Остаться в живых: у европейских раков появился еще один шанс
В Беларуси пытаются восстановить популяцию широкопалого рака, практически полностью исчезнувшего в Западной Европе. Рачья чума опустошила и водоемы Беларуси, но считанные из них выстояли. Возможно, белорусская популяция адаптировавшегося к чуме вида поможет восстановлению европейской популяции рака, находящегося под угрозой полного вымирания.
Опубликовано:
Слушать - 08:07
Накануне Всемирного дня защиты окружающей среды, который отмечается 5 июня, корреспондент RFI поучаствовал в переселении пары сотен широкопалых раков — это много для почти исчезнувшего вида, сейчас для расселения самое время — появление молоди случится уже в новых водоемах.
Почему широкопалый рак — индикатор чистоты водоемов и любимый многими европейскими кухнями деликатес — почти исчез на всем континенте? Рассказывает старший научный сотрудник НПЦ по биоресурсам Академии наук Беларуси, кандидат биологических наук Анатолий Алехнович.
Анатолий Алехнович: «Проблема возникла после того, как на Европейский континент случайно завезли рачью чуму — это такое инфекционное заболевание, которое поражает наши аборигенные виды раков, завезли ее в 1860 году. Предполагается, что бродяжек раковой чумы (это такое грибковое заболевание сродни фитофторе, которое паразитирует на картошке и помидорах) привез танкер (из США в Италию — RFI) вместе с балластовыми водами. Поскольку к этому заболеванию у наших видов не было никакого иммунитета, раки практически поголовно погибали. Прошло уже больше полутора столетий, и уже определенная адаптация наших аборигенных видов к этому заболеванию регистрируется. То есть если раньше как длиннопалый, так и широкопалый рак погибал полностью при появлении заболевания, то сейчас мы можем обнаружить очень-очень малочисленные популяции этих видов, но в то же время не полностью исчезнувших. То есть отмечается высокая смертность хозяина-рака, но до конца вид не исчезает».
Западная Европа попыталась спасти ситуацию американскими полосатыми раками, но стало еще хуже.
Анатолий Алехнович: «После исчезновения раков в Европе, чтобы компенсировать потерю, начали ввозить американских раков — в Северной Америке их больше 300 видов. Но одновременно с этими видами начали завозить и новые штаммы этой рачьей чумы. Потому что рачья чума попала к нам как раз оттуда, поскольку и болезнь, и американские раки эволюционировали вместе, у них появилась определенная адаптация к этим заболеваниям. Американские раки не пропускают эту болезнь глубже своих хитиновых покровов, тогда как у наших она поражает все тело: и мышцы, и нервы. Новые штаммы еще больше усугубили положение. К нам в Беларусь американские раки не завозились, а начали прибывать естественным путем — по рекам проникать из Польши. Первым у нас появился полосатый рак — он очень широко, буквально до реки Гавьи, а может, уже и до Березины — по Неману продвинулся. По Вилии он продвинулся уже до Сморгони. Он несет на себе новые штаммы рачьей чумы. Его бы надо, конечно, уничтожать, но каким образом, неизвестно. По крайней мере — не расселять».
Белорусские ученые нашли несколько мест с довольно большой и здоровой популяцией, причем это не природные водоемы, говорит биолог Дмитрий Молотков.
Дмитрий Молотков: «Кто его знает, откуда они тут взялись. Раньше был кирпичный завод, брали глину для кирпича, образовались эти пруды. Дно тут глинистое, для них это хорошо — им надо же, чтобы кальций был, чтобы строить панцирь и прочее».
Эти пруды станут местом для восстановления вида, а возможно, помогут и европейским биологам.
Анатолий Алехнович: «Мы проводим работы по отлову широкопалого рака — это вид глобально угрожаемый, вид европейский, в Европе исчезает очень быстро. Так же быстро исчезает и у нас в Беларуси и сейчас находится в Красной книге Республики Беларусь. Но вот эти водоемы — удивительно богаты еще этим широкопалым раком. Благодаря тому, что их тут очень много, мы выбрали этот водоем как маточный для расселения в бассейне реки Неман. А вообще в бассейне реки Неман водоемов, где встречается широкопалый рак, очень и очень мало. Буквально на пальцах одной руки можно пересчитать. Если взять еще Вилию — приток Немана, то тут немножко больше, потому что в Национальном парке Нарочанский есть основания ожидать, что есть штук пять мест, где можно еще найти широкопалого рака, но дело в том, что нужны специальные исследования в этом парке».
Работы по спасению европейского широкопалого рака в Беларуси реализуются и поддерживаются проектом «Ветландс» Программы развития ООН и Глобального экологического фонда. Спасают не только этот вид — RFI уже рассказывало о проектах по сохранению популяций зубра и вертлявой камышевки. По словам Анатолия Алехновича, расселение раков — самый эффективный способ сохранения вида.
Анатолий Алехнович: «Во многих очень странах Европы есть такие государственные программы по сохранению этого вида. И самый эффективный способ сохранения — это расселение. Водоем должен быть без раков вообще — и инвазивных, и своих чтобы уже не было. Вы являетесь свидетелем того, что и мы тоже проводим такие работы. Проводили и в прошлом году. Но в целом это все-таки эпизодически, а надо бы придать этому стабильный характер, чуть ли не какое-то задание дать нам, научным сотрудникам. Просто ориентироваться на такую работу, как поиск водоемов, в которые можно было бы вселить раков, а основной критерий — это отсутствие других видов. И второе, конечно же, он не должен быть грязным: раки — индикаторы чистой воды. Расселять и расселять, потому что само по себе расселение, создание новых популяций — 50-процентное. Половина случаев расселения неудачна. Пока это самый эффективный метод. Можно, конечно, выращивать раков в аквакультуре, в прудах, в инкубационных цехах, выращивать личинку. Собрать весной, подращивать до осени и зарачивать водоемы. Такой метод в Западной Европе. Наш рак идентичен ракам Западной Европы. На длиннопалого (распространенный европейский вид, менее подвержен чуме, не находится под угрозой глобального исчезновения — RFI) тоже действует, но сейчас погибают не все. Сейчас заболевание приводит к массовой гибели раков, но не до конца, популяция восстанавливается, но совсем не в том количестве, чем было до заражения. Циркулирует болезнь. Рачья чума паразитирует только на десятиногих, с исчезновением раков полностью исчезает и это заболевание. Поэтому лучше, если выкосит всех, подождать и снова вселить. Когда немного остается, тут вопросы».
По мнению ученых, в случае успешного расселения раков и появления устойчивых популяций можно предложить широкопалых раков из Беларуси и западноевропейским водоемам. «Да, в Германии есть успешно работающая рачья ферма, но белорусские раки, выжившие без помощи человека и специальных условий, генетически более устойчивы», — говорит биолог.
Анатолий Алехнович: «Поэтому вполне мы можем им предлагать — это будет такой же рак, как и у них. Если бы проявить деловую активность — и надо было бы предлагать, эта популяция — очень многочисленная, здесь раков — где-то пол-особи на квадратный метр. Вполне можно было бы с этого и других подобных водоемов вылавливать порядка 45% от промысловой части без ущерба для этой популяции — и расселять, или же продавать за границу. Может, и надо было бы делать».
Такие же работы при помощи ПРООН были проведены с перловицей толстой — моллюском, редким в Беларуси и еще более редким в Западной Европе. Правда, тут речь идет уже не о сотнях особей — смогли найти в одной маленькой речке 30 перловиц и переселить в два водоема.
О возрождении широкопалого рака в промышленных масштабах речь, конечно, пока не идет. «Хотя широкопалый очень высоко ценится у гурманов, но чума перевела блюда из него в разряд очень дорогих деликатесов. Чуть больше повезло шведам — там популяция относительно устойчивая, но сроки вылова сокращены до семи дней в году — и это почти как национальный праздник», — рассказал Анатолий Алехнович.
В специальных ящиках везем раков в соседнюю с Минской Гродненскую область. Озеро Литовка — раки без особых церемоний высыпаются в воду у берега. «Скажу, что не все так просто, как на первый взгляд, с переселением — привез, выпустил и все хорошо», — отметил Анатолий Алехнович.
Анатолий Алехнович: «Сейчас только будет уменьшаться — какое-то количество погибнет, раки достигнут половой зрелости через четыре года — те, кто здесь выклюнется и сможет дожить. Ждать долго. Молодь маленькая, жмется к урезу воды, их потребляют все рыбы, не только рыбы, но и хищные беспозвоночные: личинки стрекоз, жуки-плывунцы, водяные клопы — все их едят. В этот период у них очень высокая смертность — и если можно этот период перевести в условия рыбхоза, например, то это очень правильно, потому что выживаемость здесь — 3–6%, а в рыбхозах можно и 30% обеспечить».
Исчезает все очень быстро, а работы по восстановлению этого вида можно будет оценить, по мнению биологов, лишь через 10–15 лет.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться