Иван Васильевич меняет профессию
18 марта по старому стилю умер первый русский царь Иоанн IV Васильевич Грозный, правитель жестокий, с садистскими наклонностями, вздернувший на дыбу добрую часть русского боярства. Говоря современным языком, он был эффективным государственным менеджером. Покорил Казань и Астрахань, разгромил Ливонский орден, навел в стране «порядок» с помощью опричнины, прирастил Русь Сибирью, призвал к порядку Новгород с его вольномыслием, заложил основы антисемитизма, повелев не пускать в Россию еврейских купцов, и много чего другого еще наделал, чтобы с полным правом быть любимым всяким российским правителем. И не только правителями — это самый популярный русский самодержец в отечественном кино.
Опубликовано:
Впервые на киноэкране царь Иван Васильевич Грозный появился в 1905 году, в несохранившемся немом фильме «Иван Грозный». А первый дошедший до нас фильм о Грозном вышел на экраны ровно сто лет назад, в 1915 году — это была полнометражная (58 минут) экранизация повести Льва Мея «Псковитянка» — «Царь Иван Васильевич Грозный» молодого режиссера Александра Иванова-Гая. Можно считать, что с этой картины знаменитый правитель начал свое шествие по кинематографу.
Фильм Иванова-Гая примечателен, помимо рождения впоследствии популярного кинообраза, тем, что это был дебют в драматическом искусстве Федора Шаляпина — именно ему доверили роль царя. Разумеется, ни о каком критическом анализе образа Ивана Грозного речи идти не могло — хоть и доживающая свой век, монархия не допускала вольнодумства в новом виде искусства. Образ царя, рожденный с помощью великого певца, вышел дежурно монументальным, перенесенным из оперы Римского-Корсакова, где Шаляпин пел царя. Кстати, в этом фильме сыграл свою первую роль — молодого опричника — известнейший советский артист Михаил Жаров. Ему было тогда 15 лет.
Потом кинематограф забыл про Ивана Грозного на тридцать лет, увлекшись другими персонажами российской истории, на тот момент идеологически более востребованными, — Петром Первым, Александром Невским. Правда, накануне войны вышел фильм «Первопечатник Иван Федоров» с Павлом Шпрингфельдом в роли Ивана Грозного, где царь представал просвещенным монархом, пекущимся о развитии книгопечатания. Но ни художественной, ни исторической ценностью фильм не выделялся.
Поняв, что Вторая мировая идет к концу и скоро начнутся мирные будни, во время которых списывать репрессии на военное время будет уже нельзя — то есть понадобится какое-никакое, но оправдание политики геноцида, Сталин приказывает снять картину про Ивана Грозного. Он задумал создать образ Ивана Грозного по своему подобию — он так же, как и царь Иван, оказался перед лицом относительной оппозиции в лице старых большевиков, ставших на пути прогресса, как в свое время часть бояр стала на пути мудрой политики Ивана Грозного. Дело поручено, разумеется, Эйзенштейну, правильно зарекомендовавшему себя на «Александре Невском». Эйзенштейн собирает свою постоянную команду — начиная с оператора Эдуарда Тиссэ и кончая исполнителем главной роли Николаем Черкасовым, снова приглашает Сергея Прокофьева писать музыку и принимается за выполнение сталинского приказа.
Гений, как бы он ни старался, выполнить стопроцентно идеологический заказ диктатора не сможет — гениальность свободна, она не умеет загонять себя в рамки заказа, даже если сам гений пытается ее туда запихнуть. Как ни старался Эйзенштейн снять собственное кино, по ходу дела потрафив Хозяину с его представлением об Иване Грозном как о прогрессивном государственнике, — на первый план в фильме вышел его, эйзенштейновский царь. Иван Васильевич в трактовке Эйзенштейна — одаренный человек, образованный, яркий, который постепенно из-за присвоенной абсолютно власти совершает путь от незаурядных помыслов к саморазрушению, от государственной силы — к государственному садизму. Белинский назвал Ивана Грозного падшим ангелом, и режиссер примерно эту мысль и провел через фильм. Абсолютная власть, всходящая вместе с правителем на царский трон, развращает абсолютно, и даже если представить себе, что на трон поднимается ангел, его превращение в Люцифера не заставит себя ждать. Это была по сути формула самодержавия, которую Эйзенштейн вывел «Иваном Грозным». И формула эта, вопреки сталинскому желанию, отрицала методы правления Ивана Грозного.
