим лечением ВИЧ-больных и больных туберкулезом. Это два самых тяжелых и самых распространенных среди заключенных заболевания. На данный момент более 60 тысяч ВИЧ-инфицированных заключенных в России и более 16 тысяч — только официально — лиц, больных туберкулезом, которые содержатся в условиях пенитенциарной системы. Это цифры, которые озвучивают тюремные подразделения.
При этом буквально месяц назад Генпрокуратура внесла представление директору ФСИН по факту того, что более, чем в 40 регионах, были вскрыты факты ненадлежащего обследования заключенных. В целом ряде регионов либо обследования в лабораторных условиях вообще не проводились, либо проводились некомпетентными людьми. Соответственно, очевидно, что по целому ряду регионов статистика искажена, и реальное количество больных ВИЧ и туберкулезом скрыто и неизвестно.
Помимо этого, на сегодняшний день система госзакупок во ФСИН пронизана коррупцией — огромное количество коррупционных схем, интересантов, очень много компаний, которые работают с ФСИН благодаря непосредственным знакомствам с высокопоставленными генералами ФСИН. Как правило, добросовестная конкуренция резко ограничена или вообще отсутствует. И, к сожалению, ФСИН за последние несколько лет по целому ряду очень важных медицинских препаратов и оборудования перешел на схему закупки у единственного поставщика. То есть фактически на данный момент по целому ряду лекарств закупка осуществляется у компании-монополиста. Это «Национальная иммунобиологическая компания» («Нацимбио»), которая входит в корпорацию «Ростех» (во главе которой стоит С.Чемезов, по оценкам экспертов, входящий в ближайшее окружение В.Путина — RFI). Фактически получается, что силовики контролируют компанию, которая для заключенных поставляет лекарства, которая не всегда своевременно производит отгрузки. И между этой компанией и ФСИН уже существует несколько судебных споров по поводу недопоставок и так далее. Помимо этого, даже если сам поставщик отгружает, не всегда своевременно и точно организована логистика внутри самой тюремной системы. И в одни регионы лекарства поступают с запасом, а в других регионах, где уже лекарства подходят к концу или уже закончились, данные препараты поступают с опозданием на месяц-два или три.
На сегодняшний день система госзакупок во ФСИН пронизана коррупцией — огромное количество коррупционных схем, интересантов, очень много компаний, которые работают с ФСИН благодаря непосредственным знакомствам с высокопоставленными генералами ФСИН
Как, согласно выводам Генпрокуратуры, от ненадлежащей медпомощи пострадали заключенные?
В целом ряде регионов тяжелобольным заключенным, в том числе ВИЧ-инфицированным, лекарства либо предоставляли с опозданием, либо не предоставляли вовсе. Либо в целом ряде случаев зафиксировано прерывание антиретровирусной терапии. На самом деле ВИЧ — это специфичное и очень серьезное заболевание, и, если проводится терапия и прописываются определенного типа лекарства, их необходимо принимать на постоянной основе регулярно. Если происходят перебои и перерывы в приеме лекарств, это приводит к резистентности и к тому, что лекарства уже почти не действуют и не помогают.
На сегодняшний день, к сожалению, система госзакупок в ФСИН работает с задержками, огромными проблемами, которые связаны с желанием многих сотрудников, отвечающих за госзакупки, получить какие-то откаты и взятки. Сами больницы в отдаленных регионах не могут размещать заявки на закупку необходимых лекарств. И, к сожалению, именно в центральном аппарате ФСИН из-за огромного числа коррумпированных и некомпетентных сотрудников размещение заявок на проведение аукционов происходит преднамеренно с задержкой. Большинство крупных торгов и тендеров объявляется на самый конец года, чтобы в предновогодней суете заключать госконтракты в спешке, быстрее выводить денежные средства, чтобы в конце концов получить какие-то откаты и взятки.
Очень часто на горячую линию Gulagu.net обращаются родственники заключенных, которые жалуются на то, что они пытаются своим близким передать определенные лекарства для лечения, но их либо не принимают совсем, либо их принимают, но передают заключенному спустя несколько недель.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться