Перейти к основному контенту

«Зэк должен страдать»: перевозка заключенных в России как пытка и вердикт ЕСПЧ

ЕСПЧ признал пытками транспортировку в России заключенных. Суд в Страсбурге рассмотрел на этой неделе жалобу заключенных из Коми Алексея Томова, Юлии Пунеговой, Натальи Костроминой, Дмитрия Васильева, Николая Рошки и Никиты Баринова. Им присудили компенсацию в общей сумме 20 тысяч евро. Кроме того, Европейский суд вынес пилотное постановление, в соответствии с которым России предписано изменить нормативную базу, касающуюся перевозки заключенных — на это отводится полтора года.

Вагон для перевозки заключенных
Вагон для перевозки заключенных DR
Реклама

Еще полтора года назад международная правозащитная организация Amnesty International опубликовала доклад об условиях перевозки заключенных в России и призвала власти страны привести пенитенциарную систему в соответствие с международными стандартами в области прав человека. Автор документа Хизер Макгилл некоторые детали рассказов бывших заключенных помнит до сих пор.

Хизер Макгилл: Когда я начала исследовать тему, я была невъездная в Россию, так что все интервью, которые я провела с бывшими заключенными, были дистанционно. Я нашла их через таких людей, как Эрнест Мезак, адвокатов, которые представляют их, и через НКО, которые работают с бывшими заключенными. По-моему, было 12–15 человек — не очень много, но интервью были очень детальные.

RFI: Какие именно эпизоды, о которых вам рассказывали, запомнились больше всего?

Хизер Макгилл: Дмитрий Васильев мне рассказал о проблеме наличия воды и о том, как часто отводят в туалет. Он очень мучился, потому что ему сказали, что не будут водить в туалет ночью. И он сказал, что первый раз — это все ужасно, потому что не понимаешь, что надо делать. Потом, когда он стал немножко опытным, он уже понимал, что надо делать: заключенные берут с собой пластиковые пакеты, бутылки и вот так справляются в течение поездки. Он сказал, что это была очень стрессовая ситуация, он очень страдал. Когда он мне (об этом) рассказал, с тех пор прошло пять лет. Но он все это помнил, потому что это была очевидная травма.

Антон Мухачев несколько лет назад освободился, отбыв наказание по статье «Экстремизм». Говорит, что примерно полгода из срока заключения пришлись на этапирование.

Антон Мухачев: Я полтора года отбывал наказание в Костромской области, поселке Поназырево, и потом меня оттуда отправили в Сибирь, в Кемерово, где я уже провел около пяти лет. На этапах я провел в общей сложности около полугода. И как-то посчитал — я около 7000 километров проехал, проезжал около семи пересыльных централов.

С чем вам пришлось столкнуться за это время?

Перечислю по пальцам с самого начала. Даже Москва, я уверен, допускает и сейчас перевозку осужденных в так называемых «стаканах», где на маленьком—маленьком квадрате среди железа сидит человек, зачастую с коленями за ушами, если он довольно высокий, и — я уверен, испытывая не только моральные муки — едет и едет, пока его не довезут до суда. Я как осужденный по статье «экстремизм» довольно часто был по каким-то непонятным внутренним правилам конвоя этапирован в суд в «стаканах». И это было как в жару, например, в 2010 году, когда горели торфяники, это было и в морозы, где машина могла запросто остановиться, выключить движок — соответственно, и печка переставала работать.

Между прочим, те люди, которые ездят в суд, юридически еще не осуждены, юридически ни в чем не виновны, потому что суд их вину не доказал и их не осудил. Да, в последнее время стали появляться более комфортабельные автозаки, если про комфорт вообще можно говорить, какие-то более удлиненные скамейки. Но не думаю, что такое большое количество автозаков вообще есть, потому что людей как пихали по максимуму в эти автозаки, так и пихают, чтобы развести по судам и обратно в СИЗО.

Вторая вещь, которая была практически неконтролируема правозащитниками в 2010–14 годы, когда я с этим сталкивался, — это так называемые «сборки» или «отстойники» в самих СИЗО. Когда людей этапируют в суд или отправляют на этап, их помещают в так называемые комнаты сборки, где могут сидеть и пять человек, и 10, и 50. И на всех 50 человек может быть один краник с водой и захламленный туалет. Люди там могут сидеть часами, ждать, пока их куда-то повезут, или наоборот, когда их привезли из суда, чтобы подняли в камеру. Это одна из самых мучительных вещей, и в московских изоляторах, я уверен, она присутствует до сих пор.

Вагон для заключенных – вид изнутри
Вагон для заключенных – вид изнутри DR

Третий огромный пласт, который можно изучать и который стал уже фольклором — это столыпинский вагон, перевозка человека в «столыпине» за решеткой… Мы вот привыкли к плацкарту, там четыре человека — тут точно такой же плацкарт плюс еще одна полочка, и там официально семь человек, а неофициально до 25 набивалось. И люди ехали сидя часы, часы, часы. Но при этом, если им хотелось в туалет, нужно было просить гражданина начальника, а он далеко не всегда может отвести по желанию, потому что есть какой-то график, опять же настроение гражданина начальника, какие-то, может быть, форс-мажорные обстоятельства, и приходилось, в том числе мне лично, ходить в туалет прямо в купе, в пластиковую бутылку. Это довольно-таки распространенный метод, это целая наука: как помочиться в пластиковую бутылку и не облить собственные пальцы. И эту науку в том числе постигают осужденные, которые ездят, потому что они с этим сталкиваются здесь и там.

Ну и такие мелочи, как этапирование от того же «столыпина» к автозаку. Я помню, как в 2013 году меня привезли в Сибирь, в Мариинск. И там из «столыпина» нас конвоировали в автозак на так называемом тросе. На металлический трос длиной метров 20 были нанизаны несколько десятков наручников, с каждой стороны по одному человеку пристегивались к наручнику, и с огромными своими баулами такая гусеница медленно плелась метров 200–300 с перекурами к автозаку. Был уже, по-моему, ноябрь, довольно нежарко, ледяные наручники впивались в руки. Естественно, если и мог кто-то пожаловаться, то только небесам. Такой вид конвоирования распространен, и такое отношение к людям считается естественным, за МКАДом уж точно.

А окна в этих «плацкартах» есть?

В самом купе ни окон, ни форточек. Окошки есть только в коридорах, и открыть их или закрыть — это решает конвой, и решает исключительно по собственному настроению. Хочет — откроет, хочет — закроет. Хочет этим наказать — опять же закроет. То есть элементов давления со стороны сотрудников ФСИН на человека — сотни сотен, и необязательно ему для этого бить палкой или прыскать из огнетушителя или брандспойта на людей. Достаточно просто не открыть окно, не вывести в туалет или не принести кипятка, чтобы человек заварил себе поесть.

Словом, то, как в России перевозят заключенных, это сплошное и безусловное унижение человеческого достоинства…

Если у человека есть достоинство, то, конечно, для него это унизительно. Но зачастую многие люди даже не подозревают, что у них это достоинство должно быть, и они воспринимают это как данность. Даже среди осужденных. Зэки думают, что зэк должен страдать. И только когда ему становится уж совсем больно или невмоготу, он пытается защитить себя, и то, скорее, не обращаясь к юристам и уж тем более в ЕСПЧ, а как-то пытаясь договориться с гражданином начальником. И только в последнее время, когда более ли менее продвинутые люди стали попадать в места лишения свободы и на своем примере добиваться защиты своих прав, даже не в ЕСПЧ, а через обычных адвокатов, юристов, все больше и больше людей верят, что это возможно. Но все равно, по крайней мере, по моему опыту, даже на 2018-й год вопрос о том, обратишься ли ты в ЕСПЧ, звучит как фантастика.

Эрнест Мезак
Эрнест Мезак DR

Интересы потерпевших бывших заключенных в ЕСПЧ представлял юрист Эрнест Мезак. Однажды ему самому довелось побывать в автозаке в роли заключенного.

Эрнест Мезак: Сама эта эпопея в 11 с лишним лет борьбы против автозаков началась с моей личной истории. 25 декабря 2007 года я стал жертвой незаконного задержания сотрудниками полиции, 20 минут провел в собачнике, заднем отсеке «Буханки» ППС. В нем не было света, там было очень холодно. Жалобы на условия перевозки — это, в принципе, типичные жалобы для ЕСПЧ. Сам суд по итогам разбирательства указал, что более 600 жалоб, посвященных условиям перевозки, ожидают своего рассмотрения. Но я думаю, что не это, в конце концов, сподвигло Европейский суд на пилотное постановление, а ощущение того, что эти 600 жалоб — лишь верхушка айсберга. Конечно, на самом деле объемы нарушений статьи 3 Европейской конвенции по правам человека, запрещающей пытки, в сфере перевозок российских заключенных огромны. Когда я подавал в ЕСПЧ свои замечания по делу «Томов и другие», обосновывая необходимость пилотного постановления, я привел примерные расчеты, которые сделал по имевшимся у меня данным, и оценил масштабы ежегодных нарушений этой статьи в 200 с лишним тысяч случаев. Это огромная, конечно, цифра. По сути дела, многие десятки тысяч человек ежегодно становятся жертвами бесчеловечных перевозок или унижающих достоинство перевозок.

Одна из распространенных жалоб на транспортировку заключенных связана, насколько я знаю, с помещением в «стакан»?

Да, это очень маленькое пространство, которое при этом почти полностью изолировано. Самое ужасное — это когда люди с клаустрофобией в такие объемы попадают. Еще одна проблема, на которую суд в своем пилотном постановлении обратил внимание — это то, что стаканы иногда используются для перевозки двух заключенных. Это сложно себе представить, каким образом два человека могут уместиться в такой объем, а иногда, говорят, даже трех запихивают. По крайней мере, фонд «Общественный вердикт» получил официальное подтверждение такой практики. Я как член ОНК однажды посещал СИЗО в городе Микунь республики Коми и встретил там экс-сотрудника пермского ОМОНа, который отбывал наказание. Он крупный мужчина. Я у него спросил: а вы в «стаканах» бывали? Ну, да, регулярно, говорит, я же бывший сотрудник, поэтому меня обязаны возить в «стаканах». Я говорю: ну и как? Он мне говорит: знаешь, когда я первый раз увидел этот «стакан», я засомневался влезу ли я туда один. Но, как показала последующая практика, когда в сантиметре от твоей задницы лязгает зубами ротвейлер, то один, и даже вдвоем, я легко помещался в этот «стакан».

Выгрузка заключенного из «стакана»
Выгрузка заключенного из «стакана» DR

В чем именно суть позиции ЕСПЧ в этом деле?

Суд не только призвал изменить нормативную базу и озвучил конкретные пожелания к изменению этой базы, он еще несколько мер обозначил, которые требует от российских властей. Прежде всего, он попросил Россию пересмотреть свою практику отправки заключенных для отбывания наказания на многие тысячи километров от места их жительства или места, где они были осуждены. Я бы отметил пожелание суда о пересмотре чрезмерно режимных требований, которые фактически лишают заключенных сна в ходе длительных поездок и создают проблемы с выводом в туалет. Дело в том, что внутренний режим в вагонзаке явно чрезмерен — какой-то совершенно гулаговский, НКВД-шный, гестаповский. Даже когда вагнозак заполнен на половину, возникают сложности с выводом в туалет из-за того, что процедура очень формализована. Плюс к этому режимные требования, обязанности каждые два часа проводить внутренние проверки. Поэтому невозможно даже при заполнении вагнозака наполовину выводить людей в туалет в соответствии с нормальной физиологической потребностью. И третья мера, которую суд потребовал от российских властей — это разработать внутренние средства правовой защиты, чтобы заключенные могли получать компенсации за бесчеловечное, унижающее достоинство обращение в рамках российской правовой системы, не беспокоя своими типичными повторяющимися жалобами Страсбургский суд.

***

В российском министерстве юстиции пообещали изучить выводы суда в Страсбурге. По мнению Эдуарда Мезака, для исполнения предписаний ЕСПЧ колоссальных финансовых вливаний может и не потребоваться: достаточно внедрить разумную логистику, при которой автозаки и вагонзаки будут использоваться чаще, не простаивая попусту в ожидании массового скопления заключенных, которых требуется перевезти из одной точки в другую.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.