«Протест будет только возрастать»: приговоры по московскому делу и предстоящие выборы
На этой неделе суды вынесли первые приговоры по делам участников летних протестных акций в Москве, связанных с массовым недопуском независимых кандидатов на выборы в Мосгордуму. На данный момент реальные сроки заключения получили уже шесть человек, так или иначе связанные с теми протестными акциями.
Опубликовано:
Слушать - 13:29
Данила Беглеца приговорили к двум годам колонии за то, что он во время акции 27 июля схватил полицейского за запястье и «сильно сдавив, отдернул в сторону». У Беглеца на иждивении находятся супруга, двухлетний сын и трехмесячная дочь. Участника той же акции Ивана Подкопаева приговорили к трем годам колонии. Его обвиняли в том, что он распылил баллончик с перцовым аэрозолем в сторону бойцов Росгвардии, стоявших в оцеплении. Три с половиной года получил Евгений Коваленко, якобы бросивший в сторону бойца ОМОНа мусорный бак на акции 27 июля. Три года дали участнику той же акции Кириллу Жукову, который, по версии обвинения, дотронулся до забрала шлема стоявшего в оцеплении силовика, чем причинил ему «физическую боль».
Кроме того, пять лет лишения свободы получил Владислав Синица, который у себя в твиттере предположил, что неизвестные люди могут навредить детям силовиков, разгонявших митинги. Его обвинили по статье о возбуждении ненависти или вражды с угрозой применения насилия.
5 сентября к четырем годам колонии суд приговорил Константина Котова за неоднократные нарушениях правил участия в публичных акциях. Основанием для возбуждения на активиста дела стали его участие в сходе в поддержку Азата Мифтахова, сходе «В защиту нового поколения» у здания ФСБ, акции в поддержку Ивана Голунова и в прогулке после митинга за честные выборы 10 августа, а также призыв Котова выйти на Трубную площадь из-за недопуска до выборов независимых кандидатов.
При этом следствие сняло обвинение с четырех фигурантов дела о массовых беспорядках. Уголовное преследование прекратили в отношении Сергея Абаничева, Даниила Конона, Валерия Костенка, Владислава Барабанова. Фигуранта того же дела студента ВШЭ и видеоблогера Егора Жукова также перестали обвинять по статье о массовых беспорядках и переквалифицировали обвинение на призывы к экстремизму, отпустив из СИЗО под домашний арест. Кроме того, точно так же меру пресечения смягчили одному из фигурантов дела о массовых беспорядках Сергею Фомину.
По делу о массовых беспорядках остаются под стражей Самариддин Раджабов, Айдар Губайдулин и Алексей Миняйло. Никита Чирцов находится в СИЗО по обвинению в применении насилия по отношению к представителю власти.
Согласно свежим данным Левада-центра, о московских протестах так или иначе слышали около 60% россиян. Почти половина из них относится к протестным акциям нейтрально или безразлично, 23% — положительно, 25% не поддерживают.
Судебные приговоры и то, как они связаны с предстоящими выборами, комментирует политолог Аббас Галлямов.
Аббас Галлямов: Во власти нет какой-то единой цельной стратегии, у власти нет понимания, что делать с протестующими. Очевидно, что во власти есть как люди, считающие, что надо всех пересажать, так и те, кто считает, что сажать не надо, надо отпускать. Логика последних понятна, потому что сейчас речь идет не столько об уличных протестах, сколько о голосовании. Социология показывает, что относительное большинство граждан не одобряет. Более технологичная часть властной команды понимает, что, демонстрируя жесткость сейчас, власть повышает протестную явку, протестное голосование. Да, ты можешь с помощью жестких мер напугать людей, и они не выйдут на улицы. Но ведь запугав человека, ты не делаешь его более лояльным, наоборот, ты злишь его. Ты выдавишь людей с улицы, и люди придут на участки и проголосуют против. Понимая, что результаты выборов будут действительно очень опасными и очень плохими, условное гражданское крыло администрации усилилось и взяло на себя по крайней мере часть принимаемых решений.
Я боюсь, что после того, как выборы пройдут, резонов «хватит сажать, через неделю у нас выборы» больше не будет, и у «голубей» в администрации не останется аргументов, у Путина не останется резонов, почему их надо слушать. И тогда начнется завинчивание гаек, потому что угроза в виде протестного голосования исчезнет. Чтобы этого не случилось, очень высокой должна быть протестная явка, очень высоким должен быть результат оппозиционных кандидатов.
RFI: Какова вероятность этого, на ваш взгляд?
Сейчас реализации этого сценария может помешать только раскол внутри оппозиции. Уже видно, что часть лидеров протеста по каким-то своим собственным соображениям выступили против сценария «умного голосования» Навального. Гудков, Ходорковский, Азар, еще кто-то против. Предложение Навального действительно неидеально с моральной точки зрения. Но самая главная проблема, которая с этим связана — это падение протестной явки. Ничто так не работает против оппозиции, как ощущение, что она переругалась, что у них нет единого центра, единого фронта. Если эта тема возобладает в последние два дня, если вдруг Навальный им ответит, начнет с ними спорить — это единственное, что может помешать реализации сценария с высокой протестной явкой.
А что остается делать тем, кто не готов следовать концепции «умного голосования»?
Тогда им ничего не остается, как сидеть дома. Ну, выходить на улицу, протестовать. Потому что «умное голосование» — это совершенно не идеальный сценарий, но это сценарий реалистичный. Политика — это искусство возможного, в нынешних условиях «подложить свинью» власти ты можешь вот таким образом, реализуя сценарий «умного голосования». А если ты будешь ждать идеального варианта, ты так много лет можешь в ожидании на печи просидеть.
Власти удалось снизить протестную активность в краткосрочной перспективе, но затем она будет только нарастать, считает политолог Иван Преображенский. Ближайшие выборы должны это продемонстрировать.
Иван Преображенский: Очевидно, что оппозиция не просто проиграла выборы после того, как оппозиционных независимых кандидатов не зарегистрировали, а происходящее перестало быть выборами в полном смысле этого слова. То есть речь идет уже не о выборах, а о политических жестах: кто сможет сделать более серьезный жест и более серьезную заявку на политическое лидерство в будущем. С этой точки зрения условное «умное голосование» Алексея Навального — достаточно неплохая заявка в том плане, что единственная его задача сейчас — продемонстрировать, что при полной блокаде он, несмотря на это, обладает таким влиянием, что в состоянии избрать несколько человек в Мосгордуму, и их количество уже большой роли не играет. Мало того, их качество вообще никакой роли не играет, потому что это задел на будущее для Алексея Навального. Как он сам в одной из дискуссий написал в фейсбуке, мы должны показать, что вообще в состоянии кого-то избирать, чтобы к нам пришли те, кого можно избирать. Именно в этой логике сейчас работает команда Алексея Навального. И я думаю, она сработает успешно, как минимум в четырех округах у них есть большие шансы выбрать не тех кандидатов, которых там хотела бы видеть мэрия.
Думаете, сторонников независимых кандидатов не смущает то, что им предлагают голосовать, например, за коммунистов?
С точки зрения выборов это смущает многих. И те люди, которые относятся к происходящему как к выборам, в массе своей, я думаю, не поддерживает кампанию Алексея Навального и не поддержат это его «умное голосование». Для людей, которые не относятся к происходящему как к выборам и делают абсолютно рациональный выбор просто в пользу поддержки Навального, эта группа, скорее всего, значительно меньше, и она поддержит Навального. И речь идет в данном случае о разнице между эмоциональным, идеологическим выбором, который действительно работает в условиях реальных выборов и реальной политики, и между абсолютно рациональным, циничным выбором.
Как разгон московских акций и репрессии в отношении их участников могут повлиять на выборы в регионах?
Я думаю, это отразится прямым образом, поскольку, скорее, московские события в значительной мере стали результатом изменений в регионах, а не наоборот. Как буквально вчера коллеги правильно отмечали в расследовании «Проекта», одна из задач, которая ставилась во время параллельных протестов в Москве и Петербурге — это добиться того, чтобы протесты ни в коем случае массово не перекинулись в Петербург. Поэтому в Петербурге правоохранительные органы вели себя еще жестче, чем в Москве. Чтобы протесты не стали массовыми в регионах. Из Екатеринбурга, Шиеса и других горячих социальных точек протест перешел в Москву, где он принял однозначно политические формы и имеет все шансы вернуться в регионы именно в политической форме. И этого власть боится больше всего. Уровень протестных настроений в принципе возрастает, кандидаты от власти массово непопулярны, стратегия на то, чтобы снижать явку и пригонять на выборы только тех, кто непосредственно зависит от государства, тоже перестает работать. И я думаю, что все зависит от того, какая будет явка, и мы это увидим.
Какую явку вы ожидаете?
Если на прошлых выборах в Мосгордуму она была всего 21%, насколько я помню, ее максимально засушили, то на этих выборах она однозначно будет больше 30%, на мой взгляд. В регионах, я думаю, это зависит от конкретной ситуации в каждом регионе. Средняя явка по стране тоже будет выше 30%, скорее всего. Для региональных выборов в России — это много. Там, где проходят губернаторские, явка, возможно, будет около 50%. Там, где есть выбор. Абсолютное большинство российских избирателей перестало ходить в последние 5–10 лет на выборы просто потому, что они вообще не верят в то, что это выборы. Как только у них появляется возможность на что-то повлиять, они приходят и голосуют против власти. Есть несколько регионов, где выборов нет вообще, и все зависит от того, выстроится ли стихийное протестное голосование. Например, речь как раз о Санкт-Петербурге. Там может сработать массовый отказ от участия в выборах, и тогда явка наоборот будет мизерной. Там же, где выбор хотя бы минимальный есть, и хоть кто-то из кандидатов-спойлеров — так же, как год назад, например, в Хабаровском крае — представляет собой хоть какую-то величину и поддержан частью местных элит, там явка будет резко подниматься.
На ваш взгляд, какие выводы сделала власть из событий вокруг выборов в Мосгордуму?
Я думаю, власть сейчас делает вывод, что, безусловно, неправильно была применена только сила на начальном этапе кампании в Москве. Было два однозначно ошибочных решения. Первое — не регистрировать вообще никого, и второе — подавлять жесткой силой любые протестные акции. А вот та тактика, которая пошла во второй половине лета — сегрегация кандидатов, регистрация одних (самый яркий пример — Сергей Митрохин, хотя в Петербурге было гораздо больше таких примеров на муниципальных выборах) и отказ в регистрации более радикальным кандидатам. Жесткие, за пределами закона, меры борьбы с оппозиционными кандидатами при оказании некоторой помощи умеренно-лояльным кандидатам. Вот эти меры, я думаю, с точки зрения власти, оказались эффективными, и власть пришла к выводу, что именно таким образом сейчас надо поступать. На любые попытки действительно серьезного бунта реагировать сразу разгоном и тюрьмой, а там, где оппозиция не представляет такой серьезной угрозы, предоставлять ей практически все возможности и вести с ней переговоры.
Как изменился протестный потенциал российского общества после жесткого подавления московских акций? Власти удалось его снизить?
Краткосрочно однозначно им удалось снизить протестный потенциал, но непонятно, удалось ли им это хотя бы среднесрочно. То есть сами по себе причины, по которым этот протестный потенциал возрастал, не устранены, наоборот — они углубляются действиями властей, снижение доверия происходит ко всем имеющимся условным демократическим институтам. И в этой ситуации протесты неизбежно будут выходить за пределы того легального поля, которое сейчас очерчивает власть. Поэтому в долгосрочной и среднесрочной перспективах протест будет только возрастать.
На этой неделе правозащитный центр «Мемориал» признал политическими заключенными девятерых фигурантов так называемого «московского дела».
«Мемориал» потребовал немедленно освободить Данила Беглеца, Айдара Губайдулина, Егора Жукова, Кирилла Жукова, Евгения Коваленко, Алексея Миняйло, Ивана Подкопаева, Самариддина Раджабова и Сергея Фомина. Кроме того, «Мемориал» требует привлечь «к ответственности виновных в их незаконном преследовании, а также виновных в насильственных разгонах мирных собраний в Москве и других городах России».
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться