Перейти к основному контенту
Кавказский дневник

Третья часть ее жизни прошла в ГУЛАГе

Опубликовано:

Не признав своей вины, не сломленная и готовая отстаивать свое право на новую жизнь без клейма «террорист», Зара вышла на cвободу. Борьба для нее только начинается. "Не раскаявшаяся" - для России она по-прежнему террористка.

Зара Муртазалиева в русской редакции RFI
Зара Муртазалиева в русской редакции RFI Galina Belov/RFI
Реклама

Ей было неполных 21.
Студентка-заочница.
Проживала и работала в Москве.
4 марта 2004 года задержана сотрудниками милиции «для проверки документов».
Москва еще скорбела по погибшим в результате очередного теракта. Взрыв на станции метро «Автозаводская». Чеченцы объявлены вне закона, и в столице на них идет охота.

Ей в одночасье определяют роль «террористки», а дальше начинается политический и судебно-правовой фарс под названием «Чеченская террористка готовила теракт в Москве путем самоподрыва».

В виду «особой важности» дело ведут сотрудники ФСБ. А 17 января 2005 года ее приговорят к 9 годам лишения свободы колонии общего режима. Позже Верховный суд России снизит срок до 8, 5. И отсидит она его, как говорят на этой самой зоне, «от звонка до звонка».

3 сентября 2012 год - Первые секунды свободы
3 сентября 2012 год - Первые секунды свободы http://blogs.rue89.com

3 сентября 2012 года за ее спиной последний раз захлопнутся стальные решетки.
Из тюремных ворот она выйдет в белом. На каблуках.

Ее ждут мама, брат! И ее ангел-хранитель на протяжении всех лет заключения Зоя Светова и два ее сына!

Букеты роз. Объятия. И слезы. Плачут все – и те, кто сидел с ней эти долгие 8,5 лет, и те, кто ждал ее эти бесконечные 8,5 лет.

Дальше – Москва - Грозный - Наурский район, где ее встречали всем родом, всем селом. И снова Москва.

А 16 октября она спустится по трапу самолета в аэропорту Шарль-де Голль.

Вместе с ней российский журналист и правозащитник Зоя Светова. Тот самый ангел, благодаря которому и ради которой политическая заключенная Зара Муртазалиева, отсидевшая треть своей жизни в российском Гулаге, выжила наперекор всему.

Зара Муртазалиева на свободе! Зара Муртазалиева и Зоя Светова в Париже, в студии RFI.

RFI:Зоя, это невероятно, что после 8,5 лет на зоне по статье «терроризм», вдруг Зара может выехать из России. Это запредельно.

 

Зоя Светова: Знаете, я всегда мечтала, когда ездила к Заре в течение этих 8,5 лет – примерно 2-3 раза в год – я всегда мечтала, что однажды я вывезу ее за границу, в Париж, потому что я сама очень часто бываю во Франции. И я думаю, что это чудо, что она смогла выехать, и мы можем только благодарить Бога за то, что это произошло.

RFI: Когда вы вышли после 8,5 лет на свободу, что было в голове? Что поразило?

Зара Муртазалиева: Во-первых, это такое дурманящее, пьянящее чувство, когда ты выходишь и понимаешь, что даже воздух – дышится по-другому. Все другое. И какие-то первые минуты ты готов любить всех, все на белом свете, потому что понимаешь, что наступил тот день, который тебе снился на протяжении 8,5 лет… каждую ночь, каждый божий день, что бы ты ни делал, ты думаешь об одном и том же – когда же этот день наступит?

Есть два варианта, когда попадаешь в колонию. Первый – это сидеть и перебирать: почему это случилось со мной, почему я? Начать в себе копаться, есть себя изнутри, грызть. Это приводит к тому, что вы на кого-то обижаетесь – на тех сотрудников, которые вас задержали, на людей, которые подставили. Это дорога в никуда. В этом нет смысла. Это путь саморазрушения. А есть второй путь: принять то, что с вами случилось, как неизбежное и считать, что тебя Бог от чего-то хотел спасти, и это должно было произойти.

Я начала это осознавать, как только приехала в колонию. Даже, наверное, когда получила приговор. Потому что до осознания того, что вы сядете, и надолго, еще не ушло то, что вы верите в правосудие, в суд, в систему Российской Федерации. Вы верите еще каким-то сотрудникам, верите, что они разберутся, что появится такой замечательный благородный сотрудник, который решит все ваши проблемы.
Потом вы осознаете, что это - фантазии, что вас посадят. И, более того, у многих людей есть желание сделать это с вами. На этом строится статистика, «звездочки», чьи-то погоны, чья-то зарплата.

Зара Муртазалиева в Мосгорсуде - 2005 год
Зара Муртазалиева в Мосгорсуде - 2005 год http://www.kommersant.ru

RFI: Вас пытались ломать?

Зара Муртазалиева: Сказать, что это просто тяжело - нет. Это драма каждого человека, который попадает в эту систему в отдельности. Я очень часто видела, как девочки вскрывают вены, девочки вскрывались, глотали таблетки…

RFI: У самой не было такого желания?

Зара Муртазалиева: Было. Я не буду врать – было. Было не раз. Когда ты ложишься и понимаешь, что больше не можешь, что ты не в состоянии больше этого выносить. При этом, наверное, какая-то другая часть мозга тебе говорит… важно во что-то верить. Верить во что-то другое, что вам поможет выйти из этой ситуации. Неважно, что это будет – религия, человек, друг, письма, поддержка.

Я верила, верю в Бога, я верю в судьбу. У меня было много людей, которые появились не тогда, когда вам хорошо, а именно в самый трудный момент. Люди, которые меня не знали и никогда не видели в своей жизни, вдруг стали мне писать, помогать, приезжать. Это «Мемориал», «Совет солидарности с политзаключенными», Зоя Светова, Светлана Ганнушкина, ребята из журнала «Дош». Это абсолютно простые люди, которые жили в Воронеже, в Питере, за границей в Италии. Мне приходило безумное количество телеграмм на каждый праздник. Даже от тех людей – я до сих пор не знаю, кто они.

RFI: Рядом с вами оказались люди, не принадлежащие ни к вашему кругу, ни к вашей национальности, за исключением Исрапила Шовхалова и Абдуллы Дудуева - журналистов независимого издания «Дош». Все остальные где? Где были соотечественники?

Зара Муртазалиева: Я не знаю… я не знаю, где были соотечественники. Был Абдулла, Исрапил, а после освобождения – Мурад Мусаев - адвокат в Москве. Во время следствия и процесса Рамзан Кадыров заявлял о моей невиновности и о том, что он берет меня под свою опеку.

RFI: Вам не кажется, что это все-таки, мягко говоря, была ложь со стороны главы республики Чечни? Всесильный Кадыров не может спасти девочку от насилия, от избиения, от варварского отношения?

Зоя Светова: Когда я узнала о деле Зары Муртазалиевой, я ходила на все судебные процессы, я освещала этот процесс. И когда ей дали 9 лет лишения свободы, а потом Верховный суд полгода снизил, я была в шоке. Мне было ужасно стыдно, что я, русский журналист, не смогла помочь этой девочке-чеченке, которая абсолютно невиновна. И я решила, что я должна все сделать, чтобы вытащить ее раньше срока.

И я стала к ней ездить в лагерь, я стала с ней встречаться, (ездить – ред.) на эти краткосрочные свидания - меня туда пускали, Я думаю, и сотрудники, и администрация, и спецслужбы, которые, конечно, курировали это дело – они хотели узнать, о чем мы будем говорить. Потом я пошла работать на французское телевидение, это был ноябрь 2006 года. Я сказала корреспонденту телевидения France 2 в Москве: «Давай поедем к Кадырову».

Это было как раз через месяц после убийства Анны Политковской. «Давай возьмем у него интервью». Меня не интересовало это интервью, я хотела отвезти ему письмо мамы Зары Муртазалиевой. И мы поехали. Это была мольба Тоиты Муртазалиевой, чтобы Рамзан Кадыров помог ее дочери.

И он прочел это письмо и, надо сказать правду, он проникся этой темой. Он сказал: «Да, я бы очень хотел ей помочь, но я не знаю, что я могу сделать?».
«Но вы можете хотя бы перевести ее в Чечню, потому что в Мордовии, где она отбывает наказание, там ужасно, там не любят чеченцев».

Как раз это был 2006 год, когда Чечня уже начала отстраиваться. Я говорю: «Ну, как это возможно? Молодые девушки у вас тут ходят по улицам. Почему она, абсолютно невиновная, должна сидеть там, в этой ужасной колонии?». Он сказал: «Я попробую».

Потом прошло несколько месяцев, и вдруг я услышала по радио, что он объявил о том, что он будет переводить всех чеченцев, которые отбывают наказание в России, будет перевозить их в Чечню. Я была счастлива.

Я подумала: «Вот Зара Муртазалиева, что она сделала для своего народа, для своих чеченских заключенных!». Но моя наивная радость длилась недолго. Потому что, действительно, какие-то люди из российских регионов, из лагерей были переведены в Чечню – в Чернокозово. И потом выяснилось, что в Чечне нет колоний для женщин. То есть, Рамзан Кадыров - президент, тогда он был исполняющим обязанности президента в 2006 году, он не знал, что нет колоний.

И в чем бы я хотела его упрекнуть, то в том, что прошло 6 лет, а они так и не смогли построить эту колонию. И мне стыдно, что я ездила к Заре и говорила ей: «Ты знаешь, тебя переведут в Чечню». Она очень радовалась, она хотела туда переехать, потому что ее мама смогла бы ее посещать там.

И президент Чечни не смог найти денег, чтобы построить. Я звонила туда очень часто и говорила: «Ну, когда же вы построите эту женскую тюрьму?», и мне какие-то там представители УФСИН Чечни говорили: «Вы знаете, мы хотим сделать, чтобы это было просто по лучшим европейским меркам, но у нас кончились деньги».

И одновременно я видела, что строят проспект Путина. Я - журналист, простой журналист, не мне судить политиков и президентов, но президент Кадыров обещал перевести Зару в Чечню, но он этого не сделал.

Зара Муртазалиева: Когда человек возвращается, неважно откуда – из путешествия, в моем случае, из заключения – он обязательно должен вернуться на родину. Старикам поклониться, прийти на могилы.

Естественно, меня ждали, потому что у меня очень большая родня, семья. Многие из них не имели возможность приехать ко мне, черт-те куда - в мордовскую колонию. И первое, скажу вам честно, это шок.

Я в Чечне не была больше чем 8,5 лет в связи с тем, что я училась в Пятигорске. И в последний раз, когда я видела город Грозный и свой Наурский район – это были руины и больше ничего. А тут вы приезжаете в просто отстроенный город: в нем кипит жизнь, и нет ни одного напоминания о том, что здесь происходило когда-то, буквально лет 10 назад и чуть больше назад, что здесь были военные действия. Я просто шла по улицам, по проспектам…

Дети не знают о том, что такое бомбежки, подвалы, блок-посты, военные, не видят всех этих ужасов. Они играют в песочницах. Они знают, что такое игровые площадки - это важнее всего.

RFI: Зара, эти иллюзии рассеялись, когда вас пригласили на разговор официальные лица Чечни? Вы, наверное, прекрасно понимаете, что вы находитесь под особым наблюдением спецслужб.

Зара Муртазалиева: Мне кажется, я уже, в какой-то степени, привыкла к спецслужбам.

RFI: Родные?

Зара Муртазалиева: (смеется) Понимаете, от них уже никуда не деться. Они посадили, они за мною следили, они меня «опекали» 8,5 лет, поэтому от них никуда не деться. Да, это очень напрягает, с этим очень много проблем связано, которые я не хочу озвучивать. Но от этого никуда не деться, это часть той статьи, которую на меня повесили, дань тому, что я, чеченка, осужденная по 205 статье «терроризм».

 

___________________________

О том, что такое российская колония для приговоренных, как выжить и как выстоять – об этом в следующей передаче «Кавказского дневника» вместе с Зарой Муртазалиевой и Зоей Световой.
 

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.