Сталин понял это по второй серии, где Иван Грозный показан больным, напуганным преступником-садистом, растерявшим остатки интеллекта и души. Генсек отреагировал недовольной отповедью, и вторая серия «Ивана Грозного» была запрещена. Встреча со Сталиным состоялась 24 февраля 1947 года, а меньше чем через год, 11 февраля 1948-го по радио зачитали постановление ЦК, обвинившее Сергея Прокофьева, одного из соавторов «Ивана Грозного», в формализме. В тот же день у Эйзенштейна случился второй инфаркт. Его он уже не пережил. Драматическая история создания первого крупного образа одного из самых кровавых российских правителей закончилась.
Прошло еще почти тридцать лет. Ивану Грозному долго не находилось места в советском кино. В СССР был, пожалуй, единственный представитель российской короны, считавшийся неприкасаемым, — Петр Первый. Ему была отведена роль реформатора, оконных дел мастера, «европеизатора» отечества, благодетеля, который «Россию поднял на дыбы». Имя Ивана Грозного промелькнуло в советском кинематографе за годы застоя лишь однажды — в 1973 году, когда на экраны вышла комедия Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию» по пьесе Михаила Булгакова «Иван Васильевич». Юрий Никулин, на которого изначально писался сценарий, сниматься в картине отказался, решив, что фильм сразу же ляжет на полку. После долгих поисков актера на главную роль (были отвергнуты Георгий Вицин, Евгений Лебедев, Евгений Евстигнеев и еще несколько блистательных актеров) выбор пал на Юрия Яковлева, в котором счастливо ужились жалкий управдом Бунша и грозный царь. В последний момент пришлось менять и исполнителя роли Жоржа Милославского — Андрей Миронов мог идти только в паре с Никулиным. Отвергнув Вячеслава Невинного, Георгия Юматова, Сергея Никоненко, Георгия Буркова, Гайдай остановился на Леониде Куравлеве.
Невинная, казалось бы, комедия повернулась к чиновникам, принимавшим картину, массой опасностей. Например, в сцене пира Бунша-царь спрашивает Милославского: «А кто платить за все это будет?», на что в фильме тот отвечает: «Во всяком случае, не мы». В сценарии Милославский бодро говорит: «Народ, батюшка, народ». В сцене допроса Бунши в ответ на вопрос «Где живете?» мы слышим: «В палатах». В первоначальном варианте Бунша отвечал: «Москва. Кремль». Но в целом чиновникам все показалось мило, особенно тот факт, что сам государь-батюшка, одним именем приводящий в ужас громадную страну, в фильме с восторгом смотрит на достижения социализма и, оглядывая новостройки, произносит «Лепота!». То, из-за чего в 1935 году запретили пьесу Булгакова, в 1973 уже значения не имело и выглядело лишь поводом к веселому фарсу. Тема деградации диктатуры — от Ивана Грозного до пьяницы Бунши — диктовала столь явную аналогию со Сталиным, что и речи о выходе пьесы идти не могло.
В фильме же Гайдая царь не намного величественнее своего двойника-управдома, что свело булгаковскую сатиру к беззлобному и беззубому советскому юмору. Впрочем, иначе в те глухие времена и быть не могло.
Прошло почти двадцать лет — и в начале 90-х один за другим вышли две экранизации романа Алексея Толстого «Князь Серебряный». Поначалу предполагалась одна экранизация, но в процессе подготовки к съемкам продюсер и режиссер перессорились, и в результате один фильм распался на два. В 1991 году вышла картина «Гроза над Русью» Алексея Салтыкова, где Ивана Грозного сыграл Олег Борисов, в 1992 — «Царь Иван Грозный» с Кахи Кавсадзе в роли Ивана. Обе экранизации оказались малоинтересными постановками с блеклыми, несмотря на отличных актеров, царями, кроме одной существенной детали: в обеих поднимался вопрос сексуальной ориентации Ивана Грозного.
То, что царь Иван был геем, подозревают давно. Некоторые историки в том уверены стопроцентно. А когда несколько лет назад была найдена статуэтка, изображающая Ивана Грозного с муфтой в руках — символом «ЛГБТ-сообщества» тех времен, примерно таким же, что до недавнего времени означала сережка в правом ухе у мужчины, — полку уверенных в гомосексуальности Ивана IV резко прибыло. Перестройка высвободила из-под гнета табуированные темы — и вот уже Иван Грозный вовсю флиртует с женоподобным Федором Басмановым, из ревности строящим козни царским любимцам.
Тогда же, в 1991 году, вышел еще один фильм про первопечатника Ивана Федорова — «Откровение Иоанна Первопечатника», где одну из последних своих ролей сыграл Иннокентий Смоктуновский. В этом насквозь морализаторском фильме о столкновении добра и зла, просвещения и косности в тогдашней России один-единственный персонаж оказался живым и страдающим — Иван Грозный в исполнении Смоктуновского. Уставший, больной, страдающий от собственного несовершенства, но упрямый в своем человеконенавистничестве. Но и этот фильм, и обе экранизации «Князя Серебряного» почти никто не увидел — 90-е были не лучшим временем для российского кино. И о том, что Смоктуновский превосходно сыграл Ивана Грозного, почти никто и не знает.
Как очень мало кто знает и о том, что роль Ивана IV стала последней для замечательного Евгения Евстигнеева — он сыграл царя в картине Валерия Ускова и Владимира Краснопольского «Ермак», вышедшей уже после смерти актера, в 1996 году.
Конец 2000-х ознаменовался всплеском интереса к Ивану IV как к самостоятельной личности, а не к самой яркой части фона, на котором происходят те или иные исторические события. Практически одновременно, с разницей в три дня, вышли 16-серийный фильм Андрея Эшпая «Иван Грозный», отхватывающий всю жизнь царя — от рождения до смерти (Ивана сыграл израильский актер Александр Демидов), и фильма Павла Лунгина «Царь». Причем сериал вышел на главном российском федеральном канале «Россия-1» в прайм-тайм. Все 16 серий авторы объясняли, что Иван Васильевич хоть и царь, а все же человек. Словно ожил Иосиф Виссарионович с его пожеланием Эйзенштейну — «Показывать, что он был жестоким, можно, но нужно показать, почему необходимо быть жестоким». Коль скоро пожеланию не внял Эйзенштейн, через 60 с лишним лет решил внять Андрей Эшпай. Его царь сер и неинтересен, но необычайно показателен политически. Такой Иван Грозный был немыслим еще десять лет назад — он истинно православен, он несчастен, он образован как сто Вольтеров, а опричнина — ну да, опричнина была ошибкой, но ведь на фоне истории те семь лет, что она просуществовала, — меньше мига.
На сегодня последняя киноработа, где фигурирует Иван Грозный, — фильм Павла Лунгина «Царь». Против Ивана Грозного (Петр Мамонов), утонувшего в пороках и не пустившего в страну Возрождение, выступил митрополит Филипп Колычев (последняя роль Олега Янковского), не побоявшийся предостеречь царя от трагических последствий сумасшедшего властолюбия и поплатившийся за это жизнью. Не оправдывая Ивана Грозного, Лунгин тем не менее сосредоточил внимание зрителя на незаурядности и глубине натуры правителя-садиста, отметил его образованность и ловкий государственный ум. Заодно он довольно откровенно пококетничал с Русской православной церковью, придав ей в фильме примиряющую и побеждающую роль. Вместе с сериалом Эшпая лунгинский «Царь» довольно точно обозначил требования официального патриотического кино: русский правитель, даже самый кровавый, может быть оправдан в умах потомков своим покаянием и вкладом в укрепление государственности.
Чем жестче рука, правящая Россией, тем больший интерес и пиетет вызывает Иван Васильевич и тем активнее объясняют населению, что перегибы в его правлении, конечно же, были, но ведь для государства Российского, для расширения его границ и укрепления экономики он сделал столько, сколько иному правителю-слюнтяю и не снилось. Только в стране с непредсказуемым прошлом монарх так легко меняет профессию, превращаясь из реальной политической фигуры во флюгер, послушный всем политическим ветрам.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться