Перейти к основному контенту

Кинособытие: Воображаемая любовь

Фильмом «Матиас и Максим» квебекский канадец Ксавье Долан доказал, что способен со стороны взглянуть на себя, свое поколение и тех, кто идет следом.

Афиша фильма «Матиас и Максим»
Афиша фильма «Матиас и Максим» kinopoisk.ru
Реклама

Почти в сорока кинотеатрах Москвы вышел фильм молодого мэтра Ксавье Долана «Матиас и Максим». Его премьеры прошли на этой неделе в ряде городов России. Это необычно для фильма, который многие критики за рубежом, а теперь в России небрежными высказываниями поспешили загнать в кинорезервацию «исключительно для ЛГБТ-сообщества».

Неужели только в августе мы говорили о предыдущем фильме Долана «Смерть и жизнь Джона Ф. Донована» (это картина 2018-го, но в мировом прокате она появилась лишь в мае)? Долану — тридцать. Но он успел срежиссировать восемь полнометражных лент. Шесть из них были презентованы на Каннском фестивале. Пять — принесли Долану престижные каннские награды от «Золотой камеры» за лучший дебют до второго по значимости Гран-при жюри: за фильм «Это всего лишь конец света».

Не удостоился официальных каннских призов только «Матиас и Максим», о котором мы говорим сейчас. Что крайне несправедливо, но отражает тенденцию. Если поначалу вундеркинда Долана было принято исключительно хвалить, то теперь, когда он перешел в ранг мастеров, при упоминании его имени и фильмов модно корчить рожу.

Про «Матиаса и Максима» пишут, будто это самоповтор, будто Долан ходит проторенными тропами.

Ересь какая-то! Трудно не заметить, что две последние работы Долана — «Донован» плюс «Матиас и Максим» (а их как раз и разносят в щепки) — радикально отличаются от его ранних. В «Матиасе и Максиме», вроде бы действительно обыгрывающем некоторые конфликты из прежних картин Долана, это особенно заметно.

Если прежде Долан находился внутри драмы, которую выстраивал в фильмах, то теперь он вне, оценивает ситуацию со стороны. Хотя сам играет одну из двух главных ролей — Максима. «Матиас и Максим» — непредвзятый взгляд на себя, свое поколение и тех, кто наступает ему на пятки.

Речь о двух парнях — лучших друзьях с дошкольного возраста. То, что именно с дошкольного, проясняется не сразу. Долан вообще любит скрывать обстоятельства. При этом они — часть дружеской монреальской компании. Там всем под тридцать. Она гетеросексуальная, любит как мальчишники, где все инфантильно бесятся, покуривают травку и подкалывают друг друга, то и дело получая в ответ «фак офф», так и вечеринки с девушками, где главная забава — игра в шарады.

Все при этом киноманы: в разговорах регулярно звучат имена режиссеров и названия картин и сериалов от Дени Аркана и его «Нашествия варваров» до «Безумного Макса» и «Игры престолов», в чем скрытая хохма. Ведь упоминается персонаж «Игры» Джон Сноу, а его играл Кит Харингтон, снявшийся у Долана в предыдущем фильме «Смерть и жизнь Джона Ф. Донована».

Матиас и Максим продолжают дружить, несмотря на социальную несхожесть. О ней узнаёшь тоже со временем. Матиас окончил вуз, обитает в приличном доме, его сводный брат — пианист, сводная сестра учится режиссуре (по более молодому поколению фильм, кстати, проезжает бульдозером). Матиас намерен жениться и делает офисную карьеру, днем носит хорошие костюмы.

А Максим с его бейсболкой и олимпийкой снимает комнату на окраине. Работает в баре и вообще на днях уезжает в Австралию. Хотя плохо и с диким акцентом говорит по-английски, а перспектив с работой там нет.

Пишут, будто он ищет новой жизни. Какая новая жизнь, ребята? Ему просто надо сбежать из ада — и подальше, чтобы его не смогли вернуть. А ад — это мать, судя по всему, наркоманка, после лечения уже полгода как «чистая». Чистая в кавычках, потому что явно жаждет развязать. Она живет отдельно, но сидит у него на шее, живет за его счет. Максим не дает матери наличные, поскольку понимает, что это позволит ей сорваться. В ответ она устраивает ему злобный красный террор.

Да, за этот конфликт критики тоже упрекают Долана. Опять он про невозможно сложные отношения сына с матерью! О них он говорил в своей дебютной работе «Я убил свою маму», в другом знаменитом фильме «Мамочка», отчасти — в «Жизни и смерти Джона Ф. Донована». Ну и что? Да, для Долана это больная тема. Но в «Матиасе и Максиме» она на обочине. К тому же объясняет решение Максима уехать. А это решение — движущая сила сюжета.

На правой щеке у Максима, кстати, огромное родимое пятно причудливой формы. Оно его не уродует, даже делает странно привлекательным.

И вот на мальчишнике за городом, где параллельно сестра Матиаса готовит свой студенческий фильм, выясняется, что ей срочно нужны двое актеров-добровольцев. Из всей мужской компании соглашается сняться лишь Максим. Матиас — отказывается наотрез. Но проигрывает пари, условием которого была съемка. Так Матиас и Максим вместе оказываются перед камерой. И тут на тебе: их единственная актерская задача — поцеловаться.

Оба возмущены, что их не предупредили. Матиас взбешен. Весь мальчишник веселится и отпускает сальные шуточки.

После этих съемок и с Матиасом, и с Максимом происходит странное. Максим не думает о Матиасе. Но начинает замечать, что на него посматривают молодые ребята, явно интересующиеся не женщинами. Матиас наоборот постоянно думает о Максиме и ловит себя на том, что стал распознавать — в офисном лифте, за окном кафе на улице — парней другой ориентации.

Поцелуй на студенческую камеру так и не продемонстрирован. И это козырный ход со стороны Долана. В фильме грядет один страстный поцелуй, но лишь один и после полутора часов действия. Тут-то перейдем к разговору о том, как мастерски фильм сделан.

Эффектно, что в какой-то момент на экране начинают возникать титры «за двенадцать дней до отъезда», «за шесть дней», «за один день». Это придает действию подлинный саспенс.

Эффектно, что долгие болтливые сцены с резкими перескоками от одного персонажа к другому и третьему, сменяются столь же длинными и почти статичными, зачастую бессловесными и очень красивыми — в духе оператора Кристофера Дойла, когда тот сотрудничал с Вонгом Кар-Ваем. Для Долана уже четвертую картину подряд снимает оператор Андре Турпин.

Эффектно, как Долан в очередной раз экспериментирует с размерами экрана. На сей раз привычный экран чуть сжимается в эпизоде любительской съемки, а однажды и вовсе превращается в крохотный горизонтальный прямоугольник — этакий экранчик смартфона. Но лишь потому, что мы видим героев черной загородной ночью через окно в освещенном доме, а стены дома слились с теменью. В фильме вообще много кадров, снятых через окна, как извне, так и изнутри помещений. Может, это тоже самоповтор. Но смотрится здорово.

Очень хороша сцена с прощальной вечеринкой в честь Максима, когда времени до его отъезда остается все меньше и оно попросту летит, поэтому многочисленные гости, парни и девушки, носятся мимо как на сверхускоренной перемотке. Но Матиас не замечает этих мечущихся. Время парадоксальным образом для него еще и остановилось: почти неподвижный Матиас не сводит глаз со столь же неподвижного Максима.

И попросту находка эпизод, когда Максим закрывает ладонью свое родимое пятно на щеке и словно бы стирает его — на отражении в зеркале оно исчезает.

Короче, я согласен с Доланом, когда он говорит, что это не он сам, а общественное мнение загоняет его фильмы в особую резервацию. По мнению Долана, он снял фильм просто о любви.

И это так. Для меня лично во время просмотра любых картин, от коммерческих до маргинальных, важен только один вопрос: кино это или не кино? «Матиас и Максим» — кино.

В финал — немного неожиданного юмора. Автором музыки к картине стал монреальский композитор и пианист Жан-Мишель Бле, чьи концерты пройдут в декабре в Москве и Петербурге. В каком-то интервью он сказал: «Я вырос на фильмах Ксавье Долана» (!!!).

Господи, как быстро мы все стареем. Даже вчерашние вундеркинды.

Впрочем, композитор маленько загнул. Он вообще-то старше Долана.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.