Перейти к основному контенту

Инфернальная звезда Олега Борисова. К 90-летию актера

«Кастрюли, ведра чинить, паять!» — это была первая фраза Олега Борисова в кино. У Марка Донского в фильме «Мать» он сыграл крошечную роль — молодого революционера-связного, под видом лудильщика расхаживающего по домам. Если кто не поленится и посмотрит фильм — вряд ли не согласится, что даже там, в этой совсем маленькой роли, Борисов выбивался из общей пафосной стилистики картины. Веселый и смешливый, каким негоже быть настоящему революционеру, он придавал подпольному революционному движению в фильме оттенок человечности. Было видно, что внутри парня — вулкан.

Олег Борисов в фильме «За двумя зайцами»
Олег Борисов в фильме «За двумя зайцами» DR
Реклама
08:16

Инфернальная звезда Олега Борисова. К 90-летию актера

Екатерина Барабаш

Вулкан извергался больше сорока лет — столько, сколько было отпущено Олегу Ивановичу играть в театре и в кино. Поздний советский период буквально выстрелил целой очередью без преувеличения великих актеров — Иннокентий Смоктуновский, Евгений Леонов, Евгений Евстигнеев, Евгений Лебедев… Но в этом ряду Олег Борисов стоял особняком. Борисов всегда оставался загадкой. Это был бешеный темперамент, но всегда чуть подретушированный, чуть прикрытый. Это был вулкан, словно сжигающий актера изнутри и посылающий зрителю лишь отдельные всполохи и искры. Но эти искры были сами по себе невероятной силы, и можно было только догадываться, какие огненные пляски бушуют у Борисова внутри. В этом смысле он, превосходный лицедей, и отличался от всех равновеликих.

А ведь начало было совсем другое.

В небе канереечка летает
И співає прямо в горизонт
А мы пійдем выпьем погуляем
В цьому все життя и весь наш резон

Знаменитая песенка на отчаянном суржике Свирида Петровича Голохвастова из фильма «За двумя зайцами». Первая большая и единственная комедийная роль Олега Ивановича. Франт в котелке, с нафабренными усиками, дурачок и брачный аферист, Голохвастов сделал одно большое и хорошее дело в своей никчемной жизни — привел в кино Олега Борисова. Наверное, и памятник в центре Киева, в начале Андреевского спуска, Голохвастову поставили именно за это.

Долгие-долгие годы киевское «Динамо» перед каждым важным матчем смотрело «За двумя зайцами». Как космонавты — «Белое солнце пустыни». Смотрят ли сейчас — неизвестно. Борисов близко дружил с Валерием Лобановским и Олегом Базилевичем, сам был неистовым футбольным болельщиком, и тут-то, на матчах, его внутренний вулкан извергался по-настоящему, открыто. Сын Олега Ивановича, Юрий, рассказывал о своих походах с отцом на матчи — говорил, что даже побаивался отца в минуты футбольных катаклизмов на поле.

Песенка Голохвастова из фильма «За двумя зайцами»

После роли Голохвастова показалось, что родилась новая комедийная звезда. Но, как выяснилось, она родилась на одну минуту — подарила нам Голохвастова и укатилась в другие дали. Тоже ведь загадка — почему Борисов больше не играл комедийных ролей? Казалось бы, после немыслимого успеха, на волне бешеной популярности фильма «За двумя зайцами» его должны были завалить предложениями комедийных ролей. А не только не завалили, но и вообще не предлагали — ни в театре, ни в кино. В его даре было что-то сокрушительное, что-то не поддающееся словесному объяснению мефистофельское. Потому-то, очевидно, и не довелось ему пойти по комедийной стезе — его гений был слишком сардоническим, инфернальным. Инженер Гарин в фильме Леонида Трегубовича «Крах инженера Гарина» был словно рисунком борисовского таланта — мощного, брутального, сокрушительного.

Про Борисова много чего известно — и как его перепутали в роддоме, отдав матери другого ребенка, девочку, и как на него наябедничал «в инстанции» коллектив Театра им. Леси Украинки, после чего Борисов, разумеется, ушел. И как тяжко было ему с великим Товстоноговым с их взаимным уважением и взаимной любовью-ненавистью. И как во МХАТе, куда он ушел от Товстоногова, ему мгновенно стал ставить палки в колеса Олег Ефремов, сам же и заманивший Борисова. Это все известные страницы его биографии. Другой вопрос — почему так всегда случалось? Почему бог не дал ему уверенного творческого пути, со всеобщим обожанием, с желанием всех режиссеров завлечь и удержать раз и навсегда? Это с его-то гениальным даром…

Характер у Олега Ивановича был, мягко говоря, непрост. Он даже как-то написал в своем дневнике, который вел двадцать лет до самой смерти: «У меня разговор короткий — чуть что — сразу в рыло!» Он действительно не терпел ничего, что выходило за рамки его представлений о добре и зле в профессии. Вулкан, живший в нем, грозил миру судьбой Помпей, когда с искусством обращались непочтительно. Известен скандал с его отказом продолжать съемки в фильме Александра Зархи «26 дней из жизни Достоевского» — в один прекрасный день Борисов так и не смог добиться от режиссера объяснения его концепции. И ушел, хлопнув дверью. Такое не прощали — ему объявили официальный запрет сниматься сроком на два года.

При этом, если совсем уж по-честному, Олег Иванович и сам порой позволял себе не самые очевидные вещи — например, он сам рассказывал в своей книге, как по сути «подсидел» Владимира Рецептера в БДТ. Тот репетировал роль принца Гарри в «Генрихе IV», и что-то не клеилось. Было понятно, что еще немного — и Товстоногов снимет его с роли. И Борисов начал за спиной у коллеги с одним из режиссеров театра репетировать эту роль. В итоге Рецептера действительно сняли, его место занял Борисов — уверенный, что поступил правильно, что его ввод на роль пошел спектаклю на пользу и т. д. Это не в осуждение — это ремарка, штрих. Как теперь принято говорить, «все не так однозначно».

Борисов всегда был отдельно. Он был рядом и чуть выше. Поэтому и не смог ни с кем сойтись надолго. Труппа Товстоногова, состоявшая сплошь из штучных актеров, тем не менее жила единой жизнью — кроме Борисова, для которого понятия команды вообще не существовало. Для него даже «труппа» было чем-то умозрительным, выдуманным. Товстоногов это чувствовал лучше всех, поэтому Борисов, несмотря на то, что был занят в лучших товстоноговских спектаклях, так и не стал актером Товстоногова.

«Тихий Дон», «Три мешка сорной пшеницы», «Генрих IV», «Оптимистическая трагедия», «Прошлым летом в Чулимске» и еще два десятка постановок — Товстоногов давал ему отличные роли, но даже из зрительного зала всегда виделось, что Борисов — словно сам по себе. Он слушал и слышал Товстоногова, но слишком велики были его собственные ресурсы, слишком активен внутренний вулкан, чтобы раствориться в режиссере, стать ведомым. «Не всем же быть любимчиками, Олег», — сказал ему как-то Товстоногов.

Своего режиссера Борисов так и не нашел. Наверное, ближе всех ему оказался Вадим Абдрашитов, у которого Олег Иванович сыграл самые значимые свои роли — «Парад планет», «Остановился поезд» и — вершина его кинотворчества — «Слуга».

Невыносимо жаль, что последняя роль Борисова — в фильме его сына «Мне скучно, бес» — осталась недооцененной, недосмотренной. Вероятно, это была не самая лучшая его роль, но сколько в ней было дерзкого молодого желания осмыслить философские основы бытия, раскидать по своим местам добро и зло, опираясь на тексты Пушкина, Гете, Томаса Манна. К тому времени Борисов много лет был тяжело болен, он умер через несколько месяцев после окончания работы над фильмом.

В этой картине он символично сыграл того, кем был на самом деле, — Бога и Дьявола. Великого создателя всего прекрасного и великого же сокрушителя всех надежд на это прекрасное. «Посидим на дорожку» — этой фразой заканчивается фильм и заканчивается актерская жизнь Олега Ивановича. Это была его последняя реплика в кино.

А последняя запись в дневнике Олега Борисова была: «Как там на даче? Кешка, наверное, ждет не дождется хозяина. Скорее бы туда». Через две недели Олега Ивановича не стало.

Кешка был пес Борисовых. Он умер через месяц после хозяина, не сумев справиться с тоской.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.