«Это тот, который сено ест?»: о выставке Репина в Третьяковской галерее
Обозреватель RFI Екатерина Барабаш в своей еженедельной колонке рассказывает о выставке Ильи Репина в Третьяковской галерее, приуроченной к 175-летию художника.
Опубликовано:
5 августа 1844 года в маленьком уездном городке Чугуеве Харьковской губернии в небольшой хатке родился мальчик Илья Репин. Его отец, Ефим Васильевич, был из семьи военных поселян — так называли бывших казаков, оставшихся после Отечественной войны 1812 года служить в регулярной армии. Ефим торговал лошадьми, которых табунами пригонял с Северского Донца, а мать, тоже из семьи военных поселян, читала детям Пушкина и Жуковского, обучала грамоте и даже основала небольшую школу. Школа требовала финансовых вложений, пусть и не очень больших, и время от времени Татьяна Степановна Репина шила заячьи шубы. В семье царствовал покой и любовь.
Когда Илья подрос, его отдали в подмастерья иконописцу — способности у мальчика обнаружили довольно рано. Он вообще был чувствителен к искусствам — например, услышав впервые музыку, он упал в обморок. Когда очнулся — спросил, не наступил ли конец света. Натура тонкая и нервная, что уж говорить.
Эта чувствительность и эмоциональность потом будет пульсировать во всех его картинах, зачастую превалируя над здравым смыслом и доводя идею до карикатурной яркости. Но большинство из нас об том даже не знало, не догадывалось, навсегда, казалось бы, вымуштрованные школьной дидактикой: «Репин — защитник угнетенных!» Репин навсегда стал для нескольких поколений советских (да и российских) людей одной из многочисленных жертв отечественного школьного образования. Его эмоциональность, порой неразборчивость даже в собственных вкусах и пристрастиях, а то и вовсе провалы вкуса сыграли на руку советской идеологии, легко поставившей Репина себе на службу.
Из любого художника легко сделать идеологическое орудие, а из такого яркого и всеядного, как Репин, — особенно. Несколько поколений так и остались в уверенности, что Илья Ефимович писал антирежимные полотна, помогая стране прокладывать путь к социальной справедливости. «Бурлаки на Волге», «Арест пропагандиста», «Не ждали», «Крестный ход в Курской губернии», «Отказ от исповеди», «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» (последнее преподносилось как образец ненависти к царям вообще). Впрочем, по ходу дела нам объясняли, что и Репину ничто человеческое не было чуждо, и в качестве доказательства этого печального отступления от борьбы за права угнетенных приводили портрет Мусоргского и «Стрекозу». Иногда в школьных экскурсиях по репродукциям упоминалось и «Заседание Государственного совета» как трагический пример трудной судьбы нищенствующего художника, вынужденного за кусок хлеба согласиться писать парадный портрет ненавистных царских приспешников.
Третьяковская галерея долго терпела эти издевательства над Репиным и наконец к его 175-летию, которое случится 5 августа этого года, решила вступиться за великого художника. Соскрести хрестоматийный глянец. Показать непривычные обывателю грани репинского таланта. Результатом стала грандиозная выставка в Новой Третьяковке на Крымском валу, где представлено ни много ни мало 300 работ — 170 живописных и 130 графических.
«Грандиозная» — это и комплимент, и упрек одновременно. Когда на последнем издыхании посетитель, обойдя два этажа выставки, направляется к выходу, вдруг оказывается, что есть еще один этаж, и это уже почти неподъемно для нетренированного зрителя. С другой стороны — если уж соскребать хрестоматийный глянец — то тут все средства хороши, вплоть до повреждения зрительской психики.
Несколько утомительна избыточность экспозиции. Громадная галерея портретов — это, конечно, интересно, но учитывая и огромное количество жанровых картина, такое количество лиц начинает угнетать. Поставив себе целью показать «такого разного Репина», кураторы выставки во многом отдают предпочтению количеству перед качеством.
Есть портреты поистине гениальные. Например, знаменитый портрет Мусоргского. Взъерошенный человек с безумными глазами и красным носом — «ясное дело — алкаш!» Далеко не все знают, что красный нос у композитора — результат обморожения еще в молодости, безумные глаза — следствие тяжелой болезни, от которой он умрет через несколько дней после того, как Репин закончит портрет. А в работе художника, если вглядеться, столько печальной нежности к другу и столько заведомой скорби!… Потом целая галерея средних портретов, примечательных разве что сходством с оригиналом. Не Шилов, конечно, упаси бог, но и без огня. И вдруг — снова бриллиант. Леонид Андреев — красавец, демон, глаза — Везувий. И опять — скучно, скучно, скучно. Но вот — снова тормозишь и надолго остаешься у полотна. Иуда. Одна из лучших, думается, работ Репина вообще. Иуда нераскаявшийся, но задумавшийся и засомневавшийся. О чем он думает? В какой момент «застал» его художник?
Кстати, о репинских портретах ходят самые необычайные слухи — дескать, мистики тут не оберешься. Смешно, конечно, но все же… Судите сами. Вскоре после написания «Ивана Грозного и сына его Ивана» художник Мясоедов, позировавший для Грозного, чуть не убил собственного отпрыска. Писатель Всеволод Гаршин, с которого Репин писал сына Ивана, очень скоро свел счеты с жизнью, выпрыгнув в лестничный пролет. Про Мусоргского уже упоминали. Тютчев скончался почти сразу после написания своего портрета. Почти сразу умер Писемский. Знаменитый хирург Пирогов, отпозировав Репину, отправился к дантисту, где ему занесли смертельную инфекцию. Долго отказывался позировать Корней Чуковский, друг и сосед художника, но все же сдался и… остался жив. Конечно, никакой мистики — просто Репин писал так много портретов, а люди так часто умирают. К тому же Павел Третьяков, главный заказчик Репина, часто уговаривал его писать портреты тяжело больных людей, понимая, что это последний шанс их запечатлеть на этом свете. Кстати, и с самим Третьяковым ничего не случилось, хотя ему тоже довелось ступить на этот опасный путь.
Вообще интерес у Репина к человеку необычайный. Даже если вы не знаток и не ценитель живописи — достаточно почитать его воспоминания «Далекое близкое» и почувствовать, с каким любопытством и порой неумеренным восторгом он описывает каждого человека, замечая в нем невидимые другому взгляду грани характера. Поэтому даже масштабные его картины, жанровые, с большим количеством народу — это никогда не толпа. Здесь каждый — герой, каждый играет свою роль, и к каждому у художника — свое отношение. «Бурлаки на Волге» — любимый аргумент в пользу репинского неприятия царизма. На самом деле художник ненавидит любое насилие. У нас ведь раньше не принято было вспоминать другую картину, которая тут, на выставке — неподалеку от «Бурлаков». Называется коротко: «Большевики». Мужик в солдатской форме, совершенно босховской отвратительности, с ухмылкой, гнуснее которой еще поискать, отбирает у мальчишки кусок хлеба. Царизм, говорите, ненавидел?
Довольно неожиданно «заиграла» на выставке другая знаменитая репинская работа — «Заседание Государственного совета 7 мая 1901 года», царский заказ к столетию Госсовета. Можно только удивляться кровавому царскому режиму, принявшему в качестве официального юбилейного портрета эту работу Репина. Сейчас бы такое не приняли. Все персонажи не только абсолютно живые, но некоторые из них — о боже! — даже не слишком приятны художнику, и это чувствуется. Особенно Константин Победоносцев, который в свое время запретил вывешивать «Ивана Грозного и сына его Ивана», почуяв в ней крамолу. Мстительный художник изобразил у Победоносцева размытое пятно вместо лица. Заказчики попросили подправить лицо, что Репин и сделал, но на фоне остальных членов Госсовета Победоносцев все равно выглядит бледной молью. И кстати, очень похожим сами-понимаете-на-кого.
В отличие от Русского музея, где «Заседание Государственного совета» находится в постоянной экспозиции и висит в большом зале, в Третьяковке она сейчас расположилась в небольшом помещении, явно неприспособленном для такого полотна. Зато напротив есть галерея на втором этажа, откуда можно смотреть на картину, и это даже очень занятно — другой ракурс, да и вообще — часто ли приходится смотреть на императоров сверху вниз?
И еще о портретах. Женские портреты — особая тема. Репин был человеком чувствительным, влюбчивым. Его первая жена Вера от этого немало страдала, и ее портреты словно дышат усталостью и грустью. В результате пара рассталась, и Репин вскоре потерял голову от писательницы Натальи Нордман, писавшей под псевдонимом Северова. Женщина она была крупная, с крестьянским курносым лицом, на вид простецкая, и друзья Репина сокрушались по поводу этого альянса, считая, что она ему не пара. Василий Розанов называл Нордман «женщиной-пылесосом», уверяя, что она «поглотила Репина целиком». Тем не менее Репин был не на шутку влюблен, они вместе уехали жить в Пенаты, которые Репин купил и построил специально для Нордман и где она установила свои правила, повергавшие гостей в ужас.
Нордман была убежденной вегетарианкой и кормила мужа супом из сена, вычитав где-то о пользе сенного отвара. Чуковский рассказывал, что слышал, как одна из соседок Репина по имению говорила приятельнице: «Репин? Это тот, который сено ел?» По всему дому были развешены плакаты с призывами освободить прислугу от гнета и все делать самим — вроде «Прислуга — позор человечества». Они прожили вместе 15 лет, и в какой-то момент Наталья почувствовала, что Репин к ней охладел. К тому же у нее открылся туберкулез, и Наталья решила не быть обузой любимому человеку. В одну секунду она собрала вещи и уехала в Швейцарию заканчивать свой век в доме для престарелых, отказавшись взять хоть копейку у мужа. Репин немного посокрушался, потом накупил мяса, и жизнь пошла своим чередом.
Нордман — главная героиня репинских портретов. Он написал и нарисовал их великое множество, в том числе и «ню». Сохранилось много фотографий Нордман, но на портретах Репина это совсем другой человек. Вроде и внешность та же — большие круглые щеки, сильно вздернутый нос — а из-под его кисти выходили дамы на редкость элегантные, сумевшие превратить недостатки своей внешности в изюминку. Портретов первой жены в разы меньше, и они не такие нежные.
Выставка составлена так, что все эти перипетии личной жизни Репина легко просматриваются через его работы. Хорошо, что кураторы постарались сломать побольше стереотипов о Репине и рассказать нам и о нем как о простом смертном, хоть и великом художнике, а не просто дать возможность увидеть побольше его работ.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться