Перейти к основному контенту
Беларусь

Алесь Беляцкий: «Дух вашей поддержки парил над моей колонией»

Аплодисментами, шампанским и цветами встречал Алеся Беляцкого весь коллектив Международной правозащитной организации За права человека (FIDH), в своем офисе, 3 июля. «Я вам очень благодарен, все эти годы я чувствовал поддержку вашего офиса и каждого из вас лично», - сказал Алесь Беляцкий при встрече с коллегами.

Алесь Беляцкий на суде
Алесь Беляцкий на суде European Radio for Belarus
Реклама

Через несколько дней после своего освобождения руководитель белорусского правозащитного центра «Вясна» и вице-президент FIDH приехал в Париж. За время своей короткой поездки в Европу Алесь успел также побывать в Брюсселе и Страсбурге и дать интервью нашей радиостанции.

 

 

RFI: Мы очень рады вас снова видеть в Париже. Прежде всего, как вы себя чувствуете, как ваши дела?

Алесь Беляцкий: Спасибо большое. Добрый вечер. Как я себя чувствую, пока мне еще очень сложно сказать, потому что период адаптации, наверное, займет какое-то большое время. А, учитывая то, что освобождение было неожиданным, я еще нахожусь не совсем в своей тарелке.

Но, в принципе, нормально. Справляюсь, стараюсь справиться сейчас с большими вопросами, которые связаны с моим освобождением. В первую очередь, конечно же, самый главный вопрос – последуют ли следующие шаги белорусского правительства, и окажутся ли на свободе остальные политические узники, которые есть в Беларуси. Этот вопрос, наверное, сейчас самый главный, и им я все эти первые дни, когда я вышел из тюрьмы, я фактически начал заниматься.

С момента освобождения прошло какое-то время. У вас, может быть, появилась какая-то информация и время, чтобы проанализировать – с чем связано ваше освобождение на ваш взгляд?

Дело в том, что на протяжении всех трех лет, более точно – трех с половиной лет, после того, как у нас прошли выборы в декабре 2010 года, и у нас появилось несколько десятков политзаключенных – мы проводили активную работу по их освобождению. Но так получилось, что потом посадили меня и несколько групп политзаключенных выпустили. Но те, кто не подписывал прошения о помиловании, они остались.

Я тоже считал себя абсолютно невиноватым и считал, что подписывать это прошение было бы неправильным, я его не подписывал, но сидел. Но все эти три года происходило давление, в первую очередь, Европейского Союза на Беларусь, также других европейских структур – Совета Европы, ОБСЕ, международных правозащитных организаций, таких, как FIDH, также белорусских различных неправительственных организаций, белорусского общества, гражданского общества с тем, чтобы эта проблема как-то сдвинулась с места, и чтобы политзаключенные вышли на свободу. Они постепенно выходили эти годы по истечении срока, но остались те, у кого сроки большие.

Относительно большие. Скажем, у меня было 4,5 года, из них почти три года я отсидел. И мое освобождение формально было связано с применением амнистии в свяхи с освобождением Беларуси от фашистов – 70 лет в этом году. И эта всеобщая амнистия, которая применяется к заключенным, также распространилась и на меня.

Хотя это было большим сюрпризом, потому что я был «злостным нарушителем». Все политзаключенные у нас «злостные нарушители», абсолютно все, хотя мы сидим в разных тюрьмах, в разных колониях, в разных зонах – кто-то сидит в крытой тюрьме, кто-то, как я, например, в колонии. Тем не менее, эта амнистия не распространяется на злостных нарушителей.

И получается, что за два дня перед моим освобождением мы встречались с моим адвокатом, посидели, проанализировали ситуацию и пришли к выводу, что ничего мне «не светит», и надо сидеть дальше.

Поэтому, когда меня 21 июня вызвали к начальнику лагеря и там сидел прокурор, буквально проштамповал на моих глазах это мое освобождение – это было ну, полнейшей неожиданностью как для меня, так и для других людей.

Я думаю, что это все-таки результат этого давления. Лукашенко, можно сказать, «припекло». Есть много причин. Есть несколько больших причин, по которым он вынужден был пойти на этот шаг. Наверное, он хочет дать сигнал все-таки Европейскому Союзу, что ситуация каким-то образом может двигаться. Но нам кажется, я уверен, что выпустить только Беляцкого в нашей ситуации – этого мало, чтобы было какое-то реальное улучшение отношений между Европейским Союзом и Беларусью.

Как это связано с нынешней политической ситуации не только в Беларуси, а вообще в регионе? Обычно у Лукашенко такая политика – один шаг вперед, два шага назад, то идут поблажки, то, наоборот, усиление режима. Связано ли это с тем, что сейчас происходит на Украине, с отношениями между Россией и Беларусью? Хотя вы находились все это время в зоне, какие-то сведения до вас доходили?

Безусловно, я читал всю прессу, которая у нас выходит, как демократическую, так и проправительственную. Мог сравнить. Безусловно, мы оказались на вулкане, геополитическом вулкане, который сейчас бурлит около нас. Но он оказывает влияние, конечно, и на саму Беларусь. И те события, которые происходят на Украине, безусловно, оказали влияние на внешнюю политику Лукашенко и на то, чтобы он начал задумываться, что же ждет его.

Потому что крепкие объятия России, наверное, ему не совсем выгодны. И он хотел бы иметь какое-то поле для маневра. Как заявляли наши власти, хорошо было бы отрастить второе крыло, чтобы не лететь только на одном – на восточном. Наверное, пробы отрастить это второе западное крыло мы сейчас будем наблюдать в ближайшее время. Потому что это только первый шаг. И не раз было так, что следовали какие-то отступления в последующем.

Но моя задача, всех моих визитов, которые прошли в последние дни, была дать знать европейскому сообществу, что внимание к Беларуси также важно, потому что у нас один регион – это и Беларусь, и Украина, и Россия. Мы все находимся в одном регионе. Чтобы фокус внимания не отошел, в первую очередь, конечно, на Украину, потому что там сейчас происходят трагические события. Мы все это понимаем, но, в то же время, у нас один регион, и нельзя забывать то, что происходит в Беларуси.

Чтобы они были политически готовы к тем шагам, которые будет применять белорусское правительство, чтобы они понимали, чего они хотят от белорусского правительства, еще раз повторили это, еще раз продумали, каким образом могло бы быть и на каких условиях улучшение отношений с Европейским Союзом.

Мы не против этого, мы только – за. Но мы не хотели бы, чтобы эти отношения вылились только в улучшение экономических связей и стабилизацию авторитарного режима, который подавляет все гражданские, политические и, в том числе, трудовые, социальные права белорусов.

Мы бы хотели, чтобы изменения у нас шли комплексно. И помощь Европейского Союза, которой ждет белорусское правительство, было твердо, намертво связано также и с комплексными изменениями демократизации ситуации в Беларуси. Пусть в тех рамках, на которые может пойти режим. Но, тем не менее, то, что мы имеем сегодня – этого абсолютно недостаточно для улучшения этих отношений.

Вы уже несколько дней в Европе. У вас прошло несколько встреч в Брюсселе, в Страсбурге. С кем вы встречались и как это проходило? Только что Саша Кулаева говорила, что для нее было неожиданным, что это были не только официальные рукопожатия, но очень много личных поздравлений, личностного отношения.

Для меня тоже большое личное впечатление, потому что я вижу, что много людей, которых я знаю, которых я не знаю, рады этому освобождению. Считаю, что и лично для меня, и для ситуации в Беларуси это принесет какое-то облегчение, снятие напряжения в самой Беларуси, а также в наших взаимоотношениях.

Я вижу эту неприкрытую доброту, которая идет в мою сторону, меня это, конечно, смущает, потому что считаю, что я сам лично не заслужил этого внимания. В то же время, я думаю, это, наверное, пойдет на пользу белорусскому гражданскому обществу.

Это был ряд официальных встреч с представителями посольств стран Евросоюза. Это была встреча с председателем парламентской ассамблеи Совета Европы. Это была встреча с председателем Совета Европы. Это также была встреча с председателем Европейского Союза господином Шульцем, с рядом евродепутатов. И встреча с комиссаром по правам человека Европейского Союза, и с офисом комиссара по правам человека Совета Европы. Практически все те люди, которых мы хотели видеть, мы их увидели.

Конечно, их интересовала ситуация в Беларуси, их интересовали условия содержания в белорусских тюрьмах, потому что я изнутри мог посмотреть на эту систему. Она закрыта, мы имеем мало информации про то, что происходит в белорусских тюрьмах.

Это и работа правозащитных организаций. Конечно, их интересовало, как мы будем работать дальше. Проблема выборов – в следующем году в Беларуси будут проходить президентские выборы и, конечно, их интересовало, что мы думаем насчет этих выборов, как мы собираемся работать, собираемся ли мы работать вообще. Достаточно конструктивные разговоры.

Но самое главное, конечно, учитывая, что Европейский парламент только начал работать – мы вчера попали на первый день работы Европарламента, и мне было очень приятно, что открытие работы евродепутатов началось как раз с представления меня господину председателю и всем депутатам. Это было достаточно символично, и для меня очень важно, что Беларусь оказывается в фокусе внимания европейских депутатов.

Как обстоят дела в вашем правозащитном центре «Вясна»? Сразу после вашего ареста их выдворили из офиса, им пришлось переехать. Как в течение этих трех лет они выживали?

Несмотря на все трудности, организация очень хорошо работает. Несмотря на то, что нет регистрации, несмотря на полуподпольное существование, у нас есть несколько интересных программ. Программы по обучению молодежи, правозащитные семинары, которые мы не можем провести в Беларуси, мы проводим в белорусском Доме прав человека в Вильнюсе. Вильнюс от Минска – 170 км, это не так далеко, поэтому это довольно удобное место для нас.

Это наша программа против смертной казни. Мы довольно широко – мои коллеги и друзья – развернулись и сделали из нее общереспубликанскую кампанию, которая все время привлекает к себе внимание. Мы также оказываем помощь другим политзаключенным и работаем с молодежными правозащитными группами. И защищаем права человека не только по политическим, гражданским правам, но также и по социальным, и по трудовым.

Вместе с FIDH мы очень активно работали все эти годы, конечно, львиная доля их работы была направлена на мое освобождение, но, тем не менее, они сумели за это время – и «Вясна», и FIDH совместно – подготовить несколько очень интересных докладов о нарушениях социальных, экономических прав в Беларуси.

Мои коллеги сумели поднять вопросы, которые поставили в тупик ту же Международную организацию труда, которая никогда не думала, что в такой степени такой рабский насильственный труд применяется в Беларуси. У нас это повсеместно распространено.

Сейчас готовится альтернативный доклад Совету по правам человека Организации Объединенных Наций, который будет представляться Беларусью в следующем году. Одним словом, мои коллеги работают «на полную». В какой-то степени, наверное, моя посадка их активизировала и не давала им сидеть сложа руки.

Вы вернулись в Париж после долголетнего отсутствия. FIDH можно назвать вашей второй семьей?

FIDH всегда был и для «Вясны», и для меня теплой большой семьей. Нашу невидимую связь между правозащитниками разных стран я ощутил «на своей шкуре», лично. В абсолютно разных странах, на других континентах люди выходили с пикетами, люди посылали петиции протеста, проводили другие, абсолютно немыслимые акции. Это были сотни акций, за которые я не знаю, каким образом мне расплатиться – за эту помощь и поддержку мне. Вообще солидарность была необычайная, и я, конечно, нахожусь в положении человека, который обязан всем (смеется). То, что меня освободили – это заслуга всех, я всем очень благодарен.

 

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.