Это вторая часть программы A propos, посвяшенной выходу 3 февраля во Франции автобиографии знаменитого танцовщика Рудольфа Нуриева*. Ее перевела с английского и подготовила к изданию автор биографии Рудольфа Нуриева, французская журналистка Ариан Дольфюс. Она рассказывает в интервью RFI, как выдающийся артист стал кумиром публики и, одновременно, трофеем в «холодной войне» против СССР.
Желание Нуриева остаться на Западе реализуется. После формальностей во Франции он уезжает работать в лондонский Ковент-Гарден. Несмотря на всеобщее восхищение его талантом, сцена парижской Оперы будет для Нуриева заказана вплоть до 1976 года. В Лондоне он работает с блистательной Марго Фонтейн. Ей чуть за 40, ему 25. Вскоре о них заговорят как о легендарном дуэте. С этого момента начинается настоящая слава. Люди часами стоят в очереди, чтобы купить билет на спектакль с его участием. Пресса называет необычайный интерес к бывшему солисту балета Кировского театра «рудиманией». В чем причина всеобщего увлечения Нуриевым?
Ариан Дольфюс: «Думаю, если Нуриев стал таким известным, и в такое короткое время, так это потому, что он был красив и талантлив. Потому что здесь его стиль, русская школа балета, не была известна. В течение долгого времени советские артисты не приезжали на Запад. Последним был Джордж Баланчин (уехавший в США в 1931 году). Кроме того, Нуриев умел привлекать к себе прессу. Наконец, интерес к нему объясняется политическим моментом. Для Запада это был престижный трофей, это был мощный удар по советскому режиму в момент жестокого противостояния. Ведь это был момент, когда Гагарин полетел в космос, когда сорвалась операция США на Кубе с целью свержения режима Фиделя Кастро, это был момент, когда возвели Берлинскую стену. Это был пароксизм холодной войны. Побег Нуриева в таком контексте стал важной победой для Запада. И ударом для Советского союза».
По словам Ариан Дольфюс, Нуриев стал инициатором настоящей революции в западном балете.
Ариан Дольфюс: «Очень быстро Нуриев стал человеком очень влиятельным в творческой балетной среде Франции, Великобритании, да и на Западе в целом. В то время не было ведущих солистов-мужчин. А тут появляется он, с удивительной техникой, харизмой. Зрители стали ходить специально на него. Это было совершенно новое явление. Никогда раньше не ходили в театр специально на выступление какого-то определенного артиста балета. Нуриев был по-настоящему первым, кто стал выстраивать роли мужчины-солиста в балете. Ему удалось изменить соотношение сил между балериной и ее партнером. Раньше роль партнера состояла в том, чтобы сопровождать солистку во время танца, поддерживать во время сложных па. Нуриев же говорил, что „в па-де-де диалог невозможен, когда один из партнеров — немой“. Нуриев дал право слова партеру, танцовщику».
Написанная Ариан Дольфюс биография вышла в 2007 году под названием «Noureev. L'insoumis» ( в русском переводе «Нуреев. Неистовый гений»). Вся история жизни артиста построена на неповиновении и на преодолении препятствий. Несмотря на строптивый характер и конфликтное поведение, ему удается перебраться из Уфы в Ленинград, где в балетном училище Вагановой он добивается перевода в класс лучшего преподавателя. Во время первых гастролей в Париже КГБ вызывает его на собеседование: Нуреев систематически нарушает так называемые «правила хорошего поведения советского гражданина за границей». Но отсутствие дисциплины не мешает ему блистательно выступать на сцене. А вот когда Нуриев наконец становится сам руководителем трупы, то он, напротив, оказывается чрезвычайно требовательным к дисциплине. Он бывал даже деспотичным, подчеркивает Ариан Дольфюс.
Ариан Дольфюс: «У Нуриева был непокорный, непокладистый характер. Он не признавал правил хорошего поведения. Например, часто непозволительно грубо ругался. Мог быть очень резким и вульгарным во время репетиций, да и в жизни был неоднократно в центре больших скандалов. Но было нечто, что он ценил выше всего в жизни. Сакральным для него было уважение к работе над спектаклем. Каждый вечер он ходил на вечеринки, ложился в 4 утра — ему не нужно было много спать. Но каждое утро в 10 утра он был, как штык, на репетиции. Так было всегда. Потом, бывало, он танцевал более или менее хорошо. Потому что он выступал каждый вечер. Контракты, по его просьбе, предусматривали выступления в течение всех семи дней недели. Что совершенно неразумно. Но искусство танца он уважал бесконечно».
Репортаж о Р. Нуриеве из архивов INA - Нуриев постоянно работает: репетирует, усовершенствует существующие хореографии, создает новые, работает для кино.
Удивительна судьба Рудольфа Нуриева. Тот, кому до 1976 года не разрешалось выступать на сцене парижской Гранд-Опера, в 1983 году становится её арт-директором. Театр под его руководством возвращается на международную сцену, укрепляется его престиж. Французскому балету рукоплещут зрители знаменитых театров мира и международных фестивалей. Потому что Нуриев хотел открыть доступ к искусству для самой широкой публики.
Ариан Дольфюс: «Судьба Нуриева очень интересна. Можно проследить непрерывную взаимосвязь между событиями его жизни и ходом истории в мире в целом. Нуриев стал известным и повлиял на свою эпоху в частности и потому, что он шел в ногу со своим временем. Поэтому каждый момент его жизни связан либо с политическими, либо дипломатическими событиями, либо с событиями в культурной или социальной жизни XX века. Решение президента Франсуа Миттерана назначить Нуриева арт-директором оперы Гарнье (по предложению министра культуры того момента Джака Ланга) позволило показать всему миру, и в частности США, что Нуриев не был агентом СССР (чего опасались все либеральные страны). Одновременно, в 1981 году, Франция показала, что способна нанять на работу перебежчика. Советские власти в этот момент приложили массу усилий, чтобы помешать этому назначению, чтобы не допустить новый политический удар по престижу страны через 20 лет после побега Нуриева на Запад».
Вышедшая в издательстве Arthaud автобиография Рудольфа Нуриева рассказывает простым языком о жизни артиста, который, как между молотом и наковальней, оказался объектом борьбы между двумя политическими блоками. Но, несмотря на это давление, он выстоял и смог не потерять из виду главную цель своей жизни — искусство и творчество.
В конце своей автобиографии 24-летний Рудольф Нуриев писал: «Я принял это решение (решение остаться на Западе — прим.ред.), потому что у меня не было выбора. Но как бы теперь моя жизнь ни сложилась, я никогда не пожалею об этом. Даже если решение остаться в Европе однажды покажется мне ошибочным, я всегда буду говорить себе, что ошибка эта была разумной».
Напомним, перевела с английского и подготовила к изданию автобиографию Рудольфа Нуриева искусствовед и журналист Ариан Дольфюс. Книга вышла с введением и подробными аннотациями, позволяющими восстановить контекст эпохи и лучше понять описанные Нуриевым события.
*Примечание: Редакция отдала предпочтение написанию фамилии «Нуриев», более привычному для русскоговорящих поклонников таланта легенды мирового балета, но в официальных документах артиста значится «Нуреев».
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться