Перейти к основному контенту
Дело Аблязова

Ирина Петрушова: «Во Франции не понимают политическую подоплеку дела Аблязова»

В конце октября апелляционный суд Лиона одобрил экстрадицию в Россию бывшего владельца казахского БТА-банка Мухтара Аблязова. Представители правозащитных организаций, политики из России и просто знакомые казахского оппозиционера пытаются донести до французской общественности и правительства, что судебное преследование Мухтара Аблязова имеет, по их мнению, политическую подоплеку.

Ирина Петрушова, журналист, основатель и главный редактор газеты "Республика"
Ирина Петрушова, журналист, основатель и главный редактор газеты "Республика" forbes.kz
Реклама

17:34

Ирина Петрушова: «Во Франции не понимают политическую подоплеку дела Аблязова»

Елена Габриелян

14 ноября для встречи с французскими политиками в Париж приехала Ирина Петрушова, учредитель медиа-группы «Республика», в которую входила вот уже полтора года запрещенная в Казахстане одноименная газета. Ирина Петрушова более десяти лет лично знакома с заключенным. В интервью RFI она рассказала, почему казахский президент боится Аблязова, почему европейские страны лояльно относятся к Назарбаеву и почему в деле Аблязова Россия и Украина являются инструментами в руках Казахстана.

RFI: Ирина, вы живете в Великобритании и с 2002 года не были в Казахстане. Сегодня вы приехали во Францию. Какова цель вашего визита?

Ирина Петрушова: Я приехала во Францию для того, чтобы попытаться достучаться до французских политиков, в первую очередь, в отношении Мухтара Аблязова, которого французский суд в Лионе решил выдать Украине и России. Казахстанские власти, Назарбаев в частности, обвиняют Аблязова в том, что он якобы вывел в оффшоры из своего собственного БТА-банка огромные средства. Это официальная версия. Правда же заключается в том, что Аблязов на сегодняшний момент является одним из главных оппонентов Назарбаева. Он — лидер демократической оппозиции в Казахстане, очень долгие годы поддерживал эту оппозицию. И, соответственно, Назарбаев отомстил ему таким образом: он забрал его банк, национализировав его. Сам Аблязов чудом избежал ареста, уехав в 2009 году сперва в Россию, потом в Великобританию, где позже получил политическое убежище.

Тем не менее, получив политическое убежище, ему не удалось избежать задержания, суд по его делу проходит во Франции.

Это очень сложная история, почему его задержали во Франции, почему он вынужден был уехать в Великобританию. Дело в том, что европейские страны очень лояльно относятся к таким режимам, как сегодняшний режим в Казахстане. Очень многие правительственные чиновники, занимавшие раньше высокие посты в Европе, например, Тони Блэр — бывший премьер-министр Великобритании, сегодня работают советниками у Назарбаева либо у правительства Назарбаева. Получают высокие гонорары и, естественно, делают все для того, чтобы Назарбаев остался ими доволен.

В частности, Тони Блэр, по нашей информации, приложил очень много усилий для того, чтобы скомпрометировать имя Аблязова в той же Великобритании. Именно поэтому за Аблязовым закрепился такой имидж, что никакой он на самом деле не оппозиционный политик, а просто финансовый мошенник, который вывел деньги.

Что позволило Франции его задержать, учитывая то, что политическое убежище Аблязов получил на территории Евросоюза?

Дело в том, что у Аблязова, насколько я знаю, не было документов, подтверждающих его статус политбеженца, потому что эти документы находились в суде Великобритании, где против него шли гражданские иски. Уехать он был вынужден из Великобритании, потому что в результате этих гражданских исков он был приговорен к 22 месяцам лишения свободы за так называемое «неуважение к суду».

Что имелось в виду под «неуважением к суду»? Он отказался назвать в суде людей, которые якобы — по версии БТА-банка, выступающего в качестве истца, — помогали ему «осуществлять незаконные сделки» по выводу денег. Я не говорю о том, что самих этих сделок не было, это недоказанные вещи, но он просто не мог назвать никаких людей, никаких фамилий — это было опасно для этих людей.

Когда Аблязов сидел в тюрьме в Казахстане, именно мне он звонил, рассказывал, как обстоят дела, я была за пределами, мне было безопаснее. А в Казахстане люди могли пострадать. Я выжидала достаточно долго, потому что посадили его год назад, но юристы были настроены оптимистично, говорили, что все будет замечательно. А сейчас, когда мы поняли, что ничего замечательно не будет, то мы, сначала «взяв паузу», чтобы не мешать, поняли, что теперь в стороне оставаться нельзя. Кто еще может рассказать? Я в свое время давала в Королевском суде Великобритании показания по делу о политубежище для Аблязова, в том числе. Кроме того, я знаю правозащитников.

Если бы Аблязов пришел к власти, каким бы был Казахстан?

Я думаю, что, в любом случае, это уже не был бы тот Казахстан, который сейчас. Я думаю, что он, по-любому, провел бы либеральные реформы. Другой вопрос — насколько бы у него получилось это в том виде, в котором он хочет, в котором он хотел, и хотели его соратники. Потому что эта проблема намного глубже — проблема в менталитете Казахстана.

У него были амбиции пойти на пост президента?

У него не было таких амбиций в самом начале, когда он вступал на путь политика. Он — бизнесмен. Он работал в правительстве — он же был министром. И его интересовали именно реформы, потому что он понимал, что страна встала в тупик. Назарбаев говорит как? «Сперва экономика, потом — политика». А смысл такой, что без политики не может быть конкурентоспособной экономики. И бизнесмены его круга (у нас их называли «младотюрками»), молодые ребята — 35–40, которые получили московское образование, которые действительно были хорошо образованы, которые имели опыт практического создания бизнеса с нуля, пришли в правительство. Это было правительство «младотюрков». Они как раз понимали, что нужны реформы, нужны либеральные реформы, что нужна конкуренция на медиарынке, чтобы была конкуренция на предпринимательском рынке. Они этого хотели. Поэтому я думаю, что если бы он пришел, он бы это сделал.

Вы лично давно знакомы с Мухтаром Аблязовым. Есть ли у вас с ним сейчас связь, как он переживает ситуацию, которая сложилась?

С ним встречаются только родственники, но я регулярно общаюсь с его супругой, общаюсь с его адвокатами. Насколько я знаю по разговорам с ними, у него абсолютно нормальное настроение, он не собирается сдаваться. Ему очень горько оттого, что в европейских странах, в частности во Франции, где очень сильны всегда были либеральные традиции, не могут разобраться в его деле, не понимают политическую подоплеку его дела. Хотя, на самом деле, эта подоплека очень простая. Лично я считаю, что европейским политикам, которые будут принимать решения по Аблязову во Франции, нужно просто ответить на три вопроса.

Первый вопрос: является ли Аблязов политическим оппонентом Назарбаева? Если на этот вопрос мы отвечаем «да» (а мы отвечаем), то следующий вопрос — почему у Аблязова забрали банк? На этот вопрос, понимая, что он политический оппонент Назарбаева, тоже очень легко ответить. И третий вопрос, который из этого вытекает, — может ли Франция позволить себе экстрадировать Аблязова? Если он политический оппонент Назарбаева, а банк у него забрали потому, что он был политическим оппонентом Назарбаева, — вот вы сами, как ответите на этот вопрос?

Не мне отвечать, суд, я думаю, ответит. Когда уже будет решение суда, и если вердикт будет экстрадировать, решать будут французские власти. И вы на сегодняшний день во Франции для того, чтобы донести до французского правительства то, что в деле, на ваш взгляд, есть политическая мотивация. Насколько во французском правительстве есть сейчас понимание этого?

Мне сложно пока ответить на этот вопрос, потому что мы только начали встречи. К сожалению, отказалось с нами встретиться министерство иностранных дел, что для меня, например, очень странно, потому что, по идее, им должно бы быть интересно хотя бы выслушать позицию тех, кто может рассказать, что собой представляет Аблязов, и, самое главное, кто знает ситуацию в Казахстане.

Они как-то мотивировали свой отказ?

Пока никак не мотивировали. Мы еще надеемся на то, что все-таки это произойдет.

Вы думаете, есть давление со стороны Казахстана или других стран для экстрадиции Аблязова?

Про другие страны не знаю, но со стороны Казахстана, безусловно, есть. Мы знаем, что представители Казахстана очень активно общаются здесь и с журналистами, и с дипломатами, и с политиками. В принципе, это их стандартная лоббистская работа.

Экстрадиции Аблязова просила также и Россия, и Украина, поскольку не было договора об экстрадиции между Францией и Казахстаном.

Совершенно правильно. Но в данной ситуации они — инструменты. Именно потому, что не было договора между Казахстаном и Францией (договор, кстати говоря, скоро будет), а запрос от Казахстана уже лежит в МИДе Франции — это наша информация — на экстрадицию именно от Казахстана, именно поэтому было принято решение, это будут делать Россия и Украина. Кстати говоря, интересный момент, который доказывает мои слова о том, что и Россия и Украина являются только инструментами: когда было принято решение лионским судом о том, чтобы все-таки экстрадировать Аблязова — месяц назад это было — буквально два-три дня после этого заместитель генерального прокурора Казахстана, Иоган Меркель, выступая перед прессой на одной из конференций, в кулуарах сказал: «Ну, вот и замечательно! Теперь мы с Украины его получим».

Стоит сказать, что у Казахстана есть законные, легальные способы получить Аблязова из Украины или из России, даже если будет реальный запрет, допустим, вынесен судом, что Россия не может его отдать Казахстану, ни Украина не может. Например, по соглашению в рамках СНГ, одна из стран может предоставить другой стране человека, который находится на ее территории для проведения следственных действий. То есть, его отдадут в Казахстан «для проведения следственных действий», которые будут длиться пару лет. И что там с ним потом будет? Ну, не укараулили, не уберегли.

Какие шансы у Казахстана, если дело дойдет до Европейского суда, оказать давление уже на том уровне? Вы говорите о лоббистах, которые есть в европейских странах (среди них даже и Тони Блэр), насколько уже на таком уровне могут сработать такие механизмы?

Я думаю, что здесь надо говорить даже не о лоббистах со стороны Казахстана, а о лоббистах со стороны России. А они, по моей информации, достаточно сильны в Страсбургском суде по правам человека. Но, опять-таки, есть опыт ЮКОСа, есть опыт Ходорковского. На самом деле, параллели между Аблязовым и Ходорковским очень сильно прямые. ЮКОС — БТА-банк, Ходорковский — Аблязов. У Аблязовв, в этом смысле, даже больший политический капитал, чем был у Ходорковского, когда Путин посадил его в тюрьму.

Вы думаете, Ходорковский был невиновен?

Вопрос не «виновен-невиновен». Вопрос Ходорковского и Аблязова в том, что они работали в тех условиях, по тем правилам игры, которые были приняты в их странах. Ни один из них этих правил игры, если мы говорим об экономике, не нарушал. Они нарушили политические правила игры. И за это они оба пострадали.

Вы считаете, что нарушение политических правил игры означает невиновность в нарушении экономических правил игры?

Мы же не говорим про нормальные демократические страны. Мы говорим про Россию и Казахстан, где в экономике есть свои правила игры. Например, в Европе, в Великобритании (не буду говорить за всю Европу), считается очень плохо, когда есть оффшорная прокладка между банком и проектами, которые он презентует. А для Казахстана и для России это норма. Для Казахстана это не запрещено законодательно, так работают абсолютно все компании. Но, извините, Аблязову предъявляют именно это. Это правосудие по европейским правилам, а он бизнес вел не в Европе. Он жил в Казахстане и руководствовался казахстанскими законами. Точно так же, как Ходорковский руководствовался российскими законами. Не случайно ведь суд в Гааге вынес решение в пользу ЮКОСа.

Какую роль сейчас Казахстан играет в конфликте между Украиной и Россией?

Он пытается играть роль миротворца, но это, честно говоря, больше на публику. Назарбаев пытается разыграть из себя политического деятеля, который, вроде бы, может о чем-то договориться с Путиным. Я слышала такую точку зрения в Европе, что Назарбаев мог бы что-то там Путину посоветовать. Советовать он может, но не факт, что Путин послушается, точнее, Путин точно не послушается, потому что это совершенно разные «весовые категории». Путин и Назарбаев — это две разные величины, и Путин из этих величин — большая. Другой вопрос, что события в Украине, безусловно, оказали влияние на Казахстан. Они оказали влияние, в первую очередь, на внутриполитическое поле, потому что у нас начались реальные репрессии в отношении того, что еще жило и шевелилось: у нас начали создаваться альянсы блогеров…

Назарбаев испугался Майдана?

Назарбаев испугался Майдана, да. Как, в свое время, он испугался «оранжевой революции», точно так же он испугался Майдана. И поэтому сейчас происходит ужесточение на всех уровнях — на законодательном уровне, в реальной жизни, в практике. Спецслужбы следят абсолютно за всеми, идет попытка зарегулировать интернет. Все это стало в гораздо большей степени, чем это было до украинских событий.

А он не испугался поведения Путина в отношении Крыма или востока Украины? Потому что известно, что в Казахстане тоже проживает много русских.

Такой страх всегда есть, в теории все это, конечно, может быть, но, собственно говоря, именно поэтому он и вступил в Евразийский союз с Путиным без особого сопротивления, очень быстро все подписал. Плюс — у него с Путиным есть свои собственные личные договоренности, помимо общей границы, помимо очень тесно связанных экономик. Кстати говоря, санкции, которые были введены Европой против России, естественно, ударили по Казахстану, потому что рубль падает. А рубль — это идет нагрузка на наш тенге, естественно. Но, возвращаясь к личным договоренностям: Путин выступает гарантом Назарбаева, он выступает гарантом безопасности его семьи, сохранения его состояния в случае, если Назарбаев уйдет.

Как это было с Януковичем?

Уйдет не из власти, уйдет из жизни. Потому что Назарбаеву уже много лет, и он понимает, и мы понимаем, что его срок подходит к концу. Сейчас пока он еще удерживает власть, сейчас пока он еще может контролировать какие-то процессы. А вот, представьте себе — он ушел. И что дальше? Да, может произойти вариант, как с Януковичем. Не в том смысле, что будет Майдан, и всех скинут, но может же прийти человек, как в Туркменистане, который начнет сносить золотые статуи. И эти золотые статуи могут оказаться критичными для семьи Назарбаева.

Тем не менее, заявления Путина, что он ставит под сомнение государственность Казахстана…

Это игра. Это такая геополитическая игра между двумя президентами, которые очень хорошо понимают «между строк» и «за кадром», что говорится и для чего говорится.

 

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.