Гори, гори, моя звезда: не стало Олега Табакова

Олег Павлович, дорогой наш, кто же уходит вот так — весной, когда все только начинает жить? И вам, человеку-солнцу, человеку-весне, этого ли не знать? Очередная ваша шуточка, опять разыгрываете? Или что — действительно нам привыкать теперь без вас? Немыслимо. Невероятно.

Олег Табаков на вручении премии «Хрустальная Турандот», 2011 г. wikipedia.org

Олег Павлович давно болел, и все мы подозревали, что дело плохо, но, наверное, смерть неожиданна всегда, особенно когда уходит человек, без которого твоя жизнь была бы другой. Не лучше и не хуже — просто другой. Потому что представить себе наш театр или наше кино без Табакова так же немыслимо, как представить себе русскую живопись без Репина или музыку — без Шостаковича. С самого начала он как оказался в центре — так и остался в нем, даже уже когда болел.

То, что Табаков был очень талантлив, — само собой. Это стало ясно с его первой работой в кино, в фильме «Тугой узел» по повести Тендрякова. Это видно по первым его работам в «Современнике». Они и сейчас есть в сети — старенькие, трескучие, и совсем юный Олег Табаков там как воплощение молодости, честности, правды жизни — общей молодости, общей жизни, общей правды. Но он был не просто талантлив — актеры с таким обаянием рождаются раз в сотню лет. Это то глобальное обаяние, которого хватает в равной степени на все амплуа. Играл умного — мы видели обаяние ума, играл дурака, как в «Балалайкине и Ко», — мы видели обаяние глупости, играл нациста Шелленберга — и мы страшно завидовали Штирлицу, который работал под его началом. Табакова было так много в нашей жизни, он был такой разный и такой уместный везде и всегда, что с его уходом сейчас образовалась громадная дыра, огромная лакуна, которую вряд ли на нашей памяти удастся заполнить. И что ни скажешь сейчас — все будет банальность и все мало.

Потому что Олег Павлович за все эти годы стал не просто любимым, обожаемым и прочее — он стал ключевой фигурой, он определял климат российской культуры, ее температуру, ее течения. Не всегда этот климат был комфортным, и Табаков далеко не всегда выступал с однозначными заявлениями, которые многие не могут ему забыть. Ну так мы про человека, не про ангела. С ангелами легко — они всегда. С людьми труднее — они могут и глупость сказать, и слукавить.

Вот думаешь про Олега Павловича — почему так больно, что ушел? Ведь правда — не только потому, что талантище и что до зрительского обморока блистателен что в коте Матроскине, что в мисс Эндрю из «Мэри Поппинс», что в сомнительном с точки зрения художественности «Испытательном сроке», то в роли наивного, неистового и благородного Искремаса в фильме «Гори, гори, моя звезда!» — думается, лучшая роль Табакова. Да, большой актер. Но в нем было еще мощное созидательное начало — он поднял засыхающий после ухода Олега Ефремова МХАТ, он создал «Табакерку» — отдельный, ни на что не похожий театр, которому завещал вечную молодость и который, наверное, плачет сейчас горше всех, как плачут по любимому родителю.

Табаков — огромный и сложный, как океан. В нем можно было захлебнуться, когда он принимался шутить, его можно было испугаться, когда он злился, его можно было обожать, когда он появлялся на сцене. А он появлялся — и была опасность, что забудут про других на сцене, — такой мощный магнетизм излучал он одним своим появлением. И еще — он был ужасно смешным, он был настоящим комиком (хоть сыграл и много драматических ролей), порой не отличавшим жизнь от сцены. Хотя нет — отличал, конечно, иначе бы не создал всего, что создал, но игра, особенно комическая — это была та стихия, в которой ему было вольготнее всего. И кусочки этой стихии он приносил в любую роль — у него и зло смешно, а то, что смешно, уже не так страшно. Бровь поднимет, уголки рта чуть опустит — и вот уже совсем не страшно. Он научил нас не бояться зла, даже глядя ему глаза в глаза. Может, это и есть задача всякого артиста, в конце концов. Хотя Табаков не вмещался ни в какие представления о задачах и целях, он был больше любой задачи и больше любого представления о нем.

Последним выходом Табакова на сцену стал «Дракон» во МХТ. Олег Павлович был уже тогда очень-очень болен. Играть ему было невыносимо трудно, и это видно было даже самому невнимательному зрителю. Все понимали, что это — прощание. Но он сыграл, что называется, на последнем дыхании и ушел болеть дальше. Больше он на сцену не вышел. Осталась пустота, хоть звезда и продолжает гореть.