Впервые в России обвиняемого по «дадинской» статье отправили в СИЗО до приговора

На этой неделе, 14 августа, суд отправил за решетку Константина Котова — москвича, которого обвиняют в неоднократном нарушении правил проведения публичного мероприятия. Это первый предецент в российской судебной практике, когда фигуранта дела по данной статье на время следствия оставляют в СИЗО.

Пресненский суд Москвы на два месяца арестовал гражданского активиста Константина Котова screenshot Youtube

11:40

Дело гражданского активиста Константина Котова

Александр Валиев

Первым россиянином, осужденным по статье 212.1 УК, стал Ильдар Дадин — осенью 2016-го его приговорили к 3 годам колонии, но в общей сложности он провел в заключении год и 2 месяца, приговор был отменен. 24 января 2017 года Конституционный суд РФ пояснил, что уголовная ответственность может применяться только в том случае, если действия митингующего повлекли за собой вред гражданам, общественной безопасности или конституционно охраняемым ценностям. Тем не менее, после дела Дадина эта статья применялась уже несколько раз — в частности, против участников «антимусорных» протестов. Приговоров по делам пока нет.

34-летний московский программист Константин Котов занялся политическим активизмом чуть более года назад. Он поддерживал активистку «Открытой России» Анастасию Шевченко, участвовал в акциях памяти Немцова, в защиту Ивана Голунова, в поддержку незарегнстрированных кандидатов в Мосгордуму, собирал передачи арестованным украинским морякам. На суде по избранию меры пресечения за обвиняемого поручились несколько человек, в том числе семеро муниципальных депутатов, политик Григорий Явлинский, писательница Людмила Улицкая, писатель Виктор Шендерович и другие. Однако суд решил, что Котов не должен оставаться на свободе, ибо может скрыться, повлиять на ход расследования или уничтожить доказательства.

Мария Эйсмонт, адвокат К.Котова: Это абсолютно противоречит сложившейся практике по этой статье, которая, правда, небольшая. Известно то ли о 6, то ли о 7 делах, когда-либо возбужденных по данной статье. И после известного постановления Конституционного суда это третье. И первое в Москве после дела Дадина. Потому что есть одно подмосковное — это дело Егорова, архангельское — это Боровиков Александр. Это все «мусорные» протесты. Поэтому я очень не люблю гадать, вопрос, конечно, должен быть адресован тем, кто выходил с таким ходатайством либо давал поручение выходить с таким ходатайством. Но складывается ощущение, что связано это с общей обстановкой в Москве, учащением репрессий, давлением на часть общества активную, которая выходила и продолжает выходить еженедельно на улицы. На фоне арестов по статье о якобы имевших место беспорядках очередного активиста, совершенно мирного, абсолютно безобидного, открытого, не скрывающего своих взглядов, вместе с тем дико деликатно их выражавшего Константина Котова тоже — под ту же гребенку.

RFI: Власти чего-то боятся?

Я вижу, это общий фон в Москве, очевидным образом митинги представляют для них угрозу. Самые мирные, любые! Любой, кто выходит на это «запрещенное» мероприятие, шествие, митинг, хотя по нашим законам они не могут быть запрещены, тот для них опасен. Тот, кто это делает многократно, для них опасен с большей очевидностью, поскольку с их точки зрения, видимо, этот человек идейный и не остановится. И очевидным образом будет ходить и дальше и, возможно, своим примером еще кого-то к этому побуждать.

Сколько раз ему уже вменяли нарушение правил проведения публичного мероприятия?

Собственно, протоколов 10, как он сам сказал, за последние год и 3 месяца. Но для статьи 212.1 УК достаточно трех вступивших в силу в течение шести месяцев. И четвертое нарушение уже приводит не к постановлению суда по делу об административном правонарушении, а к возбуждению уголовного дела.

Какие из них фигурируют в деле?

Одно из этих дел касается Марша Голунова 12 июня, еще один раз они выходили к зданию ФСБ, несколько человек.

Тоже по делу Голунова?

Нет, там было что-то другое, я сейчас не помню, поскольку я его не защищала по этому делу. А вот по какому защищала — это ему вменили недавно, и он отсидел 10 суток административного ареста за якобы организацию несанкционированного массового мероприятия на Трубной площади в один из тех дней, которые следовали за первым отказом в регистрации кандидатов (в Мосгордуму — прим RFI). Когда ежедневно вечером от 500 до 1000 человек собирались на Трубной площади, где встречались с кандидатами, обсуждали сложившуюся ситуацию. Это была очень мирная акция.

И до поры до времени там никого не трогали…

Да, совершенно верно. Их не трогали, полиция дежурила, но даже ни разу не подошли к ним с мегафоном и стандартными окриками «граждане, не мешайте проходу граждан». И это все проходило совершенно спокойно, и вот, за 2–3 дня до 27 числа (27 июля прошла несогласованная акция протеста в поддержку незарегистрированных кандидатов в Мосгордуму — прим RFI), когда было несколько превентивных задержаний, одним из них было задержание Котова, которому вменили организацию этого несогласованного массового мероприятия в один из этих дней. Доказательством являлся пост в Фейсбуке, который состоял из перепоста фейсбучного ивента в поддержку кандидата с предложением собираться на Трубной для общения с кандидатами в депутаты. А сверху он написал цитату из Конституции, что единственным источником власти в России является наш многонациональный народ. И что я был там и пойду опять. Я в суде пыталась объяснить, что, если вы кликните на этот ивент, то увидите, что там написано: организатор — штаб Навального. То есть, у этого ивента, безусловно, был организатор, который себя объявил. Но вменили Косте и посадили на 10 суток, поэтому он пропустил акции 27 июля и 3 августа. Он сидел в спецприемнике. Что, может быть, я уже сейчас думаю, и хорошо, слава Богу, потому что мы могли бы еще иметь и «Массовые беспорядки» какие-нибудь.

Костя знал, что его могут привлечь по уголовной статье?

Конечно, он знал. Он же вменяемый, нормальный, он с высшим образованием. Он очень талантливый программист, он все понимал. За день до акции 10-го числа, когда стало понятно, что часть людей не ограничатся митингом на Сахарова, а собираются погулять по центру города, ему пришло предупреждение, где черным по белому было сказано, что «предупреждаем вас о незаконности участия в этих акциях, и мы вас предупреждаем, что неоднократное нарушение может повлечь ответственность по статье 212.1 УК». И человек, получив это, идет на эту акцию, и они говорят, что он собирался скрыться. Это полный абсолютный бред. Это просто идиотская уловка, чтобы просто его лишить свободы. Человек, конечно, осознанно это делал, потому что он не мог не выходить. Костя — такой человек, который чувствует несправедливость и выходит. Вполне осознанно делал, что он делал, и всегда мирно. В случае с Костей это всегда было исключительно мирно. Он даже по переходу переходит, по «зебре», когда участвует в этих шествиях несогласованных.

Весной прошлого года Константин познакомился и сблизился с семьей Анны Павликовой — самой молодой фигурантки дела «Нового величия». Те 8 человек, которые проходят по нему, предстанут перед судом по обвинению в создании экстремистского сообщества. Сами фигуранты считают себя жертвами провокации спецслужб. На момент ареста Анне было 17 лет.

Анастасия Павликова, сестра Анны: С Костей мы познакомились, когда посадили мою сестру, нам тогда было очень тяжело, ее как раз только посадили. Это было в марте – апреле. И, естественно, мы везде давали интервью, и я очень часто оставляла свой телефон, потому что маме очень плохо, чтобы связывались со мной, если что. Однажды мне написал Костя: «Настя, привет! Меня зовут Костя, я увидел про Аню, я очень хочу заказать ей передачку, как мне это сделать?». И мы как-торазговорились, нам, конечно, сначала было неудобно. Но он сказал, я все равно закажу, если вы мне не скажете, я узнаю. И он начал заказывать ей передачки, писать письма, заказывать ей книги. Она у нас на своеобразном питании, и не все пропускали, поэтому мы ездили еще лично. И он сказал, давайте я вам закажу такси. Я говорю, нет, Костя, неудобно. «Тогда я приеду, я отпросился с работы, помогу вам отвезти в СИЗО». И так он начал к нам приезжать чуть ли не через день, тортик, чай. Он нас очень поддерживал, я бы даже сказала, что он мою маму вывел из депрессии. Он на все суды к нам приезжал, он перед судами приезжал, привозил нам валерьянку, говорил, Юля, Настя, не переживайте, все будет хорошо. Он с Аней очень часто переписывался, она говорит, он мне по переписке как будто родным стал. В общем, Костя появился в нашей жизни совершенно случайно, но буквально за полтора года он стал мне как родной брат. Мы даже когда в СИЗО ходили, я всем говорила, это мой брат, все такие: да, вы даже похожи. И мама, когда мы к Ане ходили, говорила: я крестная, он мне как родной сын.

RFI: А вы не опасались, что это может быть провокатор, человек с нечестными намерениями?

Когда он только появился, мы очень боялись. Мы очень мало кого к себе подпускали, но когда правозащитники подключились, и люди стали писать, как-то у нас это немного прошло. И знаете, к Косте было чувство, что ему можно доверять. Он был настолько открыт, столько доброты и поддержки, и то, что сейчас с ним происходит, для меня это просто нонсенс.

Константин понимал, чем рискует, как вы думаете?

Наш последний разговор был на согласованном митинге 10 августа, я же там с ребенком выступала. Мы там обнялись, я сказала: Кость, ты понимаешь, что ты нам настолько родной человек, ты мне брат родной и мамин сын. Пожалуйста, будь аккуратней, ты пойми, мы с мамой, наша семья, не выдержим еще одни передачки, и мы не выдержим еще одни суды. Конечно, мной это было сказано больше в шутку, я просто попросила, Кость, пожалуйста, я тебя умоляю, будь аккуратней. Он сказал, да, Настя, что ты! Конечно, его предупреждали, конечно, он в какой-то степени что-то понимал. Но он все-таки вышел за других, потому что считал это своим долгом. Что бояться — это глупо, надо помогать людям. Он всегда таким был, он по жизни такой, что его ни попроси, он хоть ночью, хоть рано утром, приедет, поможет.

14 августа Константина Котова отправили под стражу, а 15 августа следствие уже было завершено. Следователи попросили суд ограничить адвокату обвиняемого и самому обвиняемому время для ознакомления с 4 томами материалов дела: по их мнению, они должна закончить ознакомление уже сегодня, 16 августа. Мария Эйсмонт просила предоставить ей для этих целей две недели. В итоге, согласно решению суда, ознакомиться с делом обвиняемый и его адвокат должны до полудня 19 августа. Кроме того, сегодня же состоялся суд по жалобе адвоката на избранную меру пресечения, однако жалоба была отклонена: Константин Котов остается в СИЗО.