Олег Сосновиков: «В цирке ты становишься Папой Римским, православным батюшкой и буддистским монахом»

Олег Сосновиков – Зеленый Клоун «Снежного Шоу» Славы Полунина, академик «Академии дураков» – 1 апреля в студии RFI о Дне Дурака, теории непарности носков, возвращении к истокам, «выхолащивании чиновничества» и о том, как можно улыбаться, плакать и любить во время циркового представления.

DR

RFI: Сегодня у нас гость – Олег Сосновиков.

Олег Сосновиков: Добрый вечер, дорогие радиослушатели прекрасного франкоговорящего канала RFI. Прямой эфир, какое чудо! Неужели я снова здесь!

RFI: Олег Сосновиков работает в труппе…

Олег Сосновиков: В трупе, если так можно сказать.

RFI: …Вячеслава Полунина.

Олег Сосновиков: Совершенно верно.

RFI: Еще, до того, как мы начали наш прямой эфир, Олег Сосновиков рассказывал за кулисами нашей студии о том, что он состоит в «Академии дураков». Поскольку сегодня День дурака – такое идеальное совпадение. Может быть, вы сразу нам расскажете про ваше прекрасное заведение?

Олег Сосновиков: С этого самого момента начинаются все наши проблемы. Начнем по порядку. Во-первых, я академик в «Академии дураков». Я недавно стал академиком, я защитил академическую работу очень серьезную по «Непарности носка». Совсем недавно я получил диплом «Академии дураков» «International Academy of fools» Славы Полунина, чем очень горжусь. Моя жена, кстати, жена академика, она тоже, наверное, очень довольна этим.

Хочу сразу сказать, что сегодня день очень необычный, потому что в русской традиции слово «дурак» и все, что связано с этим великолепным понятием, - это хорошо, а не плохо. Это самое главное, что я хотел бы сегодня сказать. В принципе, интервью можно уже заканчивать. Но я хотел бы показать вам вот эту штуку, к сожалению, слушатели не смогут ее увидеть. Я ею пошуршу.

RFI: Это такой чудесный газетный ком.

Олег Сосновиков: Это пыжик от того ядра, которое неизвестно где упало, скорее всего, под Челябинском как метеорит.

RFI: Главное, что не в Сеуле…

Олег Сосновиков: Слава богу, конечно, политические новости – это попозже. Дело в том, что Слава Полунин сегодня стрелял в 12 часов по местному времени в Питере из пушки, которая стоит в Петропавловской крепости. И, безусловно, ядро куда-то пропало, а вот пыж – пыжик, остался. Вот он сегодня у вас в гостях. Маленькая человеческая радость.

Пыжик прилетает в Парижик - маленькая человеческая радость DR

RFI: По поводу непарности носков. Мне кажется, это касается каждого живущего на земле человека, потому что, когда вытаскиваешь из стиральной машины носки, всегда одного не хватает. Я думала, это домработница все время их тырит, а на самом деле, если вы защищаете диссертации…

Олег Сосновиков: Девочки, все гораздо глубже. Какие стиральные машины? Носки всю жизнь стирались руками. Сначала это были специальные муфты – похоже, из шкуры диких животных – мамонтов – сделанные. Наши пращуры, которые праноски носили, первобытные люди. Ну, какая машина? Конечно, в машине водятся непарные носкоеды, разумеется.

Они уходят через этот портал в другие пространства, другие миры и возвращаются. Но феномен непарного носка присутствует каждый день в каждом доме. Если наши слушатели посмотрят у себя в хранилищах носков, они обязательно обнаружат непарные носки. Что с ними происходит? Открыть просторы интернета и прочитать некоторые прекрасные сказки про непарные носки, как они возвращаются, приходят обратно. Это тема одиночества. Это тема свободы. Эта тема неисчерпаема так же, как и любая тема, на которую можно говорить.

RFI: Кажется, и девиз Французской республики сюда подойдет – «свобода, равенство, братство».

Олег Сосновиков: Совершенно верно, непарному носку.

RFI: А есть еще портянки. Недавно обсуждалась отмена портянок в российской армии. Вы думаете, если отменят портянки в российской армии, то проблема непарных носков...

Олег Сосновиков: Хочу сказать в прямом эфире, что если бы Сергея Кужугетовича Шойгу можно было клонировать, то он бы занимал все государственные должности. И еще могу сказать, что мне понравилось из политических новостей, чтобы закончить эту долгую тему, что губернатор, вице-спикер Валентина Матвиенко сказала такую фразу, что «вот этот закон может привести к выхолащиванию чиновничества как класса». И я подумал: «Вот это да! А вдруг когда-нибудь это произойдет?». И что? По-моему – ничего. Если в Англии 30 000 чиновников, то во Франции – 300 000. А у нас? Ну, не надо. О политике не надо. Все-таки День дурака! Но в День дурака все можно.

RFI: Но мне кажется, это здорово, что Валентина Матвиенко может выговорить слово «выхолащивание».

Олег Сосновиков: Выхолащивание чиновничества! Пусть для наших радиослушателей-чиновников это не звучит как какое-то ужасное и страшное. Наоборот, выхолащивание чиновничества – это чисто филологически так произнести, как арабское слово «дробеннах», которое открывает сердца и при этом не вульгарно.

RFI: А что оно означает?

Олег Сосновиков: Если вы спросите уроженца Магриба, что означает «дробеннах», он повторит вам это слово минимум несколько раз, объясняя, что оно значит: «Drobennah, ça veut dire – laisse tomber. Drobennah – ça veut dire qu’il se passe rien, drobennah – c’est un mot, c’est un mot». Это словцо, «сделай вид, что ничего не происходит, что ты меня не знаешь. Это такое слово… но по-русски-то звучит!

RFI: Отлично! У нас есть коллеги из редакции «Monte Carlo Doualya», мы потом к ним сходим после эфира, узнаем. Возвращаясь к вашей академии, вы, наверное, там не единственный академик? Есть еще?

Олег Сосновиков: Нас около 60 человек. Ваш вопрос я задавал исполнительному директору Наталье Ефимовне Табачниковой, которая работает в центре Славы Полунина в Москве, а сейчас и в цирке. Как вы знаете, Слава назначен министром Мединским художественным руководителем цирка Чинизелли – замечательного цирка, где будет замечательное представление через какое-то время, и я думаю, что оно обязательно будет в Питере.

С чего я начал? Где-то 60 человек, по-моему, 62. Недавно приняли еще парочку, я, к сожалению, еще не знаком с новыми академиками, по-моему, один из них – это Терри Гиллиам, удивительный человек, который в 70-е годы снял фильм «Бразил», «Монти Пайтон». Это английский комик, это удивительная группа.

Я знаю, что Андрей Макаревич тоже хотел бы стать академиком. Академиками можно, конечно, и родиться, но собирать такие звания не принято. Я хотел бы быть и оставаться академиком только одной академии. Это такая жизненная концепция дураков.

И сегодня в день 1 апреля это очень неожиданно и приятно, что вы меня пригласили. Потому что в этот день обычно я путешествую по каким-то странным местам и обязательно к истокам. Вот есть истоки рек во Франции. Река Сена, река Сона, река Марна. И они называются друидскими древними названиями. Например, Марна называлась Матрона. А Сена называлась Секвана, а Сона называлась Сагона. Это всегда такие места силы, это, как исток Волги, на который каждому русскому человеку нужно однажды в жизни поехать. Так же, как на истоки великих сибирских рек – ну, кому ближе. Географический принцип распространения дураков по планете всегда работает.

RFI: То есть, нам сегодня повезло, что вы не заняты у истоков?

Олег Сосновиков: Да! Я исследовал очень много истоков – и источник Святого Фиакра, и источник Святого Кирина и источник ручья, который впадает неподалеку от Славиной мельницы в реку Grand Morin, которая, в свою очередь, берет начало в болоте Sangonde неподалеку от города с поэтическим названием Сезам.

RFI: А как получилось, что из этих источников воду пить нельзя во Франции?

Олег Сосновиков: Да, действительно, на источнике Святого Фиакра большими красными буквами, что очень современно, написано : L’eau non-potable – Вода непригодна для питья. Видимо пестициды. Но дураки-то пьют. Как 150 лет назад, когда туда стекались толпы людей, паломников, чтобы попить этой водички, чтобы поприсутствовать на месте, где почил в бозе великий человек. И неизвестно, был ли он сыном Батара или был он отпрыском ирландского короля. Святой Фиакр – это целая история, это очень интересно. Фиакры мы знаем – это колесницы, это у-дю-дю-дю, лошадки-лошадки. А источник есть.

RFI: Вы сегодня весь в желтом. Это имеет какое-то отношение ко Дню дурака?

Олег Сосновиков: Ну, обычно я зеленый на сцене в прекрасном спектакле «Снежное шоу» Славы Полунина. Но вы знаете, каждый стремится стать желтым в этом спектакле. И это цвет солнца, и цвет радости. И сегодня солнечная хорошая погода. И я всем желаю, у кого этой погоды нет, чтобы у них на душе было радостно, приятно и хорошо.

RFI: В тот момент, когда вы не играете в спектакле, когда вы не выступаете вместе, встречаетесь ли вы с актерами труппы? Я даже боюсь представить, что из этого может получиться, когда вы все вместе не работаете.

Олег Сосновиков: Интересный вопрос. Безусловно. Я вынужден сделать небольшую рекламную паузу: «А сейчас Александр Фриш и Олег Сосновиков представляют группу «Три апельсина». Это Александр Фриш – заслуженный артист Российской Федерации и народный артист Удмуртии, проживающий временно в городе Париже.

RFI: У нас тоже есть почетный удмурт! Как Жерар Депардье!

Олег Сосновиков: Да, действительно, есть такой соотечественник за рубежом. И мы организуем различного рода мероприятия – часто благотворительные, часто для маленьких деток, часто для деток побольше, и иногда для больших, взрослых маленьких тоже.

И, конечно же, мы встречаемся, потому что труппа Славы Полунина состоит из людей, которые встречаются для того, чтобы им было весело и интересно вместе. Именно поэтому эти люди разбросаны по всему миру. Если сейчас они находятся в далеком Катаре (здравствуйте, братья и сестры!), то там находятся и итальянцы, и американцы, и канадец, и большая часть, конечно, - это наши соотечественники – за рубежом, в данный момент. Эти компании путешествуют по миру, и их цель, большей частью, - повстречаться друг с другом и пообщаться радостно. Сегодня всем дуракам и клоунам мира – огромный привет!

RFI: В Катаре или в Катаре – не знаю как правильно теперь сказать…

Олег Сосновиков: Там посла били по голове, но это бывает. Русского. Я помню, помню.

RFI: Вячеслав Полунин сейчас там находится?

Олег Сосновиков: Нет, там находится другой Полунин – Полунин № 3 там находится сейчас. Вместо Полунина № 1, который стрелял из пушки, там другой Полунин.

RFI: А Полунин № 2?

Олег Сосновиков: Полунин № 2 – это очень засекреченная личность, об этом не говорят вслух.

RFI: Простите. Это - как теория парных носков.

Олег Сосновиков: Собственно, тема одиночества присутствует в нашей жизни ежедневно, повседневно, но только не сегодня, сегодня все должны быть парными носкоедами.

RFI: «Снежное шоу» много раз показывали в Париже и будут, наверняка, показывать еще.

Олег Сосновиков: Я вас приглашу, когда будет известно, когда это будет. Это будет, скорее всего, осенью или зимой этого года – 2013 от Рождества Христова. В каком театре, пока неизвестно. Последний раз это было в Casino de Paris с большим успехом, как обычно. Всегда очень приятно смотреть на французскую публику, которая по-своему удивительна и приятна. Нет в мире большего и приятного удовольствия, чем смотреть на людей со сцены. Неважно, какая она. Это может быть твое рабочее место, это может быть сцена – сцена (сцена театра). А если ты еще не имеешь своего собственного лица!

В мире есть две вещи, которые меня очень сильно потрясли – это когда ты надеваешь нос клоуна и грим, и когда ты смотришь на произведения гаитянских резчиков по дереву – в Доминикане и в Гаити – на антропоморфные фигурки, сделанные из пальмового дерева, у которых нет лиц. Они такие смытые, это просто такая головка аккуратная, как яйцо – такая вселенская совершенная форма.

Это потому, что они не помнят, кто были их предки. Это индейцы тайну, которые исчезли в Доминикане, последний где-то в 50-60-е годы умер. Человек всегда живет, чтобы прикоснуться к чему-то вечному и соединиться с ним в конце своей жизни, когда он перейдет на ту сторону. И очень часто клоуны являются проводниками чего-то.

Например, в Мексике после спектакля, когда мы все поиграли с публикой, когда шары улетели, когда осталась атмосфера, приходят люди с младенчиками маленькими и тянут тебе маленького человечка, чтобы ты что-то сделал им, и в их глазах видно – надо что-то сделать. Ты становишься в этот момент Папой Римским, русским православным батюшкой, буддистским монахом, кем-то, которого что-то осеняет, и ты передаешь это маленькому существу что-то, что ты хочешь передать. Это так добро, это так красиво. Это в стране, в которой клоуны являются частью национальной культуры. Где есть День Смерти. Это всегда связано - одно с другое.

RFI: Часто бывает, что дети боятся клоунов. Вам такие дети попадались? Почему этот страх? Или они чувствуют эту тонкую грань перехода через что-то?

Олег Сосновиков: Когда у тебя отбирают часть твоего – это всегда страшно. Клоун на сцене открыт. Он открыт настолько, что кажется, что это – ты. Немножечко ты, и маленькие детки всегда этого боятся. Некоторые боятся, а некоторые понимают, что от этого исходит что-то другое. Всегда боятся клоунов. Есть, может быть 5%, и детишек в том числе, которые боятся маленьких и странных человечков, они смотрят на них и думают: «Ой-ей-ей-ей-ей!. Но вот тут вот не боится дяденька и тетенька, и я не будут бояться». А некоторые все-таки продолжают бояться.

Например, в Мексике не боятся, там все бегут к клоуну. Но там клоуны немножко другие тоже. Клоуны, мы, которые у Славы клоуны – зеленые, например, клоуны – это персонажи, которые находятся и там, и тут. Это, как легкое зазеркалье. Конечно, бояться нужно всего, но через некоторое время страх уходит, и появляется чистое знание. И именно эту эмоцию выносят люди после прекрасного спектакля, лучше которого в мире нет – это мое глубокое убеждение.

RFI: В России детей водят в цирк. В той же самой Москве есть два цирка, здания цирка, куда водят детей с раннего детства. Во Франции к этому, мне кажется, другое отношение. Есть Cirque d’Hiver в 3-м округе Парижа.

Олег Сосновиков: Cirque Bouglione…

RFI: Как-то по-другому к этому относятся, нет этой культуры вождения детей в цирк.

Олег Сосновиков: Я не большой специалист по цирку, но по поводу цирка Буглионе могу сказать, что это единственное цирковое семейство, которое построило аж целый дом для артистов цирка, который находится на бульваре Rochechouart, где живут артисты цирка, в том числе и русские. И это прекрасный цирк, который по своей атмосфере похож на никулинский цирк в Москве – старый, до ремонта, я имею в виду, и огромный цирк на Ленинских горах, огромный, шикарный, с прекрасным залом, и цирк, который в Питере – самый большой европейский цирк в свое время построенный – с удивительным залом, с прекрасной ареной, с масштабами. Это вещи одного порядка. Но французские дети ходят посмотреть на то, что мы называем «цирк». Обычно мы называем цирком акробатические номера, искусство жонглирования…

RFI: Зверушки.

Олег Сосновиков: Зверушки не всегда, но, конечно, со зверушками и со зверьми крупными – какашки у верблюдов опять же, и все это. Цирк – это целый мир. Детей нужно водить в цирк, чтобы они видели, что это такое. Не всегда все программы получаются удачными, но, тем не менее, и во Франции цирк всегда полон. Не говоря о том, что в Монте Карло Францией проводится самый главный цирковой фестиваль, где наши товарищи и господа берут часто первые места.

Я, например, очень рад, что Слава Полунин, когда он будет делать свою программу, будет, я уверен, приглашать тех людей, которые уже сделали в мире цирка что-то такое, что было отмечено всем прогрессивным человечеством, как говорил Леонид Ильич Брежнев. И это все будет в Питере. В самом большом европейском крытом цирке.

RFI: Но это будет не выездное шоу?

Олег Сосновиков: Ничего пока не могу сказать, потому что просто не знаю. Я просто знаю, в каком состоянии находится художественный руководитель, и для меня очень большая радость, что он назначен на такую должность. И я считаю, что событие, которое будет связано с цирком в современной России, во многом, Вячеслава Полунина, будет целым событием в истории мирового цирка.

RFI: Вы будете к этому иметь отношение?

Олег Сосновиков: Я надеюсь!

RFI: Мы тоже надеемся.

RFI: Во время «Снежного шоу», как вы знаете, к какому зрителю вы имеете право прикоснуться и начать с ним взаимодействовать?

Олег Сосновиков: Если человек от тебя бежит, то в общем-то я не побегу за ним. А если он с радостью смотрит на тебя, если даже льешь на него немножко водички, то эта водичка, как пасхальное благословение. Это все очень просто. В принципе, есть феномен того, что мы все здесь братья и сестры, и нам все это очень нравится. Поэтому уникальность атмосферы во многом определяет выбор этих людей, которые сидят в зале. Либо улыбаться, радоваться, плакать и любить, либо нет.