Кинособытие: Очень грязные танцы Гаспара Ноэ

Известный в узких кругах французский режиссер Гаспар Ноэ снял фильм, название которого российские прокатчики перевели как «Экстаз». На самом деле в оригинале он носит название Climax, что по-английски и французски (а в фильме звучат оба языка) переводится чуточку по-разному. В английском есть и такое мягкое значение, как «Кульминация». На самом деле оба названия не годятся. Будь моя воля и дозволь цензура, я бы поименовал фильм ударным русским выражением, начинающимся со слова на «е» или «ё».

Афиша фильма «Экстаз» kinopoisk.ru

Среди современных режиссеров есть всего несколько, которых можно назвать истинными скандалистами. Да-да, мы знаем одного такого, живет и трудится в Дании! — тут же, скорее всего, воскликнете вы. И будете, на мой взгляд, не совсем правы, поскольку Ларс фон Триер, которого вы несомненно имели в виду, при всей своей любви к провокациям и пощечинам общественному вкусу, во-первых, талантлив, а талант не укладывается ни в какие определения, а во-вторых, если внимательно проанализировать его творчество, является искренним моралистом. Только те, кто совершенно его не понимает, считают его развратником, циником и чуть ли не дьяволом.

Другое дело Гаспар Ноэ — вот его мне понять гораздо сложнее. Он, как ни странно, родился в Аргентине. «Странно», поскольку считается одним из самых известных французских режиссеров. Он снимает только здесь. И является, кстати, любимцем Каннского фестиваля, который продемонстрировал абсолютно все его полнометражные картины и некогда вручил ему «Золотую камеру» за лучший дебют.

В Каннах показали даже его прошлогоднюю «Любовь», один то ли из четырех, то ли из пяти фильмов, запрещенных российским министерством культуры. Там порносцены сняты в формате 3D. Не эротические сцены — подлинные порно. В 3D они показались фестивалю истинным киноискусством.

Трейлер фильма «Экстаз»

Как у всякого творца с противоречивой репутацией — будь он хоть писатель, хоть акционист — у Гаспара Ноэ наряду с ярыми ненавистниками есть и верные поклонники. Это известно: мастер со склонностью к провокациям становится истинной звездой не в том случае, если нравится либо нет всем подряд, а когда умудряется разделить публику на друзей и врагов. У Ноэ, по моим наблюдениям, врагов все-таки больше. Поэтому все фестивальные показы его картин, на которых публика, в отличие от обычных прокатных показов, реагирует бурно, всегда заканчиваются одинаково: две трети зала возмущенно кричит «бу-у!!!», выказывая полное негодование, а одна треть, та, что в восторге, пытается перекрыть «бу-у!!!» восхищенным свистом и восторженной овацией.

Так в Каннах 2002-го принимали фильм Ноэ «Необратимость» — первую из его работ, которую я видел. Свист, но не восторженный, а возмущенный, возник там с первого кадра. Потому что фильм вдруг начался с финальных титров. Фестивальная аудитория решила, что киномеханик-сапожник перепутал пленки. Но странность заключалась в том, что и некоторые отдельные буквы были перевернуты.

Оказывается, весь фильм демонстрируется в революционном порядке: от конца. Когда все так плохо, что хуже не бывает, к идиллическому началу. В тогдашней каннской программке возле названия фильма стояла звездочка (*), ведущая к сноске. Сноска была такой, какой прежде я (подчеркиваю: не в каталоге — в обычном расписании показов!) никогда не встречал: «фильм не для людей, страдающих нервными расстройствами и сердечными болезнями». Еще бы: одна только сцена изнасилования и последующего зверского избиения красавицы-Белуччи в грязном подземном переходе стоит многого. При этом, как вы понимаете, фильмов не для слабонервных в последние годы появлялось немало, но такими предупреждениями их показ никто никогда не сопровождал.

Надо ли считать это случайным, но вскоре после съемок распался главный — на тот момент — французский звездный актерский дуэт Моника Белуччи — Венсан Кассель: у Гаспара Ноэ они изображали счастливую пару, которую как раз и настигает кошмар. Похоже, фильм сломал любовные отношения талантливых супругов. Потом после съемок у Кубрика в картине «С широко за крытыми глазами» развалился семейный дуэт Том Круз — Николь Кидман.

«Экстаз», подобно «Необратимости», начинается с обратного отсчета: с финальных титров, которые следуют от конца к началу. Потом мы видим девушку, которая полуодетая бежит, падает, ползет куда-то по снегу и следует титр, что фильм основан на реальных событиях, произошедших зимой 1996-го.

Но дальше сюжет развивается как надо — от начала к финалу (только итоговые титры теперь уже обрезаны). Начало: говорящие головы на экране монитора. Набирается труппа для авангардной балетной постановки. На экране они отвечают на вопросы, зачем им балет и т. д. Кстати, это профессиональные танцоры.

Потом в каком-то диковинном помещении, похожем на лабиринт, с крутыми коридорами и большим, как у нас когда-то выражались, актовым залом, мы видим странный коллективный танец. Ясно, что труппа набрана для постановки того, что называется contemporary dans’ом — разновидностью современного балета, а помещение — то ли снятая на время для репетиций, то ли запущенная школа. Первый массовый танец, кстати, единственный, который хореографически поставлен. Все прочее — актерская импровизация.

Затем начинается заранее объявленная вечеринка, где почти все продолжают танцевать, только уже сами по себе, на столах закуски и невинная сангрия, и все бы ничего, если бы музыка не казалась какой-то… не подберу слов: колюще-режущей, опасной. Это не рок не рэп, а нечто. Кажется, она может породить вспышку насилия. И танцует каждый чем дальше, тем более вывертливо. Сказал бы дьявольски, но не люблю слова, которые настраивают на выводы, которые, возможно, неточны.

В конечном счете сначала два афроамериканца, обсуждающие, кого бы тут лучше и каким способом, вдруг приходят к выводу, что тут творится что-то нехорошее, потом девушка-блондинка, одна из тех, кто дольше других пытается сохранить разум, начинает зло приставать к ряду людей с вопросом, зачем они это сделали, потом одна девушка нечаянно поджигает от плиты свои волосы, и мы долго слышим ее отдаленные крики, так и не выяснив, осталась ли она жива. Одна крезанутая мамаша, приведшая с собой четырехлетнего сына, дабы спасти его (она тоже ощущает опасность) запирает его в электрощитовой — но теряет ключ.

В конце концов выясняется, что в сангрию кто-то что-то подсыпал. Скорее всего ЛСД. Танцы одиночек становятся все более безумными. Не танцы, а корчи. Кто-то с кем-то спаривается. В конце концов сама камера сходит с ума. Сначала она наблюдает за происходящим сверху, с потолка, словно Господь, потом опускается все ближе к полу, постепенно заваливаясь набок, а затем и вовсе переворачиваясь вверх тормашками.

Не люблю цитировать комментарии режиссера, а также наблюдения других, но вот некоторые, которые жаль пропустить: сам я их не заметил. Среди VHS-кассет, которые стоят на полках в репетиционном помещении, «Андалузский пес», «Кулачное право свободы», «Сало, или 120 дней Содома», «Суспирия», «Голова-ластик», «Одержимая» (а вот и для меня сюрприз: я не видел этот фильм Анджея Жулавского), «Керель» и, кстати, «Необратимость» самого Гаспара Ноэ. Некоторые западные критики также считают, что на «Экстаз» повлияли фильмы Тодда Солондза и Ларса фон Триера (но тут уж прямая цитата из «Европы»: обвиненная в отравлении сангрии, единственная, кто ее не пила, потому что беременна, начинает резать свое тело ножом).

По словам самого Ноэ, «Экстаз» — отражение его ночных кошмаров. Отвечая на другой вопрос, Ноэ сказал, что хотел сделать картину о кажущемся безопасным месте, которое превращается в дурдом. Первая часть фильма — американские горки, вторая — поезд ужасов. И вообще жизнь — скоротечное удовольствие.

От танцоров он добивался, чтобы они в своих корчах помнили о ритуальных танцах разных народов. Также он показывал им записи, как ведут себя люди под воздействием наркотиков.

Если у Кубрика в «Космической Одиссее» обезьяны превращались в людей, то Ноэ желал показать людей, вновь становящихся обезьянами. Но чтобы мы не затосковали, он завершил фильм оркестровым исполнением красивой мелодии. Долго выбирал. Остановился на «Энджи» «роллингов». Ну и молодец.