Перейти к основному контенту
Репортаж

Борис Гребенщиков провёл концерт и авторский вечер в Париже

Российский рок-музыкант Борис Гребенщиков дал единственный концерт во французской столице, на сцене Théâtre de la Ville. В Париже «Аквариум» выступал совместно с ансамблем французских виолончелистов и скрипачей. Накануне концерта музыкант встретился с читателями старейшего магазина русской книги в Париже Librairie du Globe.

© Maxim Platonov
Реклама

Зал был переполнен в основном российскими эмигрантами, среди прочих послушать выступление легендарного «Аквариума» пришли писатель Борис Акунин, журналист Олег Кашин.

Открыл концерт Гребенщиков острой политической сатирой – композицией «Губернатор», которая, по некоторым данным, была написана Гребенщиковым про губернатора Свердловской области и в поддержку преследуемой в Екатеринбурге журналистки Аксаны Пановой.

Музыканты «Аквариума» исполнили за вечер около двух десятков песен. Последняя песня «Гарсон №2», по словам автора, была написана ровно 20 лет назад, недалеко от самого театра в одном из кафе на площади Шатле.

Перед концертом, на авторском вечере Бориса Гребенщикова с читателями магазина «Глоб» публика предпочитала говорить о музыке и поэзии, религии, меньше о политике, но больше всего о Париже, французах и эмиграции.

© Maxim Platonov

О музыке и поэзии:

Прежде всего, у Гребенщикова поинтересовались о том, что такое рок.

БГ: Рок – это просто одно из названий музыки, которая приходит и дает под зад тому, что было. И то, что было, возмущенно кричит: «Вы — вообще не музыка, вообще не искусство! Идите отсюда, не портите нам жизнь!». Но, к сожалению, старое искусство уже заваливается, и приходит новое искусство, дает ему под зад, все становиться хорошо, потом это новое искусство стареет. Когда была придумана опера – поправьте меня, кто был? Монтеверди, по-моему, первым серьезным композитором оперы. Сколько мата было в статьях по его поводу! Как его поливали грязью! Все время появляется новая музыка, которую старая поливает грязью. В этом и есть смысл. Мы говорим о смысле – смысла у искусства быть не может никакого. Но если есть какой-то смысл, который нам доступен, то смысл – это замечательное старое искусство расшевелить, показать ему, что оно не одно тут. Потому что все хорошо, когда происходит динамика, когда происходит движение. Чтобы было движение, нужно, чтобы старое задвинули в угол, появилось новое. Потом новое станет старым – его задвинут в угол, появится еще что-то. Все время происходит движение. И поэтому нам все время интересно.

Критерий искусства только один, это говорил Уистен Хью Оден: «Критерий настоящей поэзии – когда ты читаешь поэзию про себя, и бреешься, и волосы встают дыбом».

Какую поэзию вы любите?

БГ: Разную. Хорошую. Вот Вера Полозкова мне свою книжку подарила, я просто читал последние несколько дней с удовольствием.

Какие-то любимые есть поэты?

БГ: Они все любимые. Все хорошие поэты любимые. Сегодня в самолете почему-то читал «Двадцать сонетов к Марии Стюарт» Бродского. Почему? Не знаю. Так случилось.

О политике:

Не обошлось и без вопросов о политике. Несмотря на то, что БГ поддержал раньше фигурантов «болотного дела», гуру российского рока предпочёл, по собственному же выражению, «не тратить ни единого слова» на политику, поскольку от этого ничего не изменится.

Как бы вы могли охарактеризовать актуальную ситуацию в России?

БГ: По счастью, имея ту репутацию, которую я имею, я могу позволить себе не тратить на это ни единого слова. Дорогие мои, от того, что мы треплемся, в этой стране ничего не меняется.

То есть то, что делает например Макаревич, он это делает зря?

БГ: Разве я это сказал? Я только сказал, что от того, что мы треплемся, в этой стране ничего не меняется.

Но вы как-то не были замечены в каких-то открытых-закрытых письмах.

БГ: Я не принадлежу к этому обществу людей, которые занимаются этими вещами. Я занимаюсь другими. А неужели вы считаете, что от этих открытых и закрытых писем что-то меняется?

Но вы поддержали все-таки «узников Болотной»…

БГ: Им от этого много легче?

А как вы считаете?

БГ: Я считаю – нет. Нет, упрекать меня можно сколько угодно, ребята. Имейте в виду, что я – именно тот человек, которого стоит упрекать во всем, потому что я, во-первых, все возьму на себя (смех), а во-вторых, могу еще и ответить. Меня не снедает чудовищная гордыня, я не считаю, что я могу вам что-то сообщить. Все, что я могу сказать, вы и так знаете. И все, что я могу сказать, значительно лучше сказано в песнях. Поэтому все слова – это от лукавого.

Вас на Олимпиаде не приглашали выступить?

БГ: Даже современные власти не настолько безумны (смех) – с нами связываться.

О религии:

Помимо музыки и политики, Борис Борисович известен своей религиозностью и интересом к буддизму, однако не прекращает посещать и православные храмы в городах, по которым гастролирует.

Вы часто бываете в церкви?

БГ: Последний раз был, кажется, вчера или позавчера.

Где?

БГ: В Петербурге я не успел. Я был в городе Наро-Фоминске. У них Николаевский храм.

Есть какая-то связь между Богом и церковью?

БГ: Видите ли, Бог есть даже в церкви. Поскольку Бог в сердце существует, кроме Бога ничего нет, то что бы ни делали служители церкви, Бог от этого не убавляется. Невозможно.

© Maxim Platonov

Об эмиграции и Париже:

Больше всего, пожалуй, эмигрантскую публику интересовало отношение Гребенщикова к Парижу, французам и эмиграции. Известно, что лидер «Аквариума» часто бывает во французской столице, в его песнях то и дело проскальзывают французские словечки. Да и мало кто не сравнивал ещё Париж с родиной Гребенщикова – Петербургом. По мнению музыканта, в эмиграции можно тоже быть на родине.

БГ: Эмиграция – это тоже родина. Просто вы поменяли одну родину на другую. Чем же новая родина хуже старой?

А если бы вы жили не в Санкт-Петербурге, то где бы вы жили?

БГ: Учитывая, что последние 15 лет я бываю в Санкт-Петербурге примерно 3-4 дня в месяц, вот, угадайте, где я живу?

В раю, наверное?

БГ: Абсолютно точный ответ. Вот это и есть родина.

Но в Париже смогли бы жить?

БГ: Где угодно.

Вы сказали, что Париж очень вам напоминает Петербург…

БГ: Нет. Нет-нет. Правда, Париж лучше.

Люди, которые долго живут в Париже, иногда замечали мне, что они ни одного француза так и не видели в жизни (хохот). Я вижу просто французов иногда в профессиональном качестве. Я подозреваю, что они французы, если говорят по-французски. Мне очень нравится издалека, но поговорить с ними так пока и не получилось, поэтому я не знаю. Я верю в то, что они существуют (хохот). Я читал «Войну и мир» – там точно про французов. Но мало.

А много ли песен было написано в Париже?

БГ: Много. Когда писался «Навигатор», половина «Навигатора» была написана здесь.

Почему у вас только один концерт? График такой плотный? Билетов нет?

График плотный, билетов нет. А Théâtre de la Ville, я думаю, он занят и без нас. Слава богу, что они нас хоть на один пустили. По одной простой причине: чтобы петь в Париже, во-первых, надо иметь рабочую визу. Раз. Во-вторых, меня никто не приглашает. А в-третьих, я пою все время, просто об этом не все знают. Если кого-нибудь интересует: 16 мая мы, вероятно, будем играть в Альберт-Холле в Лондоне. Опять. Третий концерт. Входит в привычку.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.