«Дети Крёз» — французская трагедия

В самом центре Франции расположен самый малонаселенный департамент страны Крёз, названный по имени пересекающей его речушки, разрезающей холмистую местность торопливым потоком. Это один из самых живописных уголков Франции,  мало знакомый туристам. Столица департамента Гере насчитывает чуть более 13 тысяч человек — население одного квартала Парижа. До конца прошлого года остальная Франция не знала, что в этом тихом и, казалось, богом хранимом месте вот уже 50 лет подряд разворачивалась настоящая трагедия.

Фотография школьников в городе Кезак (департамент Канталь). Большинство учеников - депортированные дети с острова Реюньон. Photo COLLECTION JEAN CHARLES PITOU www.ouest-france.fr

Для «крезуа» (так называют французы жителей департамента) эта трагедия была общеизвестным фактом, к которому привыкли. Имя ей дали местные жители — «Дети Крёз». Сегодня это далеко не дети, но название осталось. С 1963 по 1982 годы центральные власти Франции привозили в департамент детей с острова Реюньон, чтобы хоть как-то бороться с проблемой малонаселенности.

Бывшая французская колония, с 1946 года остров Реюньон считается «заморской территорией» Франции. В 1960-е годы прошлого века французские власти были обеспокоены бедностью и перенаселенностью острова. Тогда депутат этого французского департамента Мишель Дебре (в прошлом – премьер-министр Шарля Де Голля, а в будущем – его же министр экономики и финансов) предложил решить сразу две проблемы: переселить детей-сирот с острова на материк, в малонаселенные французские провинции. На бумаге все выглядело достойно: никому не нужные детдомовские дети найдут, наконец, свое место в жизни, а заодно и решат «важную государственную задачу».

При этом власти обещали прекрасные условия приема, возможное усыновление, обучение, а главное — ежегодные каникулы дома, чтобы не терять связи с родной землей и оставшимися там родственниками. Несколько десятков самолетов, переполненных детьми, были отправлены с острова Реюньон во Францию, чтобы больше никогда не привезти их назад. Департамент Крёз приняло наибольшее число детей, отсюда и название.

27 сентября 1969 Мари-Жозе было 11 лет, когда ее посадили в самолет, переполненный детьми. Социальные работники объяснили ее матери, что делают это для блага ребенка.

«Мою мать заставили подписать документ, позволяющий отправить ребенка одного, без сопровождения, в метрополию с целью обучения. Там было предусмотрено, что я смогу регулярно приезжать к родителям на Реюньон и проводить там каникулы, чтобы сохранять постоянную связь с семьей. У моей матери, как у множества родителей на Реюньоне, были большие финансовые проблемы, и ей было тяжело растить детей. Мы жили в нищете. Она также была безграмотна. В общем, она согласилась. И это стало моментом нашего окончательного расставания. Это была первая ложь, из которой вышла вся наша последующая жизнь», — рассказывает она.

У многих переселенных реюньонских детей были живы родители, и отказываться от своих детей они не собирались. Но эти дети были впоследствии усыновлены другими семьями. При этом им давали новые имена и фамилии, и разыскать своих настоящих родителей повзрослевшие дети уже не могли.

Мари-Жозе повезло: свою мать она увидит, но только в 20 лет, после того как ей наконец-то разрешают посмотреть свое «досье» в социальных службах. После первой встречи будет вторая, а потом — ничего. Связь с семьей после 10 лет расставания уже полностью потеряна, и Мари-Жозе остается в Гере. Она не винит свою мать: «Я больше всего виню правительство той эпохи. Что им дало право оторвать нас от наших семей, отдалить нас от нашего родного острова? Именно власти я считаю виновными, и я хочу, чтобы они признали свою ответственность».

«Детям Крёз» выпало тяжелое детство – чужие семьи, где с ними часто плохо обращались, бедность, отсутствие средств на образование и как частое следствие – безработица. Это еще одно невыполненное обещание государства. Известны случаи, когда реюньонских детей забирали «в семьи» для работы на ферме, где их нещадно эксплуатировали. А если это пометить в контекст Франции 40-летней давности, с ее предрассудками и расизмом, то складывается яркая картина повседневности этих детей, а затем подростков, о которой до сих пор многие из них отказываются вспоминать вслух.

Мари-Жозе получила диплом об окончании средней школы только в 45 лет. Сейчас она работает детским педагогом. Она рассказывает о своей юности:

«Алкоголь, наркотики — все это было. И мы были совсем юные, так что когда нам говорили «я тебя люблю», мы легко в это верили. Мы быстро привязывались. Эти ошибки юности связаны прежде всего с поиском любви и признания, которого мы не получили в детстве. Я думаю, что психологически мне так и не удастся окончательно с этим справиться. Чего мне сейчас не хватает? Не хватает доверия к людям, не хватает каких-то базовых ценностей. Сегодня мне 59 лет, и мне все труднее становится общаться с людьми, я все больше времени провожу с психологом. Я все время думаю о своей судьбе, о своем детстве, я постоянно пытаюсь с этим бороться, но не могу — и меня это сводит с ума».

Среди «детей Крёз» — большой процент суицидов. Многим помогают психологи.

«Дети Крёз» уже давно выросли, и некоторые из них решили спросить у государства, зачем и почему их навсегда отрывали от семей и оставили на произвол судьбы в этой французской глуши. Уже 15 лет в Гере существует ассоциация, которая борется за право этих бывших детей узнать все о своем прошлом.

У Валери Адансон было пять братьев и сестер, когда всех их привезли в департамент Гере. Она была самой младшей — ей было всего три года.

«По прибытии в Гере нас разделили — меня отправили в семью на четыре года, где со мной очень плохо обращались. В семь лет меня удочерила другая семья, которая меня очень любила. Но проблема в том, что всю жизнь я прожила с этой ложью: каждый день я встречалась в городе со своими братьями и сестрами, не зная, кто они. И только в 16 лет я узнала об этом, и для меня это стало ужасным шоком. У нас были тяжелые и разные судьбы. Но объединяло нас одно — мы все чувствовали какую-то потерянность, отсутствие прошлого, отсутствие семьи. Мы начали это чувствовать с младенческого возраста, и вплоть до подросткового периода это чувство было для нас определяющим», – рассказывает Валери, которая является президентом ассоциации «Детей Крез».

«До сих пор здесь живут люди, ничего не знающие о своем прошлом, о своих корнях, о том, что они родились на острове Реюньон. Вначале говорили, что в Гере было направлено 1630 детей. А в октябре прошлого года специальная комиссия объявила, что было переселено 2150 детей. Но это может быть еще не окончательная цифра», – говорит она.

Члены ассоциации "Дети Крёз" перед зданием Национального собрания, 18 февраля 2014. ERIC FEFERBERG / AFP

Благодаря работе этой ассоциации год назад во Франции была создана государственная комиссия, которая должна выяснить условия и обстоятельства этого насильственного переселения. Это стало возможным только после того, как в 2014 году Национальное собрание Франции официально признало ответственность государства в том, что теперь называют «вынужденной миграцией». В государственную комиссию входят пять человек — социолог, два историка, географ и психолог. За год работы комиссия заслушала рассказы более 60-ти «детей Крёз».

Валери Андансон рассказала о работе комиссии: «Национальная комиссия должна пролить свет на всю эту историю, а также заслушать нас — тех, кого насильно переселили. Вначале нас услышат. А потом комиссия должна предложить какие-то конкретные меры. Представление итогов работы комиссии состоится 18 февраля в министерстве заморских территорий Франции. А окончательные результаты будут опубликованы только 18 февраля будущего, 2018-го, года. То есть на работу комиссии выделили два года».

Как прописано в документе о создании государственной комиссии, в ее задачи входит понять, почему, как и зачем заработал этот политико-административный механизм, исковеркавший судьбы двух тысяч детей, а также установить точное их количество — так как до сих пор оно не известно.

Но «дети Крёз» требуют большего: они хотят восстановления исторической правды, а также хотят, чтобы их принудительное переселение было признано преступлением против детства. Кроме этого, есть у них и конкретные требования: получить доступ к архивам, чтобы узнать свои фамилии и разыскать оставшихся в живых родственников.

«Прежде всего нам бы хотелось, чтобы государство вернуло нам стоимость всех билетов на самолет, так как подразумевалось, что мы сможем возвращаться на Реюньон на каждые школьные каникулы. Но государство не выполнило своих обещаний. Мы требуем доступа ко всем нашим архивам, так как до сих пор мы не все знаем о нашей истории — из досье исчезло множество документов. Мы хотим знать, что произошло. Мы также хотели бы, чтобы наши судьбы вошли в учебники по истории Франции, чтобы наша история была признана как преступление против детства, так как нас перевозили как вещи», — объясняет Валери Андансон.

18 февраля государственная комиссия представила предварительные итоги своей работы. Их огласила министр заморских территорий Франции Эрика Барейтс. В первую очередь она объявила, что государство готово финансово помогать бывшим детям с острова Реюньон вернуться на родину, чтобы найти там своих родственников. Была обещана и психологическая помощь, и помощь в выполнении административных процедур по установлению своих подлинных имен.

Но главный вывод, который сделала комиссия, заключается в том, что история переселения реюньонских детей в метрополию до конца не выяснена.

Председатель комиссии, историк Филипп Виталь объяснил, что решение о принудительной депортации детей было принято еще в 1948 году. В документе, который нашли в архивах, говорится о планах «вывоза» с бедного острова пяти тысяч детей. К сегодняшнему дню комиссия установила факт переселения менее половины из них (2150), из которых лишь 1900 знают об этом. Это означает, что в департаменте Крёз, а также в других регионах Франции живут повзрослевшие депортированные дети, которые ничего не знают или не хотят вспоминать о своем прошлом.