«Нам не дают никакого ответа»: французский дипломат о том, почему вышел на Красную площадь с портретом Сенцова
Посол Франции по правам человека Франсуа Крокетт побывал в России с кратким визитом — с 20 по 23 ноября, в ходе которого встретился с представителями Сахаровского центра и «Мемориала», побывал на процессе по делу «Седьмой студии» и вышел на Красную площадь с портретом Олега Сенцова. О сложности диалога с властями России и о своей акции на Красной площади Франсуа Крокетт рассказал в интервью RFI.
Опубликовано:
Слушать - 05:06
RFI: Вы вышли на Красную площадь с портретом Олега Сенцова. Это неординарный жест для дипломата. Что вас сподвигло на эту акцию?
Франсуа Крокетт: Это моя личная инициатива. Пошел я на это из-за того, что нам не дают никакого ответа. Я думаю, что это неприемлемо. Этот вопрос (о судьбе Олега Сенцова — RFI) был поднят на самом высоком уровне в ходе российско-французских переговоров. Нам дали только половинчатые ответы или ложную информацию. Я думаю, что два правительства должны взаимодействовать не так. И если остается только этот выход, то тогда нужно сделать жест, чтобы привлечь внимание к судьбе Олега Сенцова.
50 лет назад, в 1968 году, восемь смельчаков вышли на Красную площадь после подавления «пражской весны». Они дорого за это заплатили. Я имел шанс встретиться с одним из них, Виктором Файнбергом. Прошлой осенью в Париже он нам говорил, что опасается, что с тех пор мало что изменилось. Я выходил на Красную площадь, памятуя о его словах.
Очевидно, такой жест не может что-то резко изменить. Это просто способ привлечь внимание, сказать, что мы не забыли, не считаем, что вопрос закрыт. Это еще и способ продолжить смелую борьбу, которую ведут граждане России, которые рискуют намного больше. И способ продлить мобилизацию гражданского общества и деятелей культуры во Франции. Например, режиссеров, вступившихся за Сенцова. Жан-Люк Годар несколько дней назад направил громкий сигнал, заявив, что отказывается принять приглашение в Эрмитаж из-за несправедливости в отношении Сенцова.
Вы — не совсем обычный дипломат. У вас больше свободы и пространства для действий, чем у ваших коллег. Но каковы ваши рычаги влияния и средства для того, чтобы добиться конкретных результатов?
Все зависит от реакции наших собеседников. Я практически такой же дипломат, как и все остальные. Я давно в системе министерства иностранных дел и прекрасно понимаю, насколько эти темы деликатны. Но я считаю важным говорить о них, чтобы добиться подвижек. Чтобы те, о ком часто забывают, могли знать, что они не лишены поддержки и друзей.
Это, конечно, сложный диалог. В течение трех дней, когда я был в Москве, я просил о переговорах с представителями российских властей. Не было практически никакого ответа со стороны российских официальных лиц. В этом случае, как мне кажется, нужно говорить публично, как делал я — в социальных сетях — чтобы добиться реакции, ответа на наши вопросы. В частности, по ситуации с Олегом Сенцовым мы многократно обращались к властям России. Но на данный момент не получили никакого ответа. Мы считаем, что это ненормально. И будем продолжать попытки вести диалог.
На ваш взгляд, международное сообщество, в частности Франция, сделало все возможное для освобождения Сенцова?
Я думаю, что было много попыток. Этот вопрос поднимали на самом высоком уровне президент Франции, канцлер Германии, международные организации — ОБСЕ, Европейский союз, Совет Европы. Была и первая реакция ЕСПЧ, который принял к рассмотрению это дело. Было использовано много каналов. Пока это не привело к каким-то серьезным подвижкам, но это не значит, что мы отказываемся от этих каналов. Наоборот — именно их мы и считаем приоритетными.
Часто можно услышать, что российские власти не идут на уступки под давлением. В какой степени международная активность, международное давление может быть эффективным?
Мы постоянно дебатируем на эту тему с правозащитниками и нашими коллегами-дипломатами. Мы задаем себе этот вопрос: оказывая давление, не создаем ли мы дополнительные риски? На мой взгляд, пока сложился консенсус: на этой стадии, в условиях давления на гражданское общество в России, важно их поддерживать и оказывать давление — в свою очередь. Возможно, немедленных результатов это и не принесет, но поможет в долгосрочной перспективе. Так или иначе, все, с кем я встречался в Москве, считают важным, чтобы мы продолжали о них говорить и делать жесты в их сторону.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